Богиня в спортивном костюме

– Ложись спать,– сказала Люся, – утро вечера мудренее.

– И думать нечего. Мне не нужен ребенок. Не сейчас, по крайней мер. И даже если я на эти соревнования не попадаю – плевать. В следующем году я там всех сделаю,– зло прошипела я.

– А дальше что? – тихо спросила Люся.

– В смысле?

– Ну соберешь ты все награды. А дальше. Ни семьи, ни ребенка. Деньги имеют обыкновение заканчиваться. Да и годы идут. Ну не молодеешь ты. Леся, родная, подумай хорошо. Сто раз все взвесь. Ну посмотри на меня,– взмолилась Люся и я заметила на ее щеках две маленькие, скромные, как и моя тетушка, слезинки.– Я ведь так и осталась бобылкой. И даже то, что имела не удержала. И сейчас завидую тебе.

– Мне? – удивилась я, посмотрев на тетушку, как на умалишенную. Завидовать мне в данной ситуации, все равно, что утопленнику завидовать.

– Да, тебе. Я всю жизнь мечтала понянчить своего ребенка. Нет, не пойми меня неправильно, я очень тебя люблю. Ты как дочь, которой у меня так и не случилось. Но я так и не смогла ощутить того, что делает женщину счастливой Не знаю, как это объяснить. У меня был мужчина, которого я обожала. Красавец невероятный. Брюнет, глазища синие, такие, что утонуть можно,– разоткровенничалась Люся. Боже, а ведь тетя то моя несчастлива. Я за всеми своими делами не смогла этого разглядеть. Видела Люсю всегда улыбающейся, готовой броситься мне на помощь в любую минуту. А какие демоны ее душу терзают не смогла разглядеть за все эти годы. – И он меня любил, ну, мне так казалось.

– И куда он делся? – нетерпеливо спросила я. Мне почему-то было неудобно, стыдно слушать о том, как рушилась жизнь женщины, меня воспитавшей.

– Ушел,– просто сказала Люся, – нашел себе более яркую, красивую, капризную. Родил от нее дочку. А потом исчез с горизонта. Подался на заработки и сгинул.

– Надеюсь не я виновата в этом. Конечно, кому охота чужого ребенка воспитывать,– наконец задала я мучающий меня вопрос. Потому что если Люся лишилась своего счастья благодаря мне, как жить с этим осознанием.

– Нет, это было до твоего появления на этот свет. Но он все равно оставил мне счастье,– загадочно улыбнулась тетушка. – А теперь ложись спать, мое сокровище. А я позвоню профессору Ганничкину. Он лучший гинеколог города, а по совместительству отец моего ученика. Может он решит твою проблему. Хотя, если честно я тебя не понимаю. Отказываться от такого невероятного дара судьбы, по- моему глупость.

– А не поздно? – спросила я, глядя, как Люся тычет пальцем по экрану подаренного мною на ее день рождения смартфона. Смешно, но она так и не разобралась до сих пор с адским аппаратом, хотя прошло уже четыре месяца.

– Ничего, за то что я его оболтуса за уши в старшие классы протащила, думаю он не обидится за поздний звонок.

Я пошла в ванную, потому что Люся терпеть не может, когда кто – то слушает е телефонные переговоры из- за спины. Даже мне это не позволено. Тетушка ярится, становясь похожей на огнедышащего дракона. А мне на сегодня и так достаточно потрясений. Я взяла в руки кусок любимого земляничного мыла, которое тетушка достает из каких то своих стратегических запасов, и едва сдержалась, чтобы не откусить от него хороший кусочек. Что за странности. И да, мне страшно хочется жрать. При чем всякую дрянь, от которой у меня наверняка случится несварение. Отбросив от себя скользкий мыльный кирпич, я сняла с себя одежду, оставшись совсем голой, и уставилась в огромное зеркало висящее на стене, которое приволокла мамуля, чтобы любоваться собой любимой. Серебряное стекло отразило стройную, рельефную фигуру двадцати пятилетней женщины. Да, не зря я столько работала над собой. Это тело должно получить титул. Вот только руки сами мои, словно живущие отдельной от остального организма жизнью, сами легли на пока еще плоский живот в защищающем автоматическом жесте, словно закрывая его, пытаясь спасти то, что зародилось внутри. И эти мысли про то, что мой пресс пока еще плоский, меня напугали. Я отскочила от зеркала, села на бортик ванной отгрызла кусок земляничного мыла, поддавшись непреодолимому желанию и зарыдала, понимая, что это начало конца.

ЛЕВ

– Господин Смелов. Мне очень не нравится сообщать неприятные новости. Но только работать с вами мы начнем не через пять дней, как планировали, а не меньше чем через две недели,– лебезил передо мной доктор Нафов, бегая глазками, пытаясь при этом избежать встречи с моим взглядом.– Домик ваш подготовлен, но фитнесс-диетолог, который должен был заниматься с вами, вчера во время выполнения какого – то упражнения, сломал руку.

