По следам своих снов

В дневник она записывала всё, и даже то, что думала о маге. Ведь эти записи никто читать не будет. Излишне любопытных домашних не было, от кота дневник убирался подальше, а Константинас увидит лишь то, что Вика сочтёт возможным ему рассказать.

Событий было много, новых ощущений – ещё больше. Ей было что описывать и над чем задуматься. Акустическая цветотерапия Константинаса совершенно необъяснимым образом стала открывать для Вики её саму, и это открытие было удивительным. Оно стоило всех этих экспериментов, и Вика была благодарна магу за его предложение.

Уже одевшись, Вика вновь вышла на балкон. Какое-то смутное чувство не давало покоя… Разглядывая с балкона почти пустую улицу, она внезапно поняла, что видит всё, даже мелкие трещинки в стенах соседнего дома. Видит хмурые заспанные лица людей, спешащих по своим делам, ледяные узоры на лужах, уже начинающие таять под солнцем. Невероятная острота зрения поразила её. Переведя дыхание, и всё ещё не веря глазам своим, Вика продолжала рассматривать совершенно другой мир, который она не видела раньше.

Она смотрела во все глаза, словно впитывая окружающий её мир, но не по каплям, как ещё вчера, а весь, целиком. Вика обнаружила, что может видеть мельчайшие детали. Мир словно замедлялся, позволяя ей рассматривать, как машет крыльями птица. Вика видела каждое пёрышко на крыле. Да что там птица! Вика видела что-то ещё, не виденное ей раньше. Что это, она понять не могла и решила, что разберётся с этим чуть позже.

Странный, мягкий, словно крадущийся по полу, шорох закрался в уши. Вздрогнув от неожиданности, Вика резко повернула голову. Метрах в пяти от неё стоял Базилио и смотрел на свою хозяйку пристально, не отводя умных жёлто-зелёных глаз. Вика слышала, как стучит его сердце. Слух стал таким же острым, как и зрение.

Мир, такой привычный и спокойный, вдруг обрушился на Вику миллионами разных деталей, цветов, звуков, запахов, и осознание того, что она видит и слышит абсолютно невероятные вещи, опьяняло и сводило с ума. Действительность бурным потоком хлынула в сознание, и главным было не захлебнуться, выплыть во всех этих ощущениях.

Вика медленно вышла с балкона и закрыла дверь. Она стояла посередине комнаты и медленно приходила в себя. Маг предупреждал её, что может наблюдаться улучшение зрения и слуха, но это было уже слишком! Вика уже было взяла телефон, решив позвонить Константинасу, но передумала. Она же не какая-нибудь истеричка, сейчас пройдет чуть-чуть времени, она привыкнет, и, если все будет также плохо, позвонит.

Вика так и не позвонила магу.

Успокоившись, она иначе стала смотреть на вещи. Это было потрясающе! Мир словно раскрывался перед ней, сверкая непостижимым количеством оттенков, рассыпаясь мириадами деталей и нюансов. Стоило Вике сосредоточиться на предмете, захотев получше его рассмотреть, как мир словно замирал. У Вики было ощущение, будто она может заглянуть внутрь каждого предмета. И действительно, на мгновение у неё возникали картинки, известны ещё со школы. Впрочем, Вика была далека от того, чтобы действительно считать, что она видит всё это. Ну не может же она, в самом деле, увидеть клетки или молекулы невооружённым взглядом. Просто мозг как-то хитро выдёргивает картинки из памяти и подставляет их в нужный момент. Это объяснение вполне успокоило и удовлетворило Вику.

Несмотря на то, что она ложилась спать очень поздно и просыпалась, едва солнечные лучи, скользя по полу, пробирались в комнату, Вика на удивление не хотела спать. Ей теперь вполне хватало трёх-четырёх часов сна. Хотя раньше ей нужно было поспать как минимум восемь часов, чтобы чувствовать себя нормальным человеком. Видимо, акустическая цветотерапия пробуждала какие-то скрытые резервы человеческого организма, объяснить как-то иначе те изменения, которые происходили, было просто невозможно.

Вика заметила и ещё одну интересную способность, которая появилась на второй день эксперимента. Внезапно она ловила себя на мысли, что сейчас позвонит Константинас, и тут же раздавался телефонный звонок. Она не ошиблась ни единого раза. Разум объяснять это отказался, и, в конце концов, Вика списала это на простое, хотя и забавное, совпадение.

Глава 4

Результаты эксперимента впечатляли уже на начальной стадии. Константинас глазам своим не верил, читая дневник своей подопечной. Ему казалось, что эта стадия эксперимента уже давно отработана на других, и он не ждал никаких сюрпризов, но они были. Уровень восприимчивости Вики оказался запредельным! Энергетика организма усилилась на несколько порядков, тут же отразившись на всём. Сама того не замечая, Вика почти не ела и почти не спала, просто впитывая энергию из окружающего мира, да и степень обострения обычных чувств впечатляла разное видевшего мага. Слегка насторожило проявление экстрасенсорных способностей – рановато для второго дня. Впрочем, девчонка всё равно ничего не поняла.

«Дневник», подаренный Константинасом, действительно был с секретом. Интуиция Вику не подвела. И секрет этот был неприятный. Едва коснувшись бумаги, ручка предательски выводила такие же слова в книге-двойнике, принадлежащей магу, и он читал всё, что написала девушка, абсолютно уверенная в преданности своего нового «собеседника». Ей даже в голову прийти не могло, что такое возможно.

Две совершенно одинаковые книги, книги-двойники: случись что-то с одной из них, и вторую постигнет та же участь. Магу книги-двойники нравились очень. Они как нельзя лучше подходили для его целей. Благодаря им он мог читать тайные и не очень тайные мысли Вики, большую часть из которых она бы ему не доверила, и мог в любой момент уничтожить дневник, который, попади он в руки аналитиков Центра борьбы с оккультизмом, мог служить смертным приговором магу.

Память у Константинаса была феноменальной, и результаты своих экспериментов он держал в голове, справедливо полагая, что это самое надёжное место. Двойники дневников его подопытных уничтожались сразу же, как только очередная жертва теряла человеческую личность и переставала быть полезной магу. Поэтому специалисты Центра не могли доказать причастность Константинаса ко многим странным смертям на протяжении уже нескольких лет.

Маг чувствовал себя в безопасности и вполне свободно, хотя знал, конечно, что за ним постоянно следят. Но его клиника была его крепостью, к тому же из клиники он мог легко выбраться незамеченным. Так что спецы Центра совершенно напрасно караулили его на выезде из клиники. Константинас в это время мог быть где угодно и с кем угодно. И он мог поклясться, что ни один из его преследователей не видел его вместе с Викторий Артемьевой.

С нетерпением ждал Константинас следующей части эксперимента. Интуиция подсказывала, что Вика преподнесёт ему много сюрпризов. Возможно, он всё-таки сможет, наконец, получить столь долгожданные полноценные результаты, о которых писал в своём манускрипте ученик, нарушивший запрет Пифагора и поплатившийся за это своей жизнью.

Глава 5

С вершины горы был виден почти весь город как на ладони. Редкие белые облака проплывали по голубому небу, медленно, словно огромный караван, неспешно продвигающийся с одного края неба на другой и исчезающий за горизонтом. Вид был потрясающий. Вика давно не видела такого. На каких-то несколько коротких минут вдруг стало очень тихо. Эта странная, совершенно неестественная тишина била по ушам, привыкшим к городскому шуму. Иногда так бывает – перед бурей. «Да, действительно, сейчас что-то будет» – подумала Вика.

Её опасения быстро оправдались – и двух минут не прошло, как внезапно поднявшийся ветер согнал тучи над городом, и небо, спустившись почти вплотную к крышам домов, приобрело оттенок тёмной стали. Тучи были так низко, что казалось, до туч можно рукой достать, если залезть на крышу высокого дома.

Тучи становились всё темнее и темнее. Иссиня-чёрное небо не оставляло никаких надежд на то, что можно будет успеть добраться до дома. Зонтика у Вики, конечно, не было. Из дома она вышла ещё часов в одиннадцать, когда ярко светило солнце и на предстоящую грозу не было ни единого намёка.

Бежать было некуда. Она вспомнила одно из правил, вычитанных когда-то в кодексе Бусидо: самурай не убегает от дождя. Самураем Вика не была. Более того, немного увлекаясь японской культурой, знала, что отношение к женщинам там было весьма специфическое. Рождённая в семье самурая девочка считалась позором, разве что на старших дочерей это не распространялось.

Ветер между тем разбушевался не на шутку, поднимая стены пыли и пригибая деревья к земле. Гроза не заставила себя долго ждать. Световое и звуковое сопровождение первой весенней грозы было очень впечатляющим, но закончилось как-то совсем быстро. Вика даже удивилась – и это всё? Тучи, правда, с окончанием грозы расходиться не спешили. И совсем скоро стало понятно, почему. На город обрушился ливень. Он водопадом низвергался на ставший вдруг крошечным город. Дождь лил и лил с чёрного неба, не прекращаясь и не затихая даже на мгновенье, и у Вики появилось опасение, что он затопит всё вокруг.

Она стояла на горе, и там не было никакого укрытия. Холодный весенний дождь хлестал по лицу. Замёрзшая и промокшая до нитки, она вдруг заметила стоящего метрах в десяти от неё человека. Человек был одет довольно странно – в чёрный плащ с капюшоном. Одежда была несколько театральной, но в этот дождь, пожалуй, Вика и сама не отказалась бы от такого плаща. Человек подошёл ближе, жестом позвав её с собой. Словно зачарованная, она пошла следом.

Они шли минут десять, или больше, когда впереди блеснул крошечный огонёк. Они шли, и шли, а огонёчек становился всё ярче. Наконец, впереди показалась покосившаяся от времени избушка. «Только курьих ножек не хватает, – подумала Вика, – и Бабы-Яги…» Человек, за которым она пошла так опрометчиво и безрассудно, на роль Бабы-Яги ну никак не годился – габариты не те, слишком высокий, да и лицо его она видела мельком, это точно не Баба-Яга и даже не Кощей Бессмертный.

Тем временем человек в чёрном плаще исчез в избушке. Дверь была открыта, и Вика, обуреваемая сомнениями и подгоняемая этим безумным, совершенно ненормальным ливнем, всё-таки зашла в избушку, внутренне сжавшись в маленький комочек. Но что-то ей подсказывало, что она в безопасности.