Укрощение ветра

– Искусная работа.

– Спасибо, – Эрика улыбнулась и кокетливо подвигала бедрами.

Руки Бена по-хозяйски изучали каждый сантиметр ее тела. Уделили пристальное внимание груди, а потом заскользили по животу. Дыхание, словно жар раскаленной печи, согревало ее шею. Он что-то шептал, но шум воды заглушал слова, а переспрашивать Эрика постеснялась.

Бен выключил воду, она первой перешагнула через бортик ванны и бросила ему полотенце.

– У меня никогда не было парня на одну ночь.

Беном снова овладели сомнения.

– Пинк, может, я лягу внизу? Зачем тебе во все это вляпываться?

– Моя подруга отвалила за тебя кучу денег, – Эрика подбоченилась.

– Я могу вернуть ей деньги, не хочу делать тебе больно.

– Так не делай…

Все решил ее поцелуй. Она прильнула губами к его животу и начала слегка покусывать и посасывать жесткую, как броня, кожу. Бен вцепился в ее волосы. Из груди вырвалось рычание, от которого у Эрики все внутри похолодело. Он потащил ее в спальню, довел до кровати и приподнял за ягодицы. Эрика обвила ногами его бедра и сплела руки на могучей шее.

Бен грубо кинул ее на кровать, от чего она взвизгнула и рассмеялась. Из ванной он прихватил ее чулки и связал ими хрупкие запястья.

– Что ты делаешь? – сквозь смех спросила она, но заметив его сосредоточенный взгляд, замерла и насторожилась.

Он подмял под себя стройное тело девушки и уперся руками в матрас по обе стороны от ее лица. Вид у него был грозный, будто сейчас вынет из-под подушки острый кинжал и полосонет по горлу.

– Пинк, ты не будешь меня целовать и трогать. Старайся держать руки над головой.

Она скривилась от разочарования и закусила нижнюю губу. Зубы клацнули о серебряное кольцо. От этого зрелища Бен напрягся еще сильнее.

– Не трогай кольцо в губе! Старайся не высовывать свой язычок. Поняла?

– Почему?

– Ты же не хочешь пропустить все веселье?

Она помотала головой.

– Правила действуют только на первые три ходки. Потом я тебя развяжу.

В ее глазах заплескался огонь. Она улыбнулась и кивнула.

– Надеюсь, у тебя есть презервативы? – увидев ее удивленный взгляд, он понял, что прокололся, и поспешно добавил: – Мои в машине, а она… сама понимаешь… на боку…

– Я не занималась предохранением три года. Что будем делать?

– За меня не переживай, я чистый.

– Я тоже, но если ты думаешь о нежелательной беременности…

– Конечно, я об этом думаю! – грубо выпалил Бен. – Но я могу в тебя не кончать, хотя это не гарантия.

– …то я бесплодна, – закончила мысль Эрика. – Мы с мужем из-за этого развелись.

– Черт! – он отвел взгляд. – Прости. Не хотел тебя обидеть.

Прелюдия оказалась очень короткой, за что Бен извинился, но ему не терпелось в нее войти. Эрика вскрикнула и выгнула спину.

– Пинк, когда у тебя это было в последний раз?

Она все еще морщилась от боли.

– Полгода назад.

– Если бы ты мне сказала, что это твой первый раз, я бы поверил.

Он целовал ее шею и плечи, добрался до груди. Понемногу она расслабилась, и он задвигался. Сначала осторожно, потом наращивая темп. Эрика оказалась плохой ученицей. Как только Бен вошел в привычный ритм, она инстинктивно потянулась к его плечам. Руки заскользили по бугристым напряженным мышцам. На его шее пульсировала вздутая жилка, она впилась в нее губами.

Бен тут же замер.

– Пинк, я же просил… не целуй меня… не трогай…

– Почему? Я хочу! – закапризничала она как ребенок.

– Будешь целовать, я быстро отстреляюсь. У меня давно этого не было. Понимаешь?

– Давно, это сколько?

– Дольше, чем у тебя.

Эрика подумала, что Бен придерживается легенды. А как же иначе? Он ведь должен был создавать видимость сбежавшего заключенного и в своей роли был чертовски хорош! Он пугал ее своим напором и закрытостью. Да, пожалуй, легенду она выбрала удачно, о чем завтра скажет Черри. Не мудрено, что эта сцена в романе так ее захватила. Реальность оказалась куда экстремальнее. Но ликовала Эрика недолго: то, что произошло потом, резко изменило к нему отношение.

Внутренняя борьба настолько доконала Бена, что он уже не мог контролировать ситуацию. В памяти навязчиво мелькали детали последней перед арестом ночи. С этими воспоминаниями он жил уже четыре года. Это лишний раз напомнило ему о его плане, о том, что он должен был сделать в первую очередь, но вместо этого завалился в койку с девчонкой, которую знал всего несколько часов. Самоедство довело Бена до края, от чего в сознании замелькало навязчивое желание вскочить и покинуть дом. Его остановила мысль, что подобным поведением он ранит Эрику. Она ведь только вчера развелась, а после его выходки ей будет трудно собрать остатки гордости. Поэтому он решил закончить то, что начал, но нежности, конечно, ему это не прибавило.

Бен приподнял ее бедра и прижался к ней еще сильнее. Теперь его движения были жесткими и быстрыми. Эрика поняла, что получить удовольствие от этой гонки не сможет, ей было больно, не хватало единения и прикосновений, Бен будто отстранился, был где угодно, но только не здесь, не с ней. Вскоре он выгнулся и закричал на весь дом могучим раскатистым басом. Повалился на нее и отдышался.

– Ты не кончила. Я же тебя просил, а ты не слушала.

– Развяжи меня! – потребовала она и протянула руки.

– Нет! Мы еще не закончили.

Бен думал, что она, как и раньше, кивнет, но в ответ услышал твердое и упрямое: «Нет». Он поднялся на ноги и с минуту смотрел в ее разгневанное лицо, оценивая ситуацию.

– Развяжи меня.

Лицо Бена перекосилось от внезапно нахлынувшей злобы, он скрылся в ванной и хлопнул дверью так, что зазвенели стекла в окнах. Послышался шум воды. Эрика перевернулась на бок и свернулась в позе зародыша. Зачем она позволила себя связать? Почему Бен был груб? Он ведь может быть другим, поцелуй на кухне об этом красноречиво говорил.