Пешка

6

Придя раньше начала приема врача, Марина ахнула, увидев в коридоре поликлиники у кабинета участкового очередь. Эта была очередища. Бабки и дедки, престарелые и не очень, гудели и жужжали. Они обсуждали свои диагнозы и болячки, жалуясь на соседей и своих родственников. Вклинивали в бесконечный разговор статистику сбора урожая на своем приусадебном участке. Самые опытные и смекалистые заранее резервировали рассаду на следующий дачный период у знакомых по больничной очереди. Даже не вслушиваясь, сторонний посетитель, все равно невольно становится молчаливо-пассивным участником всех этих перекрёстных речевых баталий.

Марина удивилась активности этих пенсионеров и задалась вполне справедливым вопросом – а что они здесь в поликлинике делают? Вероятнее всего, они приходят сюда больше за общением, которого им не хватает, а не столько за лечением и назначением, которых всё равно не соблюдают.

Участковый терапевт ничего особо нового не сказал. Прочитал выписку из больницы и смерил, на всякий случай, давление пришедшей пациентке. Подтвердив медикаментозное назначение, врач продлил больничный лист и с легким сердцем отпустил больную долечиваться.

Проведя полдня в поликлинике, точнее, в ожидании приема у врача, и измотав всю свою нервную систему, Марина, морально опустошенная, на обратном пути заскочила в магазин, чтобы облегчить свой кошелёк и утяжелить сумку. Идти от супермаркета до дома было недолго, но подойдя к подъезду, она почувствовала легкое головокружение и озноб, хотя на улице было достаточно тепло. Свалив это на послебольничный синдром, Марина быстро отвлеклась своим домашним хобби, а именно – готовка, стирка.

–Какое счастье,– думалось в такие минуты восторженной Маринке. – Какое счастье, что родился на Земле человек, который создал стиральную машинку, – приговаривала она вслух, заталкивая белье в этот автоматический агрегат.

Действительно, этот Человек (и именно с большой буквы) был послан свыше для женщин всего мира. Каждый раз, запихивая бельё в стиралку, они с благодарностью, сами не подозревая об этом, шлют ему импульсы восторга и любви. То, что это был он, мужчина, даже нет сомнения. Женщине бы это даже в голову не пришло. Она так бы и мечтала о том, как бы хорошо, если всё само постирается, продолжая тем временем поколачивать простынь в корыте, чтобы прополоскать её затем в проточной речной воде. Женщина всё по-прежнему бы кляла свою несчастную горемычную судьбу и проливала бы горючие слёзы над выжимаемым вручную бельём. И тем не менее ничего бы не сделала и даже бы не подумала о том, как можно облегчить свой неблагодарный и неблагородный труд. Почему? Да потому, что ей думать было некогда. Но тут спустился Он с небес и создал нечто удивительное и волшебное, которое само крутит, полощет и выжимает, сушит и при этом нежно урчит.

В принципе, всё гениальное, большое и вечное было создано и продолжает создаваться мужчинами. Их глобальное мышление запускает женщин в космос, опускает на дно морское, катает по дорогам, одевает в шик и силиконит на несколько размеров больше. Но стоит вдуматься во всё это и задать один единственный вопрос – для чего? Точнее, для кого? Для них же любимых, обожаемых мужчин. Но всё равно, хвала им и почитание. Аминь.

А женщины, как бы ни выдрыгивались, не выпрыгивали выше своей головы, всё равно остаются исполнителями их воли, подопытными кроликами. Но не будь этих кроликов, никакие бы эксперименты не увенчались бы успехом. Поэтому всё тесно взаимосвязано, напрочь, на века и никуда не деться им и нам, разнополым, друг от друга.

Уладив кое-как свои домашние дела, Марина решила прилечь у телевизора, чтобы узнать как плохо и грустно живется там далеко, в остальном чужом мире и как весело у нас. Таких познавательно-развлекательных программ по всем каналам всегда предостаточно. Начинается экскурс от судов и криминальных фишек. Заканчивается перебитыми фонарями с гуляющими Мухтарами без намордников, по всем улицам и закоулкам больших и малых городов России.

Глаза Маринки стали понемногу слипаться и тут на экране появилось, до боли знакомое лицо. Боль, действительно была, физически остро ощущаемая, в том месте на лбу, где недавно обнаружен шрам.

На носу экранного лица сидели затемнённые очки и оно, лицо, стало верещать каким-то потусторонним голосом, обращаясь, как показалось Марине, к ней и только к ней. Оно сказало:

–Марина, информация, носителем которой Вы являетесь, очень важна всему прогрессивному человечеству. Но это весьма опасно для всего мира в общем и конкретно для Вас. Будьте осторожны в общении с людьми, особенно малознакомыми. Не поддавайтесь на провокации и не делайте скоропалительных решений. Более подробную информацию и инструкцию по Вашим дальнейшим действиям получите позже.

Тут сознание её очнулось от полудрёмы, глаза расширились донельзя, тело подскочило и приняло вертикальное положение. Но на экране уже никого не было, а продолжалась нудная передача, от которой и потянуло героиню в сон. Во лбу, под шрамом, заныло так сильно, что Марина сразу вспомнила затемнённого профессора из больницы.

–Это, наверное, глюк!– прошептала в ужасе она. – Боже мой, у меня не всё в порядке с мозгами!– и ошарашенная этим открытием, она побрела в ванную.

Умывшись ледяной водой, чтобы хоть немного привести себя в чувство, Марина потрогала кончиками пальцев злополучный шрам на лбу. Он слегка пульсировал и был алого цвета. Боль прошла так же резко, как и началась.

Расстроенная этим приступом непонятности, Марина сидела в комнате перед телевизором и, тупо на него уставившись, но ничего не видя и не слыша, запивала свои размышления остывшим кофе. Так и сидела бы неизвестно сколько, если бы не привели её в лёгкое сознание пришедшие домой дети. Смотря на находящуюся всё ещё в заторможенном состоянии маму, они пару раз попытались задать ей вопрос. В итоге, не получив вразумительного ответа, дети перестали её домогаться, подумав, что у мамы запущенный синдром психо-нервно-парализующего действия. Тем более, что только из больницы, а оттуда здоровыми не выходят. Посовещавшись между собой, сын и дочь напоили мамочку успокоительным и уложили больную в постель.

7

Ночь. Тишина. Время расслабленности и неги. Время, когда всё потаённое и желанное плавно выползает из подсознания и окутывает тебя своей пеленой полностью, подчиняя себе, вечно ищущий чего-то, мозг. Во сне другой мир, другое измерение, в котором мало что зависит от тебя сегодняшнего. Ты видишь сказку в красках черных чётких или размытых, цветных, с необычными героями или давно забытыми знакомыми, разговариваешь, не раскрывая рта. Всегда происходит необычное действо, которое может произойти только там, по ту сторону от тебя сознательного, но непременно с тобой, когда ты становишься или участником, или сторонним наблюдателем происходящего. В зависимости от ситуации, в которой пребываешь, твой пульс то учащается, то бьётся еле заметной нитью. Это есть чудо!

Этой ночью чудо сна показало Марине себя во всей красе. Сон навалился полной своей тяжестью на больную Маринкину душу.

Ей снилось как чёрный ворон, невероятно огромного размера, пытался клюнуть её в голову. Больно бил по лицу мокрыми крыльями и противно смотрел одним жёлтым, как ночной фонарь, круглым неморгающим глазом. При этом, вместо привычного «кар-кар» из его горла вылетало громкое и пронзительное:

–Это всё равно будет моим, Клементина!

Марина тщетно пыталась убежать от него. Но не получалось даже сдвинуться с места. Тогда, закрыв левой рукой лицо, правой она схватила ворона за крыло, вырвав перо, чёрное и блестящее.

– Это не твое, верни на место! – завизжала птица противным голосом и стала колошматить крыльями воздух. От его интенсивных движений создалась воронка, как мини-смерч, который стал крутить Марину, пытаясь сбить её с ног.

Перо тут же в руке превратилось в красивый кинжал, лезвие которого светилось так сильно, что ослепило на какое-то мгновение Марину. Не видя ничего перед собой, она почувствовала, что кто-то сзади подхватил её за талию и поднял вверх. Душа сразу ушла в пятки, а голова стала истошно кричать. Но бесполезно, звука не было. Руки хватали воздух в надежде зацепиться за что-нибудь. Когда зрение вернулось к ней, она увидела, что поднялась очень высоко над землёй. Внизу остался чёрной точкой многотонный ворон. Эта точка металась из стороны в сторону, но не была уже страшна. Чёрные краски сменились зелёными лугами, голубыми реками. Они были такими извилистыми, что поверхность земли казалась кружевом.

Страх уступил эйфории. Появилась необъяснимая радость от высоты, от чистоты тёплого прозрачного воздуха. Картинки сменялись внизу как в калейдоскопе и только поэтому можно было понять об огромной скорости полёта. Она не видела кто с ней, но ощущала чужое дыхание рядом. Что точно Марина знала – это мужчина. И тут она услышала его.

Голоса не было, не было даже никакого намёка на звук, но она отчётливо понимала каждое его слово. Импульсы, шедшие от него в её мозг, телеграфировали «Всё только начинается. Ты избранная и поэтому миссия, возложенная на тебя, должна быть выполнена во что бы то ни стало. Некто будет тебе помогать лишь иногда, в основном полагайся на свои силы».

И ещё, было доведено до её сознания, самое важное: ей надо обязательно найти кинжал. Сам кинжал как предмет может иметь любое выражение как в материальном виде, так и в духовном.

–Он твоя защита и даже жизнь. Он должен быть с тобой, пока ты не победишь! Ты меня поняла?!– вопрошающе-торжественно закончил телетайп.

– Но ведь он уже у меня, зачем его искать? – Марина запротестовала и попыталась обернуться, чтобы увидеть держащего её. Но её крепко обхватили и посмотреть на чревовещателя не удалось.

– Ну, вот он же..,– она поднесла руку к глазам, разжала кулак. Он был пуст.

И это всё.

Дальше или ничего не было или было, но совсем неважное, что не запомнилось. А что запомнилось, то врезалось с такой силой в память Марине, что, проснувшись утром, она даже ощущала холод стального оружия. Всё это было как наяву.

Никогда раньше сны её не были так насыщенны красками и события не сменяли друг друга так взаимосвязано. Пробудившись от сумасшедшего сна, она села на кровать и, в который уже раз, задумалась над своей теперешней жизнью. После больницы, казалось, что как -будто воздух вокруг неё и весь окружающий мир стали другими, незнакомыми. Ощущение странного беспокойства стало сопровождать её везде и постоянно.

Марина по настроению к жизни была фаталистом. Но это не означало, что она не предпринимала никаких, кардинально меняющих её жизнь, действий. И даже этим, на её взгляд, революционным поступкам она давала всё те же объяснения «значит так угодно судьбе».

Вот и сейчас она подумала, что это наверняка знак, который сможет понять со временем, когда оно, это время, придёт. Может и придёт, но поймет ли она его?

Воспрянув утром с новыми силами после второй -третьей чашки крепко заваренного кофе, Марине захотелось скорее поделиться впечатлениями по своему ночному путешествию. Созвонившись со своей подругой, которой она могла довериться во всём без опаски разглашения и перемалывания в муку её косточек с другими, договорилась встретиться с ней в выходной. Несколько мучительно тянущихся дней в ожидании встречи с подругой прошли без особых эксцессов. Дождавшись долгожданного воскресенья, Марина, приведя свое лицо в приятный взору вид, помчалась к небольшому кафе на окраине города.

