Лунно-голубая
Близка ночь. Сатиры мало-помалу прекращают игры и музыку и ложатся спать в траву. С востока показывается луна. Сумрак заменяется синеватым светом.
Только деревья еще черней, сплошные и тяжелые. На сцену выходит Нимфа, убранная в большие и пышные цветы, белые и желтые. Она с голыми руками.
Нимфа
«Их только две таких у нас бывает».
О нимфа, так ли это? А цветы?..
Твои цветы? И эта ночь? Была ли
Когда-нибудь менада беспокойней,
Что тень небес все медлит… все нельзя
В рассеянном уме запечатлеть
Позорно-сладкой тайны? Те – Гекаты[21 - Геката – богиня ночных чар.]
Бескровные колдуньи в волоса
И черные и душные своей
Владычицы старались ли упрятать
Поспешнее и глубже змей своих
И желтые яды… чем это сердце
Через глаза горящие глядеть
В невидные глаза, и на свободе
С другим сливаться сердцем, и его
Тревогою безвольной заражать?
Голос Сатира
(тихо)
Братцы… женщина…
Другой, погуще
Не наша?
Тонкий голос
Плохо вижу я, папаша.
Густой голос
Проберитесь по кустам,
Да узнайте там, не наша ль.
Но смотрите: если кашель
Или насморк, я задам.
Шелест в траве, потом:
Тонкий голос
Не менада…
Ореада…
На свиданье собралась,
Вся цветами убралась.
Другой тонкий голос
С кифарэдом, с кифарэдом…
Вот и он из рощи следом…
Сцена шестнадцатая
Пыльно-лунная
Фамира и Нимфа. Хор невидимый и рассыпанный по траве и кустам. Фамира хочет подойти к Нимфе, но, смущенный ее нарядом, отступает, потом, справившись с собою, подходит к ней и хочет обнять ее. Но Нимфа стоит неподвижна. Она вся ушла в глаза.
Фамира
Родимая… Простила ль ты Фамиру?
На исповедь тяжелую твою
Он отвечал холодным недоверьем…
О, мне не надо знаков.
Только мать
Без зависти дает такое счастье
И слез своих не помнит…
Пауза.
Нимфа
(чуть слышно, с хрипотой в голосе)
Я делю
Твою удачу, сын мой. Победитель…
Фамира
Удачу, ты сказала? Но с какой
Победою меня ты поздравляешь?
Нимфа
(глаже)
Ты шел на бой.
Фамира
Да, в самом деле, шел