Две половинки райского яблока

– У меня нет отмычек! – кричу я. – Татьяна, какие отмычки! Я что, домушник, по-твоему?

– Но ты же сама сказала… – обижается Танечка.

– Я сказала, что ему нужны были отмычки, но это не значит, что они у меня есть!

– А как же он открыл дверь? – Танечка недоуменно смотрит на меня.

– Да плевать я хотела на его дверь! Почему это должно меня волновать? – завопила я. Логика, однако!

– Но не ломать же дверь, – говорит Танечка. В ее взгляде осуждение.

– Он взял у меня какие-то железки… – сдаюсь я. – Из ящика в кухне… и открыл дверь. Не знаю, какие железки, – предупреждаю я следующий вопрос Танечки. – Какие-то. Его зовут Владимир Маркелов, работает программистом. Все!

– Женат? – спрашивает Танечка.

– Не похоже. О жене он не упоминал.

– Красивый? – спрашивает Танечка.

Я задумываюсь. Красивый? Не знаю. Румяный – да. Голубоглазый – да. Хорошо улыбается – да. Любит животных…

– Кстати, – говорю, – у меня появился кот. Котенок.

– Купила? – снова останавливается Танечка.

– Нет, сам приблудился. Сидел под дверью.

– Нужно немедленно показать его врачу.

– Зачем?

– Может, он больной.

– Татьяна, ну, что ты несешь? Почему это он больной? Прекрасный аппетит, прекрасно выглядит, орет так, что в ушах звенит.

– Почему же он орет?

– От полноты жизни. Требует внимания и ласки.

– А как ты его назвала?

– Анчутка.

Танечка ахает.

– Плохое имя! Ты хоть знаешь, что такое «анчутка»?

– Неряха и растрепа… ну, что-то вроде… Он совсем крошечный, с большой головой и громадными ушами… Настоящий анчутка.

– Анчутка – это чертенок! Вроде домового. Назови его лучше как-нибудь по-другому. Барсиком или… еще как-нибудь. Ты представляешь, сколько раз в день ты будешь поминать черта?

– Татьяна, успокойся! Какой Барсик, если он настоящий Анчутка? Может, он и правда домовой. Если бы ты видела, как он дрался с персом в десять раз больше себя!

– Откуда у тебя перс?

– Пришел с соседом из двадцатой квартиры.

– Твой сосед бегает с котом?

Я уставилась на Танечку – ей трудно меня удивить, мы знакомы сто лет, но сейчас ей вполне это удалось.

– Ага, наперегонки, – буркнула я. – Почему ты так решила?

– Ты же сама сказала, что он захлопнул дверь и пришел к тебе с персом. Значит, перс был с ним, а не в квартире.

Резонно, ничего не попишешь.

– Это был не его кот, – ответила я. Не разговор, а сплошной сюр.

– А чей?

– Он не знает. Чужой. Из нашего подъезда. Какая разница! – Я снова начинаю терять терпение. – Перс залетел в квартиру, как ненормальный, и набросился на Анчутку.

– Может, бешеный?

– Может. Анчутка дрался как лев. Кстати, – вспомнила я, – эта порода котов называется «черный волк».

– Никогда не слышала о такой породе. Перса ты тоже оставила себе?

– За каким чертом мне два кота? Этот перс здоровенный, как собака, его и не прокормишь. Мы его выбросили за дверь.

– А что было потом?

– Мы пили кофе… с пирожными.

– Он красивый? – спросила Танечка еще раз.

Я пожала плечами.

– Обыкновенный. Жора красивее.

– А потом?

– Потом мы вместе сочиняли объявление «ищу любую работу» и закидывали в Интернет.

– Он не пытался тебя поцеловать?

– Ты с ума сошла? – я воззрилась на Танечку, раскрыв рот. – Мы же незнакомы… практически. Мусор выбрасывали вместе два раза, да и то не факт.

– Если выбрасывали вместе, значит, знакомы, – возразила Танечка.

Резонно, опять ничего не попишешь. Хотя и не повод для поцелуев.

Так, непринужденно беседуя и шурша листьями, мы медленно брели по парку. Сначала по аллеям, затем просто по траве. Вдруг парк закончился, и мы оказались на улице Гоголя. Нос к носу с четырехэтажным особняком красного кирпича под номером тринадцать. Где помещался магазин магических принадлежностей и всяких хеллоуинских штучек под названием «Астарта».

– Здесь магазин, – я ткнула пальцем в дом. – Называется «Астарта». Всякие куклы и страшилки. Я прикупила ведьму.

– Ведьму? – удивилась Танечка. – Настоящую? Зачем тебе ведьма?

– Что значит «настоящую»? – не поняла я.

– Ну, настоящую… ведь можно обозвать ведьмой… ну, я не знаю… куклу какую-нибудь… какого-нибудь урода. У нас в театре, например, мы называем ведьмой нашу Приму.

– А-а-а… в этом смысле. Настоящую. Самую настоящую. С метлой, и выражение лица у нее… – я запнулась в поисках слова. Лукавая ухмылка Шебы стояла у меня перед глазами. Ухмылка, ямочки на щеках, приподнятая ножка в полосатом красно-белом чулке… – Выражение лица у нее самое что ни на есть… ведьмовское. Зовут Шеба.

– Шеба? – повторила Танечка. – Никогда не слышала. А зачем ты ее купила?

Хороший вопрос. Я пожала плечами – если бы я знала!

– Не знаю. Просто купила. – Я даже не стала рассказывать Танечке, что мчалась как на пожар, чтобы успеть до закрытия купить мою ведьму. – Хочешь посмотреть игрушки? Можем зайти.

– А что у них еще есть?

– Скелеты в шляпях, ведьмы в колпаках, пластмассовые тыквы. Маски всякие жуткие. Много чего. Я не успела все рассмотреть. Магические предметы. Магазин уже закрывался.

– А откуда ты знаешь про этот магазин?

– Они прислали мне открытку, пригласили на распродажу.

– Они пригласили тебя на распродажу игрушек? – поразилась Танечка. – Почему именно тебя?

– Понятия не имею. Ты разве никогда не получала по почте приглашения на распродажу?

– Что-то тут не то… – протянула с сомнением Танечка. – Получала на распродажу одежды, посуды, холодильников, но… почему магические предметы? Странно это как-то, и ведьма тоже… С чего это тебе вздумалось покупать ведьму? Ты же никогда не интересовалась магией.

– Я и сейчас не интересуюсь магией, – ответила я с досадой. – И не верю ни в чертей, ни в привидения. А Шеба понравилась мне как… кукла. Обыкновенная кукла. Хорошенькое личико и платье красивое – лиловый атлас, и берет с пером.

– Как пошито? – заинтересовалась Танечка.

– Пошли, посмотришь, – предложила я. – Купим копченой рыбки, сварим картошки. У меня вино есть. А хочешь, можно пива.

– Магия, странные письма, сосед, которого ты не помнишь, коты, которые врываются в квартиру… – Танечка принялась загибать пальцы, пропуская мимо ушей предложение насчет копченой рыбки и пива. – Ты же терпеть не можешь кошек! Что-то здесь не то, какой-то странный водоворот не поддающихся логике странных событий… – Она покачала головой. – И что бы все это значило? Чует мое сердце, неспроста! Ох, неспроста. Наталья, а ты ничеготакого не чувствуешь?

– Ага, заговор потусторонних сил. Конечно, чувствую. Кушать хочется. Татьяна, опомнись! Какие потусторонние силы? О чем ты? Я и потусторонние силы? Пошли, познакомлю с живой ведьмой из «Астарты». Ты ее сразу раскусишь.

…Магазин «Астарта» был закрыт. Надпись на белой табличке по-прежнему предлагала желающим звонить два раза, но живая ведьма нам так и не открыла. Мы нерешительно стояли на крыльце. Танечка предложила позвонить три или четыре раза – пусть выйдет Генрих О. или доктор Остроумов и объяснят, когда работает магазин. Мы так и сделали, но дом по-прежнему оставался безмолвен. Никто к нам так и не вышел.

Видимо, распродажа уже закончилась…

– Покажи ведьму, – попросила Танечка, когда мы пришли. – Где она?

– Под торшером, – ответила я. – Посмотри сама, я в кухню.

– Ничего особенного, – сказала Танечка, входя в кухню минут через пять. – Не понимаю, что ты в ней нашла?

Она придвинула к столу табурет и уселась, при этом больно стукнувшись коленом о ножку стола.