Теперь наш дом затих, труды мне легче эти:
Ушел служить в солдаты брат,
Сестрички нет уже на свете…
Немало с ней хлопот я приняла,
Но вновь все перенесть я с радостью б могла:
Так было мне дитя родное мило!
Фауст
О, если на тебя малютка походила,
Она, конечно, ангелом была!
Маргарита
Да. Я ее вскормила, воспитала…
И как меня любить малютка стала!
Отца уж не было в живых, когда на свет
Она явилась; матушка ж, бедняжка,
Слегла в постель и захворала тяжко;
Мы думали, что уж надежды нет,
И времени прошло у нас немало,
Пока она поправилась и встала.
Где ж было ей самой кормить дитя!
И вот его взялась лелеять я,
Кормила крошку молоком с водою, –
Она совсем, совсем моя была.
И на руках моих, по целым дням со мною,
Барахталась, ласкалась и росла.
Фауст
Чистейшим счастьем ты в то время обладала!
Маргарита
И горя тоже много я видала.
Со мною по ночам стояла колыбель
Рядком; дитя чуть двинется – я встану,
Беру из люльки и к себе в постель
Кладу иль молоком кормить, бывало, стану;
А не молчит – должна опять вставать,
Чтоб проходить всю ночь да песни распевать.
А по утрам – белье: чуть свет встаю и мою;
Там время на базар, на кухню там пора –
И так-то целый день, сегодня, как вчера!
Да, сударь: иногда измучишься заботой!
Зато и сладко спишь, зато и ешь с охотой.
Проходят.
Марта
Холостяки – всегда вы таковы:
Чрезмерно к бедным женщинам суровы!
Мефистофель
О, мы всегда исправиться готовы,
Найдя такую женщину, как вы!
Марта
Признайтесь: есть у вас кто на примете?
Привязанность есть где-нибудь на свете?
Мефистофель
Пословица гласит: жена своя и кров
Дороже всех на свете нам даров.
Марта
Но до любви у вас не доходило дело?
Мефистофель
Я всюду и всегда любезно принят был.
Марта
Не то! Серьезен ли был ваш сердечный пыл?
Мефистофель
Ну, с дамами шутить – чрезмерно было б смело!
Марта
Ах, вы не поняли!
Мефистофель
Жалею всей душой!
Но очень понял я, как вы добры со мной!
Проходят.
Фауст
Так ты меня сейчас, мой ангелок, узнала,