Невинная для хулигана

– Нет, – неожиданно чуть ли не жёстко обрубает Мрак.

– Ты же должен меня защищать, – растерявшись, выпаливаю.

Сердце тут же разгоняется в ударах: вообще-то спорить с таким Марком, который скорее Мрак; не то чтобы тянет. Но и оставаться одной тоже… Как и виснуть в неопределённости.

Непредсказуемый опасный защитник с сомнительными замашками – такой себе подгон от папы. А ведь я правда думала, что смогу ладить с Марком…

Но, видимо, просчиталась – никак не комментируя моё заявление, он просто продолжает кому-то что-то печатать. Сам хоть на пары собирается?

Раздражённо откинув одеяло, резко встаю. Кажется, даже издаю какой-то звук негодования, на что Марк, конечно, не реагирует. Ну и пошёл он!

Справлюсь сама. Возможно, после вчерашнего мне и вправду ничего не грозит и я зря загоняюсь. Хотя будь Марк нормальным, мог бы так мне об этом сказать, а не сидеть тут бесчувственным камнем.

Собираюсь быстро. Умываюсь, одеваюсь на выход в ванной. Там же причёсываюсь. Колеблюсь насчёт завтрака, но в итоге решаю, что лучше попутно что-нибудь перехвачу, чем буду терпеть угрюмую физиономию моего «соседа-защитника», который лишь формально исполняет обе роли.

На территории академии есть и магазины, и даже кафешки. Удивительно, но здесь более-менее благоустроено всё. Даже фитнес-клуб есть – хотя, возможно, для физры только, и просто так ходить туда нельзя.

Беру сумку, куда пока кладу лишь пару тетрадок и ручек, помимо телефона, наушников, кошелька. Не знаю, как там с учёбой, но, видимо, учебники мне понадобятся. Раз уж у Марка, мрачного старшекурсника, и то есть.

Иду уже обуваться, как слышу небрежно брошенное мне вслед:

– Завтракать не будешь?

– Не хочу, – глухо роняю, даже не обернувшись.

Скорее всего, Марк чисто из любопытства спросил. Пофигу ему на моё благополучие. Оно касается его только тогда, когда ему платят – и, видимо, папа отвалил недостаточно, чтобы можно было меня проводить.

Чувствую чуть ли не прожигающий взгляд себе вслед, но им всё и ограничивается. Марк, судя по всему, и не сдвигается с места. Самому ко второй паре, или уже забивает на них?

Неважно… Здесь явно каждый сам за себя. И мне не стоит вникать ни в одного из этих ребят. Я тут временно.

И именно эта мысль – единственная, которая хоть как-то подбадривает в этой ситуации. Даёт сил.

******

В целом всё не так плохо, как я уже думала. Дойти до академии, найти свою группу, просидеть первую лекцию… Справляюсь. Никто не бычит на меня ни по пути, ни в моей группе. Правда, я и иду в академию быстро, в наушниках, чтобы перебить нервозность. На меня с любопытством смотрят, но не лезут.

А здесь, в группе… Вчерашний обидчик и его компашка меня даже сторонятся. Другие ребята грубовато расспрашивают, кто я такая и откуда. Но этим всё и ограничивается. Правду о ситуации родителей я говорить не хочу, потому на ходу придумываю, что они посчитали, что здесь я могу получить более хорошее образование и самостоятельность. Потому и отправили меня сюда. Конечно, к моим словам относятся скептически, но скорее потому, что думают, будто я совершила что-то противозаконное, как некоторые тут. И просто не хочу признаваться, предпочитая быть в образе хорошей девочки из благополучной семьи.

Ну и пусть так думают… Могут даже насмехаться – после вчерашней жести это самый лайтовый вариант.

Кстати, о вчерашнем… Странно, но, видимо, слухи о том, что за меня вписывается и со мной живёт аж сам Мрак, ещё не дошли до моей группы. Разговоров об этом нет. Вчерашняя компашка не распространяется…

В кафешку я попутно не заходила, но после первой пары прямо-таки тянет. Иду одна: быстро и без сомнений. Благо, самая ближайшая к корпусу, в котором я занимаюсь, буквально в нескольких шагах.

И вот я уже стою в очереди, смотря, что там есть. Я так понимаю, это что-то вроде кофейни с самообслуживанием. Сытно тут не поешь, ну так и мне нужен просто завтрак.

Уже прикидываю, какой сироп попросить к латте, как вдруг чувствую, как попу сильно обжигает чьим-то шлепком. Смачным таким, наглым. И им не ограничивается: сзади стоящий некто ещё и чуть наклоняется, демонстративно вдыхая мой запах у волос.

Застываю. Долбанное оцепенение… Никогда не была в конфликтных ситуациях и просто не представляю, что делать. Как и вчера, превращаюсь в жалкую молчаливую куклу. Которой, скорее всего, и воспринимает меня изначально этот ублюдок.

– Ну-ка повернись, – ещё и велит мне нагло. – Хочу увидеть твоё лицо. Новенькая тут?

Самое время послать его нахер или сказать, чтобы свалил и перестал меня чуть ли не зажимать. И я усиленно настраиваюсь: вдох, выдох… Ещё немного… Сейчас…

Но вот его рука снова ложится мне на попу, сжимая, и слишком резко и неожиданно даже для себя разворачиваюсь и с размаху луплю ублюдку пощёчину.

И только потом смотрю ему в лицо. Ошеломлённое и недоверчивое причём. Синеглазый брюнет. Кому-то покажется симпатичным, но меня жутко бесит эта его самодовольная усмешка.

Которая явно появилась до того, как я врезала, а теперь как застыла. Впрочем, приходит в себя он быстро. И смотрит уже совсем по-другому.

Злобно. Угрожающе.

– Извинилась. Быстро, – требует так сурово, что у меня сердце сжимается от страха.

Божечки…

– Т-только после тебя, – дрожащим голосом выдаю.

Звучит как испуганный лепет, а не жёсткое требование. И сама это сознаю, а потому ничего удивительного, что ублюдок на это лишь смеётся. Одновременно скользя по мне презрительным взглядом.

– И откуда такие борзые и одновременно жалкие берутся? – выдавливает он, скривившись в отвращении. – Я, блять, вторых шансов не даю. Извинилась живо.

Опять этот суровый голос, который каждое слово как ударом делает. И хотя кто тут борзый, так точно не я, но спорить с этим не хватает смелости.  Да и здравый смысл не позволяет.

Растерянно оглядываюсь по сторонам: тут никому нет дела до меня и происходящего. Более того, кого-то прямо сейчас третируют чуть ли не хлеще – вижу, как какой-то парень вышибает у второго поднос, причём так, что его содержимое выливается несчастному на грудь и лицо. Надеюсь, там не было кипятка…

К горлу подступает ком, а в голове шумит. Лучше бы родители отправили меня в монастырь… И наплевать, что там нет охраны, способной меня защитить от угрозы убийства, которая повисла над моей семьёй. Здесь её тоже нет! Здесь всем наплевать, кто и что творит. Администрация, судя по всему, чисто формальная.

Ублюдочный брюнет делает яростный выпад в мою сторону, и, попятившись на автомате, чуть не падаю. От этого паника усиливается, резко разворачиваюсь и сбегаю.

Сердце колотится наперегонки со мной, перед глазами почти ничего не замечаю и боюсь повернуться, чтобы понять, гонятся за мной или нет. Чужие голоса, смех, шаги и прочие звуки как через вату. Просто несусь, едва ли не всхлипывая.

Папа, мама… Заберите меня обратно! Неужели нависшая над вами угроза страшнее этого всего?!

О голода и страха кружится голова, но чёрта с два я вернусь в эту кафешку. Или зайду в какую-либо другую, рискнув нарваться на очередных ублюдков.

Меня колотит и, кажется, я всё-таки издаю почти истеричный всхлип. А потом и панический визг, потому что чувствую, как меня быстро догоняют и сгребают в охапку, мгновенно ограничивая в движениях.

Дёргаюсь, сбито дыша. А потом вдруг перестаю дышать совсем, потому что улавливаю, что так держит меня не тот ублюдок. Его руки не обжигали, не волновали так странно. Близость не обволакивала… Не погружала в странное оцепенение.

И нет, мне вовсе не приятно, что меня так крепко стискивает другой ублюдок, который немногим лучше того! Но слёзы, не успев выйти, отступают. В руках Мрака спокойнее. Хотя я его сейчас прямо-таки ненавижу, видит Бог.

Не знаю, откуда эта уверенность, что это именно Марк меня держит, но она заполняет сознание, вытесняя всё остальное. А он чуть ослабевает хватку, явно замечая, как я успокаиваюсь. Зачем-то говорит и без того очевидное:

– Это я, тише…

И меня как прорывает. Настойчиво бьюсь в его руках, на что он резко отпускает. Чуть не падаю от неожиданности, но резко разворачиваюсь, выпаливая: