Малышка для бывшего

От раздавшегося звонка телефона, вздрогнула. Кому я могла понадобиться с утра пораньше? Взглянув на дисплей – замерла. Чёрт! Стас! Пока я решала брать ли трубку, он отключился. Только я хотела убрать телефон, как он зазвонил снова.

Я ещё не говорила другу про своё увольнение. И разумеется, знаю его реакцию. Будет ворчать, злиться. И ещё неизвестно на кого – на меня или на отца. Не хотелось вставать между ними.

Понимая, что прятаться долго всё равно не выйдет, ответила:

– Да, слушаю.

– Малышка, привет. Ты где? – услышала жизнерадостный голос парня, – Хотел за тобой заехать, подвести на работу. Как ты на это смотришь?

Вот лучше бы не брала трубку. Он будто чует что—то не ладное. В выходные мне удалось свести наше общение к минимуму, потому что я была с дочерью. Конечно, Стас знал, у меня есть ребёнок, это не тайна, но при этом парень прекрасно понимал, как важна для меня дочь, и как мало времени я ей уделяю сейчас. Поэтому сильно не настаивал. А вот сегодня, отмазаться уже сложнее.

– Да нет, не нужно, спасибо.

– Хм… – Господи, больше ничего не спрашивай, прошу, –  Ну тогда может, пообедаем? – блин, не пронесло.

– Стас, прости, но не получится, – закусываю губу. Как же я не люблю врать. Но что сказать? Твой отец предложил мне интимные отношения и поэтому я уволилась?

Однако парень всё додумал сам.

– Это отец, да? Он опять загрузил тебя работой по горло? Слушай, Диан, я всё понимаю, ты хочешь произвести на него хорошее впечатление, но так нельзя! Есть какие—то рамки, график, в конце концов. И вообще…

Что там ещё уже не слышу. Вижу заведующую.

– Стас, извини, мне пора, – быстро отключаюсь, – Елена Серафимовна, здравствуйте, – подхожу ближе.

– Доброе утро. Вы ко мне? – окидывает взглядом с ног до головы.

– Да. У меня тут небольшая проблема. Точнее, недоразумение, – достаю из сумочки листок, который мне передала Ольга, – Думаю, здесь какая— то ошибка. Хотелось бы разобраться.

Взяв бумагу, женщина пробегает глазами и смотрит на меня уже совершенно другим взглядом.

– Нет. Здесь нет никакой ошибки. В ближайшие дни вы должны забрать документы вашей дочери из нашего сада.

– Но…, – совершенно не понимаю, чем не угодила Мия, – Почему?

– Что значит почему? – видя мою растерянность, немного смягчается, – Давайте пройдём в кабинет, я всё вам объясню.

На ватных ногах прохожу и сажусь на стул. Елена Серафимовна будто специально тянет время. Медленно снимает верхнюю одежду, ходит, ища что—то. Или мне только кажется, словно прошла вечность? Нервничаю так, что руки дрожат. Неужели это всё не шутка?

Наконец, она садиться напротив меня.

– Диана Сергеевна, мне очень неприятно вам это говорить, но ситуация складывается так, что у меня просто не остаётся иного выхода.

– Да в чём дело—то? – повышаю голос, от чего женщина морщится.

– Давайте без нервов.

– Простите.

– Как я уже сказала, другого выхода я не вижу. Ко мне поступило огромное количество жалоб на поведение вашей девочки, – протягивает папку, – Вот, взгляните.

Беру в руки, и начинаю читать. Конечно, я знаю что дочка у меня очень  шебутная, но… Здесь речь идёт не о том.

– Это писали родители из вашей группы. Сами понимаете, обратись ко мне одна семья или две, я могла бы как—то сгладить ситуацию. Но тут заявления почти от всей группы. И к сожалению, я не могу просто так проигнорировать этот сигнал.

– Послушайте, но вы же понимаете, что это всего лишь ребёнок! – даже не хочу читать всю эту чушь.

«Прошу оградить от пагубного влияния»

«Требуем отстранить от посещения детского сада»

«Настаиваем, на исключении данного ребёнка»

Такое впечатление, что не родители писали, а какие—то не люди.

– Да, ребёнок, – кивает, – Но вы хоть понимаете, что будет, – тыкает пальцем в листки, – Если это пойдёт дальше? Например, в комитет по образованию? Или в опеку?

– Что? – испуганно смотрю на заведующую, – Причём здесь опека?

– А вы как хотели? – удивлённо вскидывает брови, – Вы – мать—одиночка, – произносит так, будто это какое—то клеймо, – Не справляетесь со своим ребёнком. Девочка агрессивна. Не реагирует на слова воспитателя. Ууу, Диана Сергеевна, поверьте мне, такое может начаться, что обычным исключением вы не отделаетесь.

– Это не правда! Мия немного взбалмошная, но ни о какой агрессии даже речи не идёт! Она добрая и милая девочка! – вся растерянность вмиг исчезает. Мне очень не нравится тон, в котором эта женщина говорит о моём ребёнке.

– И Ирина Игоревна не жаловалась! Я ведь разговариваю с воспитателем. Более того, она даже не…, – договорить мне не дают

– Ещё не успела поставить её в известность. И у меня есть куча пострадавших от этой «милой и доброй девочки», – фыркает, – Не знаю, почему воспитатель скрывает эти моменты. С этим тоже нужно разобраться. Так что будьте любезны, заберите спокойно документы, а иначе…

– Иначе что? – прищуриваюсь. Она  угрожает мне? Идиотизм какой—то! Непонятные заявление, наговоры. Ну не может Мия быть такой бандиткой! Да и родители. Со мной никто не выходил на связь. Мы в принципе ещё не успели толком познакомиться. Всё—таки новая группа.

– Иначе, я вынуждена буду обратиться в другие инстанции, – строго заканчивает заведующая, поправляя очки, – Если вы не справляетесь с воспитанием дочери, стоило задуматься, есть ли смысл так рано отдавать её в сад.

От возмущения у меня дар речи пропадает.  Я не справляюсь??? А Елена Серафимовна продолжает свою поучительную лекцию.

– Хотели скинуть свои обязанности на других? Не выйдет!

Всё. Достаточно.

– Видимо, нормального диалога у нас с вами не получится. Что ж, я найду того, с кем смогу обсудить данный вопрос, – встаю и направляюсь к выходу.

– Смотрите как бы не пожалеть потом, – доносится мне вслед, – У вас три дня.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать её далеко и надолго. Но нельзя. Сейчас это не сыграет мне на руку, а добавит проблем.

Выхожу из сада, а в голове кавардак. Не могу понять происходящего. И пока не знаю, что делать дальше.

Денис…

Собираясь на деловую встречу, размышлял о необходимости предстоящей сделки, как в кабинет ворвался Стас.