Семейный детектив

– Он у себя. Устал, спит, наверное, – сказала Ира.

– Вам тоже спать пора. Завтра всем в школу. А вечером будем втроем шить платье. Папа сказал, что послезавтра ждет вас в отделении. С сюрпризами и подарками. – С этими словами Наталья Ивановна щелкнула выключателем и покинула спальню девочек.

3

Следующий день прошел в суматохе. Коля и Артем после школы ездили в «Ашан» покупать конфеты, печенье, шоколадки и прочие сладости. Девочки под предводительством Натальи Ивановны самоотверженно трудились над платьем. К вечеру оно было готово: длинное, из голубого атласа, с кружевным воротничком и огромным бантом на поясе. Алка надела его, взглянула в зеркало, и у нее закружилась голова.

– Ах, как хороша! – радостно проговорила Наталья Ивановна. – Настоящая принцесса. Ребятишки будут в восторге. – Она сходила в спальню и принесла свою свадебную бижутерию – диадему, сережки и подвеску. Все это бережно хранилось в деревянной шкатулке и надевалось очень редко. – Вот. – Наталья Ивановна надела украшения на старшую дочь. – Будь самой прекрасной и доброй принцессой, и пусть больные детки запомнят этот день.

– Спасибо, мамуля! – Алка в восторге расцеловала мать.

Ночью никто из ребят не мог уснуть. Артем ворочался с боку на бок, ему казалось, что Коля громко храпит. А Коля, в свою очередь, хоть и действительно похрапывал, но не спал, а лишь дремал. В голове его один за другим зрели великолепные планы слежки за нахальной медсестрой, обворовавшей папину больницу. Он ужасно боялся, что, проснувшись, позабудет все то, что придумал в полудреме, и от этого громко всхрапывал, чем приводил в отчаяние Артема.

Девочки тоже не спали. Алка мечтала, воображая себя в новом платье на сцене какого-нибудь солидного театра. Ира, светя фонариком в телефоне, спешно дорисовывала какие-то наброски. Один Гришаня дрых без задних ног, и снился ему Васька, уплетающий колбасу прямо на арене цирка. Сам Гришаня в блестящем черном плаще, сапогах и цилиндре стоял рядом и кланялся рукоплещущей публике. Во сне Гришаня счастливо улыбался и тихонько бормотал:

– Кис-кис! Слушайся меня, Вася! Вот, молодец!

Однако, несмотря на бессонную ночь, наутро все были бодры и полны готовности к осуществлению намеченного. Решено было, что ребята придут в больницу после обеда и тихого часа, когда дети отдохнут. Так и сделали. В больничном холле их встретила помощница Сергея Павловича, секретарша Машенька. Она показала ребятам, где оставить верхнюю одежду и переобуться, затем выдала им халаты и шапочки. Всем, кроме Алки, которая сразу же переоделась в свое волшебное платье. Руки все тщательно обработали антисептиком и поднялись на второй этаж, в отделение детдомовцев. Отделение было небольшим, всего четыре палаты. В каждой лежало от трех до пяти детишек разного возраста. Младшей, Катюше, только что исполнилось три, старший, Ваня, был ровесником Гришани. Надо ли говорить, что ребятишки пришли в полный восторг от гостей. Артем, как и обещал, продемонстрировал им целых пять фокусов с картами. Ира раздавала всем веселые и смешные рисунки. Коля с увлечением рассказывал про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Но главный фурор, разумеется, произвела принцесса, то есть Алка. Она входила в палаты, кружась, платье переливалось под светом ламп, ослепительно блестела диадема в золотых волосах. В руках у Алки была большая корзинка, и она доставала из нее конфеты и шоколадки, а также мандаринки и киндеры и все это вручала открывшим рты от восторга детям. Маленькая Катюша вскочила с кровати и, подбежав к Алке, уткнулась ей в живот.

– Плинцесса, я тебя люблю. Возьми меня с собой в свою стлану.

Почему-то в этот момент у высокомерной и язвительной Алки странно заблестели глаза. Только один Гришаня никак себя не проявлял. Он так и не выучил ни стих, ни песню. Просто ходил за братьями и сестрами из палаты в палату, смотрел, как они стараются, и тихо завидовал. Эх, если бы рядом был Васька! Они бы с ним без труда затмили эту задаваку Алку. Но Васька был далеко, гонял по двору голубей и даже не ведал, что на него строят столь грандиозные планы…

К шести часам вечера ребята зашли в последнюю палату. В ней лежало всего трое пациентов: две сестры-близняшки, Нина и Марина, и рыжеволосая толстушка Лида. Первой в палату по обыкновению заглянула Алка.

