По ту сторону строк

– У меня нет имени. Где я?

– Аскалон. Близ Аскалона.

Я открыл и закрыл глаза:

– Что это за место? Впервые слышу.

Ариф и Фарук – второго моего спасителя звали Фарук – кое-как сумели объяснить мне, что Аскалон – это город. И что скоро возле него должна состояться битва между войсками короля Ричарда и Саладина. По их словам, Саладин отступал перед натиском войск европейцев. Отступал и сжигал на своём пути всё, чтобы войскам Ричарда не досталось ничего.

Ричард желал больше территории на Святой Земле и давно поглядывал на Аскалон, открывавший путь в Египет. Такой перевалочный пункт имел важное стратегическое значение в многолетней войне и мог решить многие важные вопросы жестокого похода. Единственное, было неизвестно, когда состоится великая битва и состоится ли она вообще?

Ариф и Фарук бежали от войны. Вместе со своими семьями, они присоединись к небольшой группе беженцев, и держали путь в Египет. Дорога была трудной, опасной и они никак не ожидали встретить меня – одинокого рыцаря, сидящего на голой земле. Истощённый, с пустым взглядом, с обветренным лицом, я вначале напугал их, но затем, когда упал без чувств, они помогли мне. Братья могли пройти мимо, оставить меня на съедение диким зверям и стервятникам. Но они не смогли. Будучи набожными и добрыми, они помогли человеку, который являлся врагом их мира и веры. Отстали от основной группы и просто помогли.

Выбравшись с помощью братьев из самодельной палатки, я посмотрел на заходящее солнце.

– О! Боги! Как я оказался здесь?

Ариф и Фарук озадачено переглянулись.

– Мой конь! – Повернулся я к ним. – Где мой конь?

– Здесь не было коня. – Приблизился ко мне Ариф. – Ты был один.

– Один? – Тихо переспросил я и тут же схватил за рукав одеяния Арифа. – Благодарю за помощь, незнакомцы. Обещаю вернуть вам долг. Слово рыцаря! А теперь скажите: куда мне идти, чтобы присоединиться к войскам короля Ричарда?

Ариф испугано отступил:

– Тебе нельзя идти к своему королю?

– Почему?

– Тебя поймают воины Саладина. Поймают и обезглавят.

– Тогда… Тогда, что мне делать?

– Идти с нами. Идти в Египет, подальше от жестокости полководцев и клинков их воинов.

– Но мне нужно к моему королю! – Воскликнул я. – Мне нужно…

И тут я потерял сознание. Ариф подбежал ко мне, Фарук с другой стороны…

Я устало зевнул, посмотрел на напечатанный текст и тряхнул головой.

– Что за чёрт? – Вслух сказал я, пробегая взглядом по строчкам в формате Times New Roman, шрифта 12. – Что за Фарук и Ариф?

Мне приснилось, что я рыцарь из сказки Джанны. Безымянный рыцарь. Но текст? Правда, небольшой. Откуда он взялся? Если я заснул, откуда взялся текст на мониторе?

– Ничего не понимаю.

Я встал, минуту походил по комнате, обратно сел на стул и взял в руки песочные часы. Я заснул или на самом деле переместился в сказку? Если я переместился в сказку, то откуда на мониторе взялся текст? Кто его напечатал? Кто? Или… Я почесал ухо. Моё тело… Нет! Моя оболочка осталась тут, осталась печатать текст, а душа… Она что! Переместилась в сказку?

Мысль о перемещении души в фэнтезийный мир показалась мне настолько дикой, что я невольно рассмеялся:

– Что за бред. – Сквозь смех сказал я. – Такого не может быть. Я… и по ту сторону строк? Реально! Бред! Бред!

В свете монитора тускло замерцали изумрудные песчинки. Песочные часы? Возможно ли?

– Ладно. – Отложил я их в сторону. – Допустим… допустим я действительно переместился в сказку. Тело осталось здесь, а душа – мой измученный за день разум – переместилась в мир фэнтезийного средневековья. Э-э-э-э-э… Вот только, как?

Я подсел поближе к столу и, нахмурившись, вновь занёс руки над клавиатурой и…

Я рассказал всё Арифу. Он был внимательным слушателем. Ни разу не перебил, просто слушал и кивал. К концу рассказа, он задумался. По его глазам было видно, что он хочет что-то спросить. Но не может решиться.

Прошло более двух дней, как я присоединился к названным братьям и их семьям в их тяжелом пути в Египет. Помимо самого Арифа, Фарука и их жён, в небольшой группе беженцев было шестеро детей. Двое из них являлись детьми Арифа.

Солнце нещадно пекло. Горизонт впереди расплывался, терял очертания кривой линии. Ариф, опираясь на посох, шёл рядом. Он отговорил меня от безумной идеи возвращения в войска короля Ричарда. Но и согласившись с ним, я жалел и нет-нет, бросал печальные взгляды назад. Знание о близости Иерусалима и войны за Священную землю, казалось безумным сном. Ещё более безумным казалось то, что я оказался здесь. Куда исчезла бескрайняя пустыня Царства Песка? Куда ускакал верный друг – боевой конь? И Песчинка! Где теперь её искать?

С наступлением вечера, мы остановились на ночлег. Ариф соорудил из кусков тканей и найденных палок нечто наподобие навеса. Фарук развёл костёр и начал готовить поздний ужин. Дети, проголодавшиеся за день, кружили вокруг него. Женщины, вытащив из походных мешков глиняную утварь, поспешили помочь Фаруку.

Постояв и понаблюдав за случайными спутниками, я опустился на круглый камень, в десяти шагах от навеса. Ариф, закончивший работу, сел на соседний валун:

– Я долго размышлял над твоим рассказом, чужеземец. – Серьёзно посмотрел он на меня. – Долго перебирал в памяти сказания и предания, услышанные в детстве от стариков. Если твои слова истины… и если я ничего не напутал? Ты побывал в мире дивов и пери.

– В мире дивов и пери?

– Да.

– А что это за мир?

Ариф задумчиво посмотрел на Фарука и снующих возле костра детей.

– Старики рассказывали, что он разнообразен. И что их великое множество, как звёзд в ясную ночь. Миры пери наполнены чудесами и волшебством. Но они в тоже время иллюзорны и могут погубить. В мире пери и дивов нет места человеку. Ибо он – создание божье и душа его привязана к Создателю. Забирая людей в свои миры, бессмертные создания похищают их души, и редко, кто может вырваться из их власти.

Я печально улыбнулся:

– Если я на самом деле побывал в мире, о котором ты говоришь. Значит перед тобой сидит лишь пустая оболочка… без души.

– Вполне, возможно. – Кивнул он. – Но не душа твоя там осталась.

– Что же тогда?

– Я думаю, ты сам знаешь ответ, чужеземец без имени.

– Песчинка. – Тяжело вздохнул я.

– Я размышлял над тем, кто она на самом деле. Является ли юная царевна той, кем ты её считаешь?

– Что? О чём ты говоришь, Ариф?