Мистические истории доктора Краузе. Сборник №1

– Батюшки! – всплеснула руками Вера Ивановна. – Он никогда не пойдет на это. Он же ваш друг!

– Вы очень наивная и добрая женщина, Вера Ивановна. Вы оцениваете своей мерной линейкой общество, которое даже не знаете. Понятие «друг» в нашем кругу очень размытое. Друзья там, где благополучие и деньги, где шампанское льется рекой. И их не сыщешь на горизонте, когда у тебя трудности и нужда. Уверяю вас, многие из наших с Еленой, так сказать, друзей уже потирают руки и ухмыляются. Среди них, наверное, мы были единственной парой, которая прожила так долго в любви и согласии.

Доктор допил грог и поставил бокал на поднос. Вера Ивановна сочувственно покачала головой и ушла.

Краузе включил музыкальный центр, патио наполнилось мелодичной композицией Дюка Эллингтона. Он прослушал «In A Sentimental Mood» пять раз подряд и думал, что именно эта мелодия поразительно соответствует облику его жены. Недаром это был ее любимый трек. Он представил, как кружит с ней в танце. Мягкое и осторожное начало мелодии напоминало походку жены. Она не ходила, а порхала, быстро передвигаясь по паркету. Соло на саксофоне похоже на ее мироощущение – загадочное, тоскливое и полное разочарования. Она всегда говорила, что окружающие люди постоянно ее разочаровывают.

«Интересно, я тоже был в их числе?», – с горечью подумал доктор.

Его мысли прервал водитель. Он протянул ему трубку домашнего телефона.

– Это вас.

– Краузе, – недовольно ответил Эрих.

Он не любил, когда его беспокоили после рабочего дня. Если вечер предстояло провести дома, он отключал мобильный телефон и занимался только домашними делами или релаксировал.

– Эрих, привет, это Ольга, – услышал он в трубке голос старшей сестры Елены. – Не могу дозвониться на твой мобильный.

– Есть новости? – взволнованно осведомился доктор.

– Хороших нет. Никто из семьи с Еленой не говорил. Мы тоже не можем до нее дозвониться. В социальных сетях она не появлялась больше десяти дней. В своей квартире на Кутузовском она не была полгода. Отец оставил ей несколько сообщений, но она не выходит на связь. Мы серьезно обеспокоены. Родители хотят к тебе приехать и поговорить.

– Конечно. Пусть приезжают.

– Ты не знаешь, куда конкретно она собиралась поехать?

– Она не сказала. Всем своим видом она дала понять, что хочет избавиться от моей опеки.

– Боже мой, миллионы женщин мечтают о такой опеке, а она хочет избавиться.

– Печально, но это так.

– Родители очень переживают, хотят все уладить без шума, ты понимаешь? Развод – дорогая штука, никому лишние хлопоты не нужны. Надо договориться, чтобы избежать огласки в прессе.

– Для начала ее нужно найти. А потом уже думать об огласке, – с раздражением произнес доктор.

Отбросив телефон на соседний шезлонг, который обычно занимала его супруга, Краузе протяжно застонал и сжал челюсти. Его поглотило липкое ощущение надвигающейся беды. Такое поведение было Елене не свойственно. Она могла игнорировать его, но не свою семью. Тем более отца, его она боготворила.

Глава третья

На третий сеанс Степан не пришел. Ассистентка доктора пыталась с ним связаться, но безрезультатно. Он не перезвонил и не ответил ни на одно сообщение. Такое иногда случалось, пациенты по тем или иным причинам не проходили курс полностью, но случай со Степаном был особенным. Доктор был уверен в том, что такой основательный человек обязательно докопается до истины, слишком долго его мучили навязчивые сны.

Эрих набрал номер рабочего телефона Светланы Анисимовой.

– Светлана, добрый день.

– Привет, – ответила она растерянным голосом.

Эриху даже показалось, что она всхлипнула.

– Ты отправила ко мне своего пациента, Степана Одинцова. Он сегодня не пришел на сеанс. Не знаешь его домашний телефон?

– Телефон я знаю, но он тебе не поможет, – в голосе Светланы зазвучали трагические нотки.

– Почему? Что случилось? – доктор напрягся.

– Он погиб сегодня, спасая женщину с ребенком. Ту самую женщину, которая ему снилась.

– Откуда такая информация? – обомлел Эрих.

– Включи телевизор.

Эрих потянулся к телевизионному пульту. В новостях передавали о происшествии, которое потрясло всех своей жертвенностью. Краузе сделал звук громче. Трансляция шла с места происшествия. Диктор, молодая женщина лет двадцати пяти, с наигранным драматизмом вещала:

– Сегодня в полдень десятки очевидцев на проспекте Вернадского были потрясены мужеством и героизмом обычного мужчины, который спас женщину с ребенком от неминуемой гибели. Местная жительница Галина Смолякова вышла из автобуса с ребенком на руках и переходила дорогу по пешеходному переходу на зеленый свет. Внезапно из-за автобуса ей наперерез на большой скорости выскочил черный внедорожник. От неминуемой гибели женщину и ребенка спас мужчина, шедший следом за ней. В последний момент он толкнул ее вперед, а сам попал под колеса. По предварительным данным, полученным от инспектора ГАИ, прибывшего на место происшествия, водитель джипа находился в алкогольном опьянении. Скорая прибыла на место происшествия уже через пятнадцать минут. Но к этому моменту мужчина уже впал в кому. С ним до последнего момента находилась спасенная им женщина и, по словам очевидцев, она пыталась удержать его в сознании. От полученных травм мужчина скончался в больнице. Мужчину звали Степан Владимирович Одинцов. Три года назад он сам потерял семью в аварии…

Краузе никак не мог поверить в случившееся. Он таращился на экран выпученными глазами. Оператор крупным планом показал лужу крови. В конце репортажа диктор добавила:

– Нам также удалось одними из первых получить видеозапись с мобильного телефона очевидца происшествия…

Не дослушав, Краузе выключил телевизор и раздраженно отбросил пульт в сторону. Ему было искренне жаль Степана, но еще большее раздражение вызывало то, что он так и не узнал, почему его преследовали навязчивые сны.

Состояние доктора было подавленным. Отменив прием, он собрался и уехал домой.

Дома уединиться не удалось. Родители Елены приехали в его особняк как раз в тот момент, когда он после часового массажа решил вздремнуть.

В спальню вошла Вера Ивановна и сказала:

– Приехали по вашу душу.

– Кто? – удивился доктор.

– Маргарита Павловна и Роберт Исаакович.

– Они же хотели приехать завтра.

Домработница закатила глаза и, ткнув пальцем в сторону лестницы, пояснила:

– Сидят в гостиной. Она мне уже намекнула, что они еще не ужинали.

– Придется вам похлопотать, – усмехнулся Краузе.

Доктор принял душ, надел свежую рубашку и джинсы. Спустившись на первый этаж, он тепло приветствовал родителей жены и предложил им скотча.

Роберт Исаакович запротестовал:

– Никакого скотча. Вино! И лучше красное!