– Это не мои проблемы, вообще-то, – чувствуя, что закипаю, выдохнул я. – Я заплатил вам деньги и хочу получить услугу вовремя, а не через две недели. Так что, уважаемый господин Нафов, если вы хотите получить деньги, а не судебный иск с моей стороны, предлагаю вам решить данную проблему, как можно скорее. Через пять дней я буду здесь, и думаю, что вы придумаете, как выйти из сложившейся ситуации. И боже вас упаси схалтурить,– полыхнул я напоследок, вставая с дорогущего кресла. Видно нехило этот мошенник зарабатывает на желании людей стать красивыми и здоровыми. Нафов поморщился, когда я закурил сигару, но промолчал. Было видно, что он раздражен и растерян. А я был зол. Точнее, скорее разочарован, потому что так и не нашел Олесю, а новость об отсрочке лечения просто меня добила и вывела из себя. Я и сам не понимал, зачем мне нужна эта девчонка. Но все равно в тайне надеялся, что снова встречу ее в ночном клубе, в который с упорством маньяка Кирилл таскал меня каждый день. Видимо рассчитывая, что я сдамся, и выпишу ему бабок прямо сейчас.

– Ну, чего там?– недовольно спросил Кирыч. Ему не очень то нравится похоже работать у меня шофером. – Лев, да что с тобой такое?

– Не знаю,– честно ответил я,– просто эта девка у меня из головы никак не идет. Какое-то предчувствие.

– Да брось. Что мне теперь, рассылать гонцов по волостям и насильно примерять всем незамужним бабам ту интересную часть ее туалета, которую красотка забыла на твоей голове? Тоже мне, Золушка, мать ее,– нервно выдал мой дружок.– Брось. Не занимайся фигней. Лечись, возвращайся к Лиске. Девка эта обычная шлюшка. Имя им Легион.

Я промолчал, хотя было желание просто растоптать нахального, холеного мужика, уже не похожего на лопоухого парня, каким я его помнил. Интересно, откуда в людях с возрастом появляется эта гниль? А может в детстве просто не замечаешь гадости в людях, какая – то защитная реакция, чтобы подрастающее поколение не разочаровывалось в людях раньше времени.

– Останови машину. Прогуляться хочу,– попросил я, и видя нерешительность в глазах Кирюхи спокойно сказал,– Я не обиделся. Просто хочу проветриться.

– Лева, я ведь за тебя переживаю,– вкрадчиво произнес Кирилл, но мне было уже не до него. Может мне показалось, конечно, но по тротуару на другой стороне улицы шла Олеся в сопровождении кругленькой, похожей на булочку женщины.– Да стой ты, заполошный,– прокричал друг, когда увидел, что я с несвойственной для своего телосложения скоростью ломанулся через дорогу, но услышал скрип тормозов, прямо возле себя, и был вынужден остановиться.

– Придурок!– заорал побледневший мужичок, который успел таки среагировать, иначе вместо «Приюта Наф- Нафа», я вполне мог бы обрести другой, менее привлекательный приют. И хорошо, если бы он не стал последним.– Я ж тебя убить мог. А у меня дети, между прочим.

– Не ори,– тоном царствующей особы приказал возникший, как черт из табакерки Кирюха, сунув испуганному дядьке крупную купюру. Надо будет отдать потом, кстати.– Поезжай куда ехал. Шумахер блин. Ну, а ты чего встал? – поинтересовался приятель, наблюдая, как я верчу головой. Олеся исчезла, словно испарилась.

– Да, ты прав, поехали,– кивнул я. Девки нигде не было. Я тупо смотрел на вывеску гинекологического центра, пытаясь понять, что же со мной происходит. Или эта ведьма Олеся меня приворожила. У нее и имя то колдовское.– Хочу выпить, и страшно голоден. Отвези меня в какое-нибудь место с хорошей кухней. Отмечу свое не помню какое по счету рождение.

Глава 5

ОЛЕСЯ

– Присаживайтесь, Олеся,– показал мне глазами на стул профессор Ганничкин. Он мне понравился сразу, кстати. Внимательный, серьезный, но в глазах скачут озорные смешинки. Ясно в кого его сын такой оболтус. Поди тоже в школе был хулиганом. Из таких детей, кстати, чаще всего и получаются хорошие специалисты. – Ваша тетушка мне рассказала о проблеме. Я не стану читать вам моралей, потому что вы взрослый, состоявшийся человек. Ничего нового не скажу. Решившись на аборт, вы рискуете больше никогда не стать матерью. Мои коллеги, которых вы посетили до меня были правы. Но выбирать вам.

– Вы в этом уверены на сто процентов? – спокойно спросила, хотя в душе у меня клокотал вулкан эмоций. Гормоны взбунтовались, это нормально. Я всю ночь просидела в интернете, читая о беременности, и сейчас мне очень хотелось спать, есть, снова писать, хотя я и была в туалете десять минут назад, и чтобы кто – то меня пожалел.

– На двести, Олеся. Вообще чудо, что вам удалось забеременеть. Но гарантии, что подобное произойдет еще раз вам е даст даже господь бог. Сдайте анализы, и возвращайтесь. Перед процедурой надо сделать УЗИ, чтобы оценить состояние ваших репродуктивных органов,– поморщился доктор. – Хотя, я положа руку на сердце, очень надеялся, что вы передумаете.

Я вышла из кабинета профессора, и поплелась в лабораторию, под неумолчные вопросы Люси. Отвечать не хотелось, к ногам словно привязали гири, а в горле встал колом противный плаксивый ком.

– Люсь, я тебя очень люблю, но не нужно, пожалуйста. Мне и так очень страшно,– сдерживая рвущиеся рыдания тихо попросила я. Насмотревшись картинок в дурацком интернете, на которых огромные, как дирижабль, улыбающееся тетки, с дебильно – счастливыми лицами едва стоят на варикозных слоновьих ногах, я поняла, что точно не хочу этого, а теперь снова начала сомневаться. Поэтому тетины причитания меня сейчас раздражали, и снова зарождали сомнения.

– Прости,– всхлипнула Люся мне в спину, глядя, как я захожу в лабораторию.

Крови из меня выкачали наверное ведро. Толстая, похожая на бульдозер, медсестра, даже жгутом не воспользовалась. Просто зажала мне предплечье огромной лапищей, как клещами.

– Эй, ты как там? – поинтересовалась красотка, видя, как я закатываю ясны глазыньки, силясь не хлопнуться в обморок. – Терпи, девочка. Тебе девять месяцев предстоит анализы сдавать каждую неделю.

– Я пришла делать аборт, – просипела я. С лица женщины сползла улыбка. Странно, но ее взгляд исподлобья меня привел в чувство. В нем было столько затаенной боли, что я почувствовала себя отвратительной дрянью.

– Готово,– без сочувствия и вообще каких либо эмоций сказала медсестра, и тут же потеряла ко мне интерес.

– До свидания,– попрощалась я, но ответа так и не дождалась.

– Люди всю жизнь мучаются, пытаясь забеременеть. А эта фря решила от младенца избавиться. Этот мир катится в тартарары,– услышала я трубный голос, уже закрывая за собой дверь. Да что они все, сговорились что ли? Это моя жизнь. Какого хрена все лезут в нее, даже эта толстуха. Что бы она понимала?

– Заходите, – пригласил меня доктор. Я улеглась на кушетку, покрытую одноразовой простыней и замерла, не сводя глаз с темного монитора – Может пригласим вашу тетю? Я обязан дать рекомендации. Аборт – хирургическое вмешательство, хоть и отработанное до автоматизма, но все же. Вы не против? После УЗИ, вас проводят в палату, где подготовят к процедуре. Одежду, ценные вещи отдадите родственнице. Клиника у нас хорошая, но всякое случается

– Нет,– прохрипела я. Мне даже хотелось, чтобы рядом был кто – то родной и близкий – Я не против.

Люся просочилась в кабинет, встала возле меня. Я вцепилась в теплую, мягкую руку, сжимающую мои пальцы и поморщилась. Комок противного липкого геля шлепнулся мне на живот.

– Неприятно,– хмыкнул Ганничкин,– смотрите, это ваш ребенок. Прекрасно прикрепленный плод, Олеся. А вот женское здоровье меня ваше беспокоит.

– Где? – просипела я, силясь рассмотреть в мониторе то, чем так восторгался профессор, но кроме маленькой, плавающей в жидкости «горошины» ничего не могла рассмотреть. Люся всхлипнула, зажав рот руками, и меня прорвало. Я зарыдала в голос, напугав до смерти странно улыбающегося врача.

– Да вот он, смотрите,– ткнул он пальцем в маленькую точку на экране. Видите?

Да, я видела, и понимала, что все. Я влюбилась навсегда, пропала, сошла с ума. Я вскочила с кушетки, и молча бросилась к выходу. Что я здесь делаю? Какого черта думала раньше? Дура, он же все слышит и чувствует уже. Я читала ночью. Я идиотка. И я хочу улыбаться как дура, обнимая огромное похожее на арбуз пузо. И пережить беременность хочу. И пофигу, кто стал донором спермы. Наследственность можно перебороть. И вообще, с чего я взяла, что мой сын пойдет в Льва? Может у него будут мои гены. То, что будет мальчик, я почему-то даже не сомневалась. Сердце мне подсказало.

– Леся, стой,– тетя неслась за мной, как заправский спринтер. Интересно, как это у нее получилось почти меня догнать,– обуй кроссовки, асфальт холодный, а тебе сейчас нельзя болеть. И носиться, как угорелая, тоже кстати надо с осторожностью.

Я встала на месте, как соляной столп. А ведь и вправду, в ближайшие восемь месяцев мне придется жить не так, как я привыкла.

– Люся, я иду на работу,– решительно сказала я,– обещаю, что не буду изнурять себя. Но ребенку нужны будут пеленки, распашонки, коляски, памперсы. А на твою зарплату мы это не сможем себе позволить. Тем более, что у нас в квартире живет еще один капризный ребенок – моя мамуся.