Спустившись в метро, она и не предполагала, что её приключения наяву уже начались. Первой досадой было то, что турникет не хотел пропускать Маринку с её действующим проездным билетом. Всё время, весьма ожесточенно и свирепо, стучал он своими ограничителями и шипел. Марина уже подсчитывала количество полученных от автомата синяков, но ему, турникету, казалось, этого было мало. Закончилось тем, что совсем заклинивший робот отключился, чуть не зажав источник негодования в своих жестких лапах, то есть Марину. Контролёрша уже не бормотала себе под нос что-то непонятное. Она с воодушевлением революционера кричала в адрес Марины слова своего крайнего негодования, но матерных слов среди них не было.

Никто из пассажиров метро этот крик душевного неравновесия не поддержал. Толпа пассажиров очнулась от полудремы и развеселилась. С криками «Не дадимся терминаторам живыми!» молодежь быстро перескочила через остальные турникеты. После пронзительных свистков в адрес прошмыгнувшей бесплатно ватаге, женщина в форме, во избежание поломок других аппаратов и несанкционированных проходов пассажиров, была вынуждена пропустить Марину у своей кабины.

Сев в вагон электрички, всё еще трясущаяся от волнения, она опять почувствовала головокружение и острую боль во лбу. Перед глазами запрыгали какие-то разноцветные кузнечики, заискрились и разом лопнули пузыри, выпустив множество ярких искр. Тут она отключилась, завалившись на сидящую рядом грузную тётку. Та, недолго думая, отпихнула Маринку в сторону другого соседа.

–Вот ведь, с утра нажрутся и катаются на метре,– верещала тётка.– С виду приличная такая. Женщина, – тётка в очередной раз отфутболила её плечом- Вы граждане посмотрите на эту, мягко говоря, женщину. Наверно, дети, муж есть. А она, прошмандовка, с утра нализалась и валяется по порядочным людям. И чё Вы пихаете мне эту дуру?– с таким вопросом тётка обратилась к соседу с другой стороны от Марины.– Вы мне её не пихайте, а то я щас Вам так пришпандорю, что мало не покажется,– тётка пригрозила соседу огромнейшим мясистым кулаком.

И так долго бы перекидывали нежное тело Марины из стороны в сторону, если бы один догадливый мужичок не привел её в чувство пощечиной. Очнувшись от резкой боли, она увидела склонившееся над ней лицо заросшего бородой дедка в бейсболке набекрень и в зеленой камуфляжной куртке.

– Ну что, дорогуша, лучше тебе?– спросил заинтересованно дедок, наклонившись к сидевшей страдалице.

–Да конечно, лучше,– с издевкой протянула тётка.– Вы, женщина, совсем культуру поведения потеряли. Мало того, что в алкогольном опьянении в общественном транспорте все нормальные не ездят, так ещё наваливаетесь телесами на пассажиров,-скандалистка подпрыгнула своими увесистыми грудями по пуду каждая.– Щас вон на станции сообщу полиции и Вас быстро загребут. На работу сообщат, семью обрадуют.

–Никто никуда не сообщают давно. Такое впечатление, что Вы еще в совке проживаете,– это вставил слово сосед по отпихиванию.

–А кто там ещё вякает? Сидели бы уже и не гнусавили, если мало в чём разбираетесь,– распалилась тетка.

–Так я и сижу. А Вы мне рот не затыкайте и не грубите,– затянул своё сосед.

Ещё не поняв, что же произошло, Марина рефлекторно вся сжалась, обхватив двумя руками самое драгоценное на данный момент, свою сумку.

– Не волнуйся, голуба, вещи твои на месте, а вот за головушкой надо бы следить,– тихо сказал спаситель.

Ничего не поняв, Марина выскочила из вагона как ошалевшая, чуть не столкнувшись с мраморной колонной на платформе. К счастью, это оказалась та станция метро, на которой и надо было выходить.