Мемуары зеркала

– Кроме того, можешь оформить все так, как сама захочешь, – ответил Михаил, – Завтра я пришлю к тебе архитектора, декоратора и служанку, которая отныне будет помогать тебе.

Несмотря на то, что в подобной ситуации любая другая гордая порядочная девушка оскорбилась бы, Настя же от безысходности, отсутствия тепла и ласки была готова перенести любой позор в пределах этих стен. Поэтому с большим удовольствием она приняла ключи от дома, опробовала постель и там же, как следует, отблагодарила Михаила за щедрость.

Единственное, чего Настя не могла ему никак простить – это любви к законной супруге. Несмотря на то, что в течение следующих нескольких лет каждую ночь тело Михаила и какая-то часть души принадлежали только ей, его сердце всегда находилось где-то далеко. Настя понимала, что была для него некой отдушиной, которой можно было пожаловаться на жизнь, рассказать о чем-то неприличном и время от времени попользоваться в постели. Однако ни на что большее претендовать она, увы, не могла, отчего постоянно злилась на все и всех. Для Михаила Настя делала все, чего тот мог бы пожелать, и любой, казалось бы, на его месте был бы счастлив, если бы не одно но: он беззаветно любил свою жену.

– Я больше не буду с тобой видеться, – спустя полгода тайной связи заявил Михаил, – Прости… Поверь, ты останешься для меня самым лучшим другом, самой страстной любовницей и самой красивой женщиной на земле! И прежде чем ты начнешь кричать и бросаться различными предметами, хочу все объяснить… Ты позволишь?

– Да, конечно, – слегка улыбнувшись, ответила Настя, – Я знала, что рано или поздно этот момент настанет.

– Моя жена беременна и я должен…, – пытаясь подобрать правильные слова, начал Михаил, после чего сел и взял любовницу за руку.

– Не трогай меня, – резко отодвинувшись в сторону, почти басом ответила Настя, после чего смягчила интонацию: – Я поняла: ты должен быть с нею.

– В прошлый раз, когда меня не было с ней рядом, она потеряла ребенка, – оправдывался Михаил, – Если это повториться, то я никогда себе этого не прощу. Пойми: мне всегда хотелось иметь большую семью, дом, по которому бегают семь-восемь ребятишек…

– Хватит, – резко перебила Настя, почувствовав ставшие в горле слезы, – Я поняла, что тебе нужно уйти. Так иди, иди уже… Иди прочь!

Еще месяц после ухода Михаила из ее жизни, Настя много пила, мало ходила на репетиции и постоянно ругалась с Ижаковым, который чуть было даже не уволил ее.

Однако переломным моментом, после которого Настя решила взять себя в руки, стала годовщина свадьбы семьи Дилевых, на которую она явилась без приглашения, да еще и изрядно выпившей.

Выйдя из машины, Настя уже знала, что ее появлению на празднике никто не будет рад, однако она влила в себя столько вина, что ей уже было все равно. Не смотря на то, что после открытия перед нею дверей, многие гости мероприятия не сразу узнали знаменитую Лебедеву, однако расступились перед ней абсолютно все.

– Здравствуйте,– вежливо и притворно сладко произнес Михаил, нежно обняв при этом свою жену, – Для нас с Софьей большая честь принимать Вас на нашем тихом и ничем не примечательном празднике.

– Не скромничайте, – изобразив натянутую улыбку, ответила Настя, – Вы сделали для нашей страны намного больше, чем я.

Несмотря на то, что Настя ответила без какой-либо конкретики, Михаил и не только он поняли истинную причину ее визита.

– Так, может быть, вы исполните в честь нашей с женой годовщины что-нибудь прекрасное? – предложил Михаил, увидев вопросы и любопытство в глазах своих гостей, – Ведь такие люди как вы не каждый день посещают наш дом.

– Обязательно, – гордо ответила Настя, ощутив, как тепло помещения постепенно наполняет ее голову алкоголем, – Надеюсь, ваш пианист будет ко мне более благосклонен! А на то, что вы мне не прислали ни клочка бумаги с приглашением, я уже практически не обижаюсь.

– Наверное, это какая-то ошибка, – искренне удивилась Софья, – Я лично подписывала его для вас! Извините, пожалуйста, что так все получилось. Но теперь и мы с мужем, и наши гости рады вас здесь видеть. Ведь так!?

Посмотрев в толпу гостей, Софья раскинула руки, и все зааплодировали, призывая Настю спеть. Та же в свою очередь не заставила себя долго ждать и, подойдя к пианисту, приказала тому играть довольно веселую композицию о мужском коварстве. И, ни смотря на то, что всем понравилось исполнение известной артистки, Михаил даже не улыбнулся, поняв всю подоплеку данной ситуации. После этого Настя исполнила еще песен пять из своего репертуара, однако их содержание тем или иным способом было связано с мужскими изменами.

– Спасибо большое нашей многоуважаемой гостье, но не будем злоупотреблять ее добротой, – неожиданно прервал выступление своей незваной гостьи Михаил, – Не то рано или поздно мне выставят за это приличный счет.

Несмотря на то, что все посмеялись, Настя даже не улыбнулась, допив свой четвертый за последние полчаса бокал шампанского. После этого она пристально посмотрела в глаза Михаила, который специально ради нее спустился с небольшого балкона и стал рядом с пианино.

– Ну что же, товарищ Дилев, я надеюсь, что и вы не предъявите мне счет за это, – довольно громко произнесла Настя, подавив застрявшие в горле слезы, после чего разбила бокал о каменный пол, – За ваше здоровье.

Не дожидаясь ответной реакции, она гордо развернулась и также невозмутимо прошла к выходу, расплакавшись навзрыд лишь в машине, которая направлялась в сторону ее дома. В голове Насти из-за алкоголя крутилось много мелких, но ярких воспоминаний о ее любви к Михаилу, обида по отношению к нему, вся жизнь с ним и без него. Ее слезы, казалось, неспособна была остановить даже самая радостная весть во всем мире, потому что ей казалось, что весь мир уже и так разрушился на ее глазах. Из-за частого нервного дыхания губы Насти становились сухими как осенний лист, отчего она была вынуждена постоянно касаться их языком. При этом она нехотя вспоминала поцелуи Михаила, и от этого ей становилось еще более горько. Скорее всего, при других обстоятельствах, там, в машине, она бы не рыдала так громко, но алкоголь заставлял ее лить слезы снова и снова, выплескивая всю свою горечь и обиду наружу.

Немного успокоившись, Настя попыталась высмотреть в темных улочках что-то знакомое и, увидев наконец-таки тот дом, в котором она жила в самом начале своей карьеры, приказала водителю остановиться. Выйдя из машины, Настя приоткрыла постоянно незапертую дверь и прошла в узкий грязный коридор, который весь пропах мочой, отходами и мертвыми крысами. Ощутив приток рвоты к горлу, она быстро вышла на улицу и уже больше не останавливалась на пути к своему двухэтажному дому. Отдав водителю приказ, Настя еще раз осмотрела через окно свое прежнее пристанище и сделала лишь один вывод: «Нет, это не мой дом, уже не мой, не тот, что был прежним, чужой и убогий».

Приехав в свою квартиру, первым делом она увидела служанку, которая как обычно начала суетиться.

– Не трогай меня, – прикрикнула Настя на нее, однако в своих словах она не была уверена, почувствовав, как теплое помещение совсем ее разморило, – Я иду спать.

– Вам помочь!? – идя по пятам, постоянно спрашивала Клара, – Я помогу вам подняться наверх, не беспокойтесь: кровать уже расстелена.

– А ведь когда-то я сама себе прекрасно расстилала кровать, – усмехнулась Настя, после чего ей стало плохо, она быстро села на лестницу и ее вырвало прямиком на дорогое платье.

2015г. Подмосковный пансионат

– Так какие именно события были связаны с вашим домом? – поинтересовалась Маша.

– Тебе интересно именно это? – задала встречный вопрос Анастасия Павловна, смотря в озадаченное лицо своей собеседницы.

– Мне интересно все, – быстро ответила та.

– Хотя дом тесно связан с тем периодом моей жизни. Так о чем мне еще рассказывать? – будто бы спрашивая у себя самой, сказала Анастасия Павловна, – После разрыва с мужчиной Д. я наконец-таки забрала сына домой, начала более плотно заниматься творчеством. Мне даже повезло сыграть в кино одну из второстепенных ролей, и это несмотря на то, что друзей в высших кругах власти у меня не осталось.

– И где вам удалось побывать? – улыбнувшись, поинтересовалась Маша.

– Да мы объехали практически весь СССР, – махнув рукой, ответила Анастасия Павловна, – Только толку от этого практически не было: декорации везде разные, а люди одинаковые. Поклонники с одними и теми же комплиментами, мимолетные романы с одними и теми же финалами…

– То есть можно сказать, что это был пик вашей карьеры? – аккуратно спросила Маша, но увидев одобрительный кивок, продолжила: – И что же было дальше? После того, как вы получили славу?

– Ничего, – пожав плечами, ответила Анастасия Павловна, – Начала стареть… Ты даже не представляешь, как это видеть в зеркале морщины и седину в волосах. В молодости всегда кажется, что такой момент никогда не наступит, кажется, что красота еще долго не увянет. Однако ничто не вечно…

– Хоть и небольшой, но вы оставили след в истории, в искусстве. И это вечно, – предположила Маша.

– Да моя слава меркла с той же скоростью, что и моя красота, – слегка повысив голос, поучительно ответила Анастасия Павловна, – Мир изменчив к своим героям: сегодня тебя почитают, а уже завтра о тебе не знают ровным счетом ничего.

– Неужели все так быстро меняется, – не поверила Маша.

– Не знаю, как у других, но у меня все происходило постепенно, – разведя руками, ответила Анастасия Павловна, – Сначала седина, морщины, слегка оплывшая фигура, потом проблемы со здоровьем и голосом в том числе. Потом сокращение поклонников, приглашений, выступлений. Именно в тот момент я начала впадать в панику и буквально перестала быть самой собой.

– А Вы не пытались отвлечься, заняться чем-нибудь другим? – поинтересовалась Маша, – Ведь с деньгами, насколько я поняла, у вас в тот момент проблем не было.

– Отвлекаться я действительно пыталась, – ответила Анастасия Павловна, – Впервые в жизни занялась сыном, даже с его отцом захотела познакомить…

– Андрей не говорил мне об этом, – сдвинув брови, сказала Маша.

– Потому что ничего не получилось, – пожав плечами, ответила Анастасия Павловна, – Да и вся та поездка на Родину была напрасной. Прибыв на место, я узнала о том, что мой отец смертельно заболел и умер, так и не дождавшись моего возвращения, а наш дом забