Не мой Ромео

«Я здесь, в фойе».

Ответа опять нет.

Я уже психую, под ложечкой сосет. Сама его отыщу. Изображая уверенность, которой у меня на самом деле ни на грош, покидаю фойе и быстро обхожу ресторан. Уже через пару минут я готова провалиться сквозь землю; мне стыдно таращиться на посетителей, и я скромно занимаю место в нише рядом с туалетом, чтобы оттуда высматривать мужчин, проводящих День святого Валентина в одиночестве.

Лучше бы Тофер определил мне для этого свидания другой вечер: знает ведь, что у меня дурные ассоциации с этим праздником! На школьных танцах мой ухажер Боб Картер перебрал газированного пунша и заблевал мое белое платье сверху донизу. В колледже у меня был бойфренд со своеобразным представлением о романтическом вечере: верхом его изобретательности было заказать его любимые суши и до одури резаться онлайн в видеоигры с дружками. Не припомню ни одного приличного Дня святого Валентина за все мои 26 лет.

Бац! Мой взгляд падает на рослого брюнета в синей рубашке с воротником на пуговках, с закатанными до локтей рукавами. Он расположился в дальнем углу и сидит там один-одинешенек, упершись взглядом в стену. Вокруг него одни пустые столы – удивительно, как он умудрился уединиться в такой людный вечер. Официант приносит его заказ. Я прикусываю губу.

Как он смеет лопать без меня?

На столе лежит телефон. Нахал! Почему он мне не ответил?

Судя по тому, как он расположился в мягком кожаном кресле, он выше, чем я думала.

Минуточку! Он мне смутно знаком. Так бывает: вроде бы знаешь человека в лицо, но никак не можешь припомнить имя. Мама и тетя Клара никогда не выключают у себя в салоне красоты телевизор, поэтому я вполне могла увидеть его в новостях…

Я достаю из сумочки и надеваю свои узенькие очки в белой оправе. Сердце колотится как оголтелое, в животе уже трепещут бабочки. Вот это да! Нет, не может быть, чтобы это был он. Он… он сногсшибательный, не просто красавчик, а бери выше – прямо кинозвезда: зачесанные назад темные волосы – волнистые, непослушные, с бронзовым отливом, шелковые пряди касаются щек – для телеведущего, на мой взгляд, длинноваты, но кто я такая, чтобы судить о мире телевидения? У меня и телевизора-то нет.

Он поднимает руку, чтобы поправить волосы, и я распахиваю глаза: сквозь рубашку видно, какие у него накачанные мышцы – что бицепсы, что грудные. Ну, и плечи – шире не бывает.

Вы бы видели!

Это же он, я не ошиблась?

Я в том самом ресторане, он сидит один, на нем синяя рубашка. Брюнет. Пока что все правильно. Выходит, это и есть тот, с кем у меня назначена встреча.

Красавец поворачивается к окну, нетерпеливо барабанит пальцами по столу, позволяя мне любоваться его профилем. У него длинный прямой нос, темные выгнутые брови, волевой подбородок. Чувственные губы, нижняя соблазнительно пухлее верхней. Я уже улавливаю в его облике сладостную порочность. Такие, как он, приковывают взор, заставляя гадать, не мираж ли это. Я видела похожих парней в университете Нью-Йорка – сексуальных, спортивных, не покидавших спортзал. Вот только я не представляла для них интереса. Я любовалась, как они тренируются, бродя вокруг этих живых механизмов, из-за которых у меня в животе было тесно бабочкам, а в это время высокие гибкие красотки, в отличие от них совсем не потные, снабжали этих парней полотенцами, бутылочками с водой и обещаниями секса.

Этого красавчика, правда, не назовешь массивным, в отличие от тех мускулистых парней с толстыми шеями и багровыми лицами. Он тоже силен, но не избыточно, хотя тело у него, без сомнения, ладное, твердое и…

Елена! Хватит про тело! И так ясно, что он в твоем вкусе. Двигайся дальше.

Грег отхлебывает янтарную жидкость, обхватив высокий хрупкий стакан длинными загорелыми пальцами, и скользит глазами по залу. Похоже, он оценивает каждого, кто попадает в его поле зрения, я чувствую исходящий от него жар даже на расстоянии двадцати футов. У меня по спине бегают мурашки размером с болонку. Есть в нем какой-то первобытный животный магнетизм, который волнами распространяется во все стороны. «Я альфа-самец! – кричит язык его тела. – Отведайте меня!» Я замечаю, как смотрят на него женщины; мужчины – и те обращают на него внимание. По ресторану уже порхает шепоток. Как занятно! Оказывается, у его программы много зрителей.

Его взгляд добирается до меня и, не останавливаясь, ползет дальше.

Я ни капельки не удивлена.

Я делаю шаг назад, в тень.

Черт с ним! У меня судорожно сжимаются пальцы. Я мечтала о милом зануде… а не о сексуальном звере!

Судя по его гримасе, он раздражен. Жизнь слишком коротка, чтобы сердиться, мистер. Чего он, собственно, бесится? Я здесь. Вот она я!

Грег, между прочим, видел мою фотографию, как утверждает Тофер.

Что, если на самом деле он не хочет с тобой встречаться? Вдруг надеется, что ты не придешь?

Я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Пора уходить. Время вышло.

Дома меня ждет уйма дел. Кое-что зашить, пообниматься с Ромео…

По «Милано» витают завораживающие ароматы, мой желудок отзывается на них голодным урчанием. Все уже наверняка заметили застрявшую перед туалетом особу…

Представляю, что все рестораны, кафе, закусочные между Нэшвиллом и моим Дейзи забиты сейчас под завязку. Можно, конечно, купить что-то в «Макавто», но это так жалко и унизительно – биг-мак с жареной картошкой в День святого Валентина! К тому же завтра вся любопытная семейка замучает меня вопросами. Все они в восторге от этого свидания вслепую: «Оооо, у Елены свидание с ведущим прогноза погоды! Спроси, носит ли он в кармане барометр или это он просто так рад тебя видеть?» Эта жемчужина юмора – детище тети Клары. Если я сейчас струшу и сбегу, придется дорого за это заплатить: как я ни храбрюсь, всем известно, что я уже много месяцев сама не своя.

Я устраиваю себе мысленную выволочку.

Отрасти себе яйца, Елена. Нельзя провести всю жизнь на обочине.

Соберись, в конце концов, с силами и возьми то, чего тебе хочется.

Он такой горячий, что того и гляди испарит из розы всю росу. Подумаешь!

Он кажется опасным – подумаешь!

Ты голодна как волк. Вот и действуй – хотя бы ради пасты.

У тебя с ним свидание. Хватит мяться.

Я собираю все силы, разворачиваюсь на каблуках в сторону Грега и выхожу из тени.

2

Джек

– Вы – это он, да? – Нервный смешок. – Он самый?

Я поднимаю глаза от стакана с виски и всматриваюсь в маленькую темно-рыжую женщину, выросшую передо мной в тот самый момент, когда я наконец-то собрался насладиться едой, чего чертовски трудно добиться, когда моя физиономия торчит на всех экранах. Вот и здесь все либо откровенно на меня таращатся, либо по меньшей мере повернулись в мою сторону.

На ней застегнутая почти до самого подбородка блузка, узкая черная юбка, туфли на низком каблуке. Ну-ка, что у нее за личико? Заколотые на макушке волосы, очки в белой оправе. Только этого не хватало: очередная репортерша! Я сжимаю под столом кулаки и озираюсь. Куда запропастился официант? Я тяжело вздыхаю, откидываюсь на спинку кожаного кресла, сердито на нее гляжу. Отчасти нервничаю, отчасти негодую.

– Все верно, я – это он.

«Какого дьявола тебе нужно?» – читается у меня на лице.

Трепет темных ресниц на кремовой мордашке, попытка собраться с мыслями, гримаска, изображающая решимость. Она сглатывает и, не давая мне возразить, садится в кресло передо мной.

Теперь моргаю я.

Она шумно выдыхает.

– Слава богу! Вас выдал воротничок на пуговицах – и то, что вы один. – Девушка скользит глазами по моей груди, похоже, ее впечатляет размах моих плеч. – Рада, что нашла вас. Простите мое опоздание. У меня была фотосессия для Ромео – у него очень популярный Инстаграм, а главное, в центре Нэшвилла жуткие пробки!

Простить ее опоздание?

Фотосессия? Ромео? Где-то я слышал это имя… Новый игрок в Лиге?