Меланиппа-философ

Автор

Иннокентий Фёдорович Анненский

Жанр

Пьесы и драматургия

Год написания книги

1901

<< 1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 26 >>

На страницу:

Перейти

15 из 26

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

Год пировали там целый.
Гермий с царем веселился,
Зевс с его дочерью белой.

АНТИСТРОФА

С трона небес золотого
Гера увидела диво.
Месть ее мигом готова:
Сердце недаром ревниво.
Радугу Гера послала,
Дивную станом и видом:
Влага с полей убежала,
Плутос ушел за Кронидом.
Стали пустынею села,
Смертного полные страха,
И из румяно-веселой
Мумией стала Инаха.
Где от обильной Димитры
Закромы раньше ломились,
В сети паучьей и хитрой
Мухи голодные бились.
Шерстью одеты, смотрели
Девы глаза благородной;
Гермий уныло-голодный
Телке играл на свирели…
Страшен богов без меры
Гнев и зоркая сила, —
Но меж бессмертных Геры
Небо грозней не носило.

ЭПОД

О, чье ж это страшное дело?
Чья тайна? Иль козни?
Ту ночи ли поздней
Преступницу риза одела?
Иль Гелий своей золотою
Сиял колесницей победной
Над тою
Огню обреченной красою…
Над матерью бледной,
Грехом ли гонимой,
Стыдом, нищетою
Томимой?..
О, чье ж это страшное дело?
Душа говорит: то не бес;
Чье ж око, о боги, с небес
На грешную деву глядело?

Действие третье

Явление десятое

Меланиппа; за ней рабыни несут детей в погребальных костюмах и длинных черных вуалях.

Корифей

Вот… вот они… найденыши… О, боги!
О, зрелище печальное! Когда
Подходит к старцу смерть иль от недужной
Постели врач отходит молча, нам
Тоска сжимает грудь… Но если видишь,
Как маленьких детей для палача
Или жрецов – то не одно ль и то же? —
Оденет риза погребальная,
Как трауром играть готовы дети
И алые смеются их уста, —
В душе встает холодный ужас, девы!
О, как могла, царевна, этот труд
Ты, нежная, среди рабынь исполнить?

Меланиппа

В сердцах людей, покуда жизни луч
В них теплится, есть искра упованья…
Пока детей я одевала, мне
Мелькнула мысль, и ей дышу я, девы…
А может быть, печальный этот вид,
Убор, который подобает старцу,
Смягчит отца… Ведь беззащитней вдвое
Они теперь, малютки эти… Нет
Коровы даже в человечьем стаде,
Чтоб молоком уста их освежить.
О, слов и слез скопила я довольно…
И нежностью глубокою мое
Так эти крошки истерзали сердце…

(Вглядывается в ту сторону, откуда в это время слышится оживленный шум.)

Но подожди… Костер… Отец… и старец,
И Геллен там… Он что-то говорит…
Они идут сюда… Старик остался…
Он будет ждать малюток…
Посейдон!
Уста мои окованы… Ты моря
Отдай им, бог, и блеск, и шум; и речи
То ласковой, то грозною волной
Пускай идут мои к сухому сердцу…