В тишине леса

– Села?

Следователь сказал, что теперь им придется спуститься в овраг. Полковник взглянул на затянутый туманом крутой склон и, держась за стволы деревьев, стал осторожно спускаться.

– Голову нашли здесь, в лесу. Без глаз. Глаза лежали на крыльце заброшенного дома. Прочесали всю округу, но тела так и не нашли.

Лимонов заметил поспешно прячущего мобильный телефон полицейского.

– Андрей Витальевич, если снимки с места преступления просочатся в Интернет, головой будешь отвечать. Понял?

Их взгляды скрестились. Набычившись, Решетов со злостью выпалил:

– Зачем же вы так, Андрон Маркович, мои люди знают правила.

– Ты не умничай, а лично убедись, что все твои архаровцы удалили фото жертвы с мобильных телефонов и планшетов, а то, что они их сделали, я не сомневаюсь.

Лимонов показал на еще одного фотографирующего полицейского. Решетов чертыхнулся и окрикнул коллегу.

– Ну что, Ваня? Время не терпит. Наши еще не скоро подъедут, так что расчехляй свой драндулет, – полковник посмотрел на часы. – Для протокола: на место происшествия прибыли в восемь часов сорок минут.

Лимонов попросил экспертов дать им место для маневра. Когда все трое закончили спуск и встали напротив пресловутого «дерева», полковник вынул из кейса фонарь, лупу и стал разглядывать детали, которые были плохо видны на присланных министерством фотографиях.

Смирнов облачился в форменный комбинезон и подошел к обнинским коллегам. Представился и стал осматривать собранные ими улики.

Из-за туманной дымки Лимонов не сразу разглядел, что корни дерева, покрытые мхом, прикреплены к земле металлическими скобами. Тело женщины проглядывалось от талии до головы, а бедра и ноги были скрыты стволом дерева. Определить рост жертвы было затруднительно. Вместо рук были ветки, а места примыкания дерева к телу тщательно закамуфлированы корой. Голова женщины была запрокинута назад, рот распахнут и заполнен мхом, на котором застыли две гигантские бабочки. На ее длинных слипшихся волосах, каскадом струившихся вдоль спины, виднелись маленькие фиолетовые, желтые и синие цветки, а также листья папоротника.

– Руки нашли? – спросил Лимонов, глядя как Решетов спускается в овраг.

– Прочесали местность в радиусе пяти километров. Ничего. Вам нужен список пропавших женщин?

– Вскрытие поможет идентифицировать жертву.

– Как? – Решетов недоуменно развел руки в стороны и показал на Смирнова. – Ваш патологоанатом экстрасенс? С ним говорят даже мертвецы?

Лимонов всунул в руку следователя лупу.

– Посмотри на ее груди.

Решетов еле подавил смешок.

– А что с ними? Мой любимый третий размерчик, полагаю.

– Чего скалишься, дурень? Это имплантаты, а значит, у нас будет их серийный номер.

Лимонов приказал всем покинуть место преступления и присоединился к экспертам, наблюдавшим с тропинки за процедурой осмотра отделом профайлинга.

Свиридов разложил ножки штатива и зафиксировал в пяти метрах от жертвы. Установил сканер на штатив и вставил аккумулятор в батарейный отсек. Ввел пароль и соединился с планшетом. Далее вошел в приложение и создал новую учетную запись «Никитское». Задал параметры сканирования, и на экране планшета отразилось время процедуры «2 часа 15 минут». Свиридов отошел за границу заданных расстояний и нажал на кнопку старта.

Все заворожено смотрели, как красный луч очертил место преступления. Вслед за тем короткие вспышки отображались то на одной точке, то на другой.

– А что это за штука у вас? – испугано спросил Решетов.

– Сканер, – буркнул Лимонов, не отрывая взгляда от лазерного луча. Он, как и его коллеги, впервые видел новое оборудование в деле.

– Он что, за нас всю работу будет делать?

– Вам бы все не работать, – проворчал полковник.

Из всей команды судмедэксперт оказался более приветливым и объяснил:

– С помощью сканера со встроенными фотокамерами мы получаем детальную 3D-модель места происшествия. Прибор измеряет расстояние между объектами сканирования, горизонтальный и вертикальный угол. Из этих величин прибор вычисляет площадь и три координаты: X, Y, Z. Далее выстраивается трехмерная модель.

– Так он просто картинку в компьютере нарисует и все? – разочаровано отмахнулся Решетов. – Тьфу ты…

– А вы подумали, что он вам сразу имя убийцы выдаст и адрес проживания?

– А чего? – скривился в ухмылке Решетов. – Было бы неплохо.

– До таких технологий нам еще лет сто, – подметила эксперт.

– А я думаю они войдут в нашу жизнь гораздо раньше, – улыбнулся Смирнов. – Для этого достаточно лишь заполучить биометрические данные всего населения страны и въезжающих туристов.

†††

Москва. Кутузовский проспект

Зажав в зубах пакет с сэндвичами, Митяева накинула на плечи куртку, поблагодарила мать за вкусный завтрак и направилась к двери.

– Кируся, – окликнула ее Полина Сергеевна.

– Да, мам? – рука Киры застыла на дверной ручке.

– Я понимаю, что ты зла на Расмуса, но, пожалуйста, не иди с ним на конфронтацию. Только не после того, что он для меня сделал.

Полина Сергеевна говорила о лечении в Германии, которое оплатил и организовал Бирк, когда младшая дочь улетела на обучение.

– Только ради тебя.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты снова дома, – мать еле сдерживала слезы.

Кира бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Посмотрела на окна родительской квартиры, в которой проживала после возвращения из Брюсселя, и помахала застывшей у окна матери. Села в стоявший под окном новенький черный джип «Чероки» и не без удовольствия прислушалась к звуку мотора. В салоне автомобиля пахло ее любимым цитрусовым освежителем. Удобно умостившись в водительском кресле, она проложила в навигаторе маршрут до офиса и вырулила на Кутузовский проспект.

В дороге ей вспомнился день, когда она, сдав экзамен, позвонила матери и со слезами рассказала, что тот самый испанец, предложивший ей встречаться после окончания курсов, погиб на тестовом задании. Мать дождалась, когда Кира выговорится, и сказала короткую фразу, которая заставила Киру пересмотреть детские обиды: «Возвращайся скорее домой, доченька. Здесь тебя любят и ждут». Когда Кира действительно вернулась, они с матерью проговорили всю ночь, наперебой делясь накопившимися новостями. Конечно, Кира разозлилась, когда узнала, что Бирк не согласовал с ней свое вмешательство в лечение матери, но все же была ему благодарна.

Заехав на парковку перед зданием, где располагался отдел профайлинга, Кира заметила новую разметку прибавившихся парковочных мест. На КПП охранник долго сверял фотографию на пропуске с оригиналом, потом попросил предъявить паспорт и злобно выпалил:

– Вот как, по-вашему, я должен понять, что это вы? – он развернул ее пропуск и ткнул в фотографию.

Накануне, по настоянию сестры, Кира не только коротко остриглась, но и сменила цвет волос. Раньше Кира бы буркнула что-то типа: «глаза разуй» или «займи у приятелей воображения», но после курсов, где она тесно общалась с европейскими коллегами и видела их уровень профессионализма, дала себе зарок сдерживаться и не грубить.