Да здравствует мир и свобода! Sine ira et studio

Я познакомился с ним от отчаяния. Страна с треском провалилась на этом спектакле, называемом «Мировая Война». Я уже был близок к самоубийству. Да, г-н Судья, Вы думаете, наверное, и весь мир сейчас: «Этот тип довел страну со своим дружком до состояния похуже, чем после Первой Мировой, а теперь говорит, что хотел как лучше». Да, все мы видели спасение в нем. Да и вы тоже. Вы же не станете это отрицать?

Судья

Я?! Да за кого вы меня принимаете?

«Седьмой»

Давайте мы с вами будем честными людьми. Сейчас стало модно проклинать Альфи. Но я никогда не поверю, что вы ни минуты не думали: «Этот парень – прекрасный политик. У него большое будущее».

Судья

Ваша наглость поражает меня. Мало того, что вы не думаете раскаиваться, вы еще обвиняете других во всех смертных грехах.

«Седьмой»

Не стройте из себя святого Петра. Эта маска вам не идет. Весь мир тогда поощрял стремление Альфи уничтожить наших врагов.

Судья

Но это совсем другое!..

«Седьмой»

(с вызовом)

Что «другое»? Из ваших слов следует, что если вина человека очевидна, он черен как ночь, а если скрыта от глаз, то он белый и пушистый.

Судья

Я этого не утверждал. Но ведь я не сидел с вашим обожаемым другом и не писал эту «библию партии».

«Седьмой»

Вы не писали, но вы ее читали и восхищались. И весь народ восхищался. (Как будто посмеиваясь) А судят в результате какую-то горстку людей. А попробуйте осудить весь народ?

Судья

Что ж… однако, не отвлекайтесь. Вы, как известно, были ранены.

«Седьмой»

Не только я. Ранен был весь народ. И я еще отделался легким, а многие были ранены и в сердце.

Судья

Во время войны?

«Седьмой»

Нет, после. И Альфи – не знаю, случайно или нет – пришелся очень кстати. Многие верили, что он – мессия. Помнится, меня даже называли его апостолом. Священники даже шли на кощунство: «Не в лице Иисуса явилось нам спасение». Вы думаете, это потому, что Альфи их расстрелял бы, утверждай они обратное? Нет. Они считали так сами.

Судья

Вот вы все говорите – «все», «многие», «народ». А про себя что скажете?

«Седьмой»

А что я могу сказать про себя? Вам все известно. Может быть, даже лучше чем мне.

Судья

Как же я могу знать вашу жизнь лучше вас?

«Седьмой»

Получается, что лучше. Послушать вас – так вы можете заглянуть и в будущее. Быть может, в вас воплотился Нострадамус? Перечтите поименно виновных – 70-миллионный народ. Тогда я вам поверю.

Судья

Виноваты все. И вы тоже. Вы виноваты не меньше вашего Альфи. Ведь вы были его первым заместителем.

«Седьмой»

А что, официальное положение уже означает что-то материальное? Альфи любил меня. И я его любил… не делайте такое лицо. Партийные товарищи называли меня «Черная фройляйн», потому что считали, что у меня женский характер. Что я мягок, романтичен и фанатичен. А это было вовсе не так.

Судья

Вернемся все же к вашему прошлому. Вам известно, что вы и Альфи служили в одном полку?

«Седьмой»

Нет, тогда я не знал об этом.

Судья

Так все же как же вы с ним познакомились?

«Седьмой»

Я увидел его в пивной. Не надо так на меня смотреть. Как будто вы не помните, что многие собрания такого характера для конспирации проводились в пивных. Я был так восхищен им, что даже заплакал. На следующий день я пришел с Ильзе.

Судья

С женой?

«Седьмой»

Тогда я и не думал об этом. Мы были просто хорошими друзьями. Она всегда была мне как товарищ по партии.