Моя особенная студентка

Слишком отчётливо представляю эту картинку. Охренительно реально.

«Я затаскиваю тебя в квартиру и закрываю дверь», – пишу, даже особо не обдумывая.

Делаю ещё один глоток и только потом сознаю, что из пустой бутылки.

«Ммм, так сразу? Без лишних вопросов?», – не медлит с реакцией Аня. Дразнится.

Сама нарвалась. Я уже серьёзен. Дрочить, конечно, не буду, представляя это всё – не настолько докатился, но и спуску ей теперь не дам. Тем более, это всё исчезнет из диалога, оставив чувство нереальности. А значит, и диалог сам пропадёт… Её номер не сохранишь ведь никак, зашифрованный. Даже не виден.

«Я не настроен на разговоры. Сдираю с тебя трусики, но оставляю пальто», – отправляю сразу, оставляя ход за ней.

Никаких долгих прелюдий и красивых описаний. Одни только фотки Беликовой, отправленные мне – слишком вызывающая дерзость, ответить за которую девчонка должна сполна. И попадись она мне на самом деле, едва ли церемонился бы.

«Я начинаю расстёгивать твою ширинку», – кажется, Ане только заходит такой формат.

В жизни, интересно, такая же смелая?

Нет, узнавать это я не собираюсь. И бесит, что такая мысль вообще сидит. Если бы и вправду добрался до Ани Беликовой – где-то в параллельной реальности – был бы резок и груб. Потому что нарывается, и вообще язвой какой-то сидит в мозгах. Потому что наше совместное прошлое тоже дёргает так, что нежностью не выплеснуть. Потому что слишком красивая и такая же непростительно дерзкая. Потому что хрен знает вообще, что у неё на уме – и меня это почему-то волнует.

«Хватаю тебя за волосы, сжимаю их в кулак и грубо целую. Трахаю языком твой рот», – не церемонюсь в выражениях. Сомневаюсь, что этим выбью ей почву из-под ног, но хотя бы немного легче становится.

Это не просто вирт, где я проявляю слабость, расписываясь в порочных желаниях – это, оказывается, ещё и способ выплеснуть негатив. Пусть и не к ней, но хочется с ней.

«Стону тебе в губы, сжимая твой член», – не медлит с ответом Аня.

Опытная уже? Не в переписках – в жизни? Ей ведь сейчас восемнадцать. И то недавно должно было исполниться…

Член, кстати, и вправду аж подрагивает, будто от её воздействия. Но я его упорно игнорирую. Вместо этого толком не реагируя на её слова, невозмутимо продолжаю свои:

«Лапаю твои сиськи, раздвигаю ноги, проверяю уровень влаги», – ограничиваюсь пошлым набором слов, хотя на самом деле её грудь могла бы стать моим фетишем, который стоило изучить детально: губами, языком, пальцами… Не просто тупо лапать.

Даже на фото видно, какая она упругая, нежная и мягкая. Аккуратная форма… Соски наверняка небольшие. Розовые? Коричневые? Что-то между?

Давлю в себе желание спросить. У нас минимум конкретики должно быть.

«Горячо и мокро», – читаю в ответ.

Это об описываемой нами ситуации, или прямо сейчас? С каким вообще выражением лица Беликова мне всё это написывает?

«Поворачиваю тебя к стене, нагибаю и сразу вхожу», – пишу, ища глазами новую бутылку.

Нет… Да и жажда совсем другая наклёвывается. Придётся позвонить Кире, с которой мы друг друга выручаем в подобных случаях. Дрочить на переписку со своей студенткой я уж точно не стану.

Только заряжусь… Испытаю. Её, себя.

«Начинаю двигаться», – пишет Аня.

Активная в сексе, значит? Хотя почему-то только сильнее бесит этим. В первую очередь ощущением, что опыт там всё-таки есть.

«Шлёпаю по попе и задаю свой темп», – хочу подчинить.

Хотя вроде как по жизни и в постели моменты доминирования для меня никогда не были принципиальны. Лишь обоюдное удовольствие. Чувственное и неспешное порой даже больше заходит, чем резкое и страстное.

«Подстраиваюсь», – сразу поддаётся Аня.

Немного даже неожиданно. В первую очередь тем, насколько приятно. Аж рука непроизвольно тянется к ширинке.

Но нет. Это Кире потом. Быстро скидываю ей сообщение, что жду и оплачу такси. Снова открываю диалог с Аней:

«Хорошая девочка. Кончу тебе в рот», – неужели и сейчас согласится?

Может, лучше было бы написать про «на лицо», чтобы было больше шансов смутить?

«Сегодня тебе можно всё», – помедлив, отвечает Аня.

Многообещающе…

«Сегодня я не спрашиваю, – отрезаю. – Вдалбливаюсь в тебя, теребя клитор. Хочу слышать, как ты кончаешь».

«Можешь включить голосовуху фоном. Примерно так я буду кончать», – парирует Аня.

Нет, блять, этого я не сделаю.

«Громче», – вместо этого велю, а у самого и без нажатия лишней кнопки в ушах снова её стоны вперемешку с моим именем и «да».

«Сжимаюсь вокруг тебя, стону всё громче и кончаю, царапая тебе стену», – пишет вконец охреневшая студентка своему преподу.

Причём зная, что это мне.

«Шлёпаю ещё раз и ставлю на колени. Отрывай рот».

«Открыла, облизала головку, высунула язык, постучала по нему членом».

Что. У неё. В башке?

Она ведь знает, что всё это мне…

«Направляю член внутрь, двигаюсь с каждым разом глубже, сжимая твои волосы. Кончаю в горло», – злюсь и возбуждаюсь всё сильнее.

В голове пульсирует мысль о том, что нахрен такие эксперименты, но она же перебивается настойчивыми стонами Беликовой, которые тоже уже на подкорку мозга записаны, как и фотки те.

«Глотаю», – пишет Аня, не колеблясь.

Тут же приходит сообщение от Киры, что она готова…

Да уж. Я тоже.

Глава 3. Аня