– Ой, а кто это здесь лежит? – спросила она медовым голосом. – А смотрите, что вам принесла принцесса. – Алка тряхнула заметно полегчавшей корзинкой.

Нина и Марина, однако, никак не отреагировали на ее слова, продолжая лежать, безучастно глядя в потолок. Рыжая Лида села на кровати, свесила босые пухлые ноги вниз и произнесла довольно грубо:

– Я тебе не верю. Ты вовсе не принцесса.

– Почему не принцесса? – растерялась Алка.

– Потому. Ты обыкновенная девочка. Просто у тебя красивое платье, и только.

Алка молчала, не зная, что сказать. Артем попробовал прийти ей на помощь.

– А хотите, фокус покажу? Карточный.

– Не хотим, – едва слышно отозвалась одна из близняшек.

– Не хотим, – эхом повторила за ней вторая.

– Может, вам хочется посмотреть картинки? – Ира достала из папки пачку ярких рисунков.

– Ничего нам не надо, – сказала Лида и показала Ире язык. – Уходите отсюда.

– Ай-ай, как нехорошо! Стыдно, Лидуша, – раздался за спинами у ребят звонкий и молодой голос.

Все обернулись. В дверях палаты стояла невысокая худенькая девушка. Ее длинные светлые волосы были аккуратно перехвачены резинкой в хвост. Серые глаза смотрели приветливо и добродушно.

– Будем знакомы. Я Настя. Медсестра, – сказала девушка и, зайдя в палату, обратилась к девочкам: – Ну, красавицы, не стыдно вам так себя вести? К вам люди пришли, чтобы порадовать вас. Подарки принесли, готовились. Одно платье чего стоит! Ведь его сами шили, не покупали.

– Правда сами? – недоверчиво поинтересовалась Лида.

– Правда, – хором подтвердили Алка и Ира.

– Я тоже умею шить, – тихо, будто с неохотой, проговорила Лида.

– Молодец! – обрадовалась Ира. – А хочешь, я нарисую эскизы одежды для твоих кукол?

– У меня только одна кукла. Ее зовут Растяпа, – тихо проговорила Лида.

– Какое странное имя, – удивилась Алка.

– Не странное. Меня тоже все так зовут. Растяпа.

Алка и Ира молча переглянулись и посмотрели на Настю. Та ободряюще кивнула им и обратилась к девочке:

– Лидочка, пусть девочка нарисует эскизы для Растяпы. Ты поправишься, вернешься в детдом и сошьешь ей много красивых платьев. Согласна?

– Да, – кивнула Лидочка, насупив рыжие бровки.

После этого дело сдвинулась с мертвой точки. Ира рисовала эскизы для Растяпы, Алка доставала из корзинки пряники и шоколадки. Даже Гришаня вдруг оказался при делах – он сидел на стуле рядом с кроватью Нины и взахлеб рассказывал ей про Ваську. Нина внимательно слушала, на ее белом, бескровном личике не дрогнул ни один мускул. Лишь глаза, огромные, карие, смотрели на Гришаню не отрываясь. Настя, видя, что все наладилось, потихоньку вышла из палаты, но чувствовалось, что она где-то рядом. Под конец Лидочка совсем растаяла, попросила, чтобы ее сфоткали на телефон рядом с Алкой, долго трогала платье и диадему.

Ира раздала все свои рисунки. Остался последний – она захватила его прямо из своей комнаты. Картина была в маленькой самодельной рамке. На ней был изображен пруд с кувшинками. На одной из кувшинок сидел Буратино и держал в руках золотой ключик. Рядом из воды выглядывала черепаха Тортилла.

– Как красиво! – вдруг тихо проговорила Марина, до этого все время молчавшая. – Можно ее мне?

– Конечно, можно, – с готовностью согласилась Ира.

– Насовсем? – Девочка посмотрела на нее с надеждой.

– Насовсем. Это подарок. – Ира глянула на стену, возле которой стояла Маринина кровать. На ней, сбоку от постели, висело какое-то унылое полотно в тяжелой гипсовой раме. Темное небо, сплошь в свинцовых тучах, черная чугунная ограда, вдали очертания мрачного замка. Ире вдруг пришла в голову идея.

– А хочешь… хочешь, повесим мой подарок над твоей кроватью? Прямо сейчас? – Она вопросительно взглянула на Марину.

– Очень хочу, – прошептала та, и ее бледные щеки окрасились слабым румянцем.

– Момент! – Ира быстро скинула туфли. – Мальчики, быстренько принесите мне какой-нибудь стул.

– Сейчас. – Коля выдвинул из-под стола табуретку на металлических ножках. – Такое пойдет?

– Вполне.

Ира взобралась на стул и стала аккуратно снимать картину.

В это время в палату заглянул высокий и усатый мужчина в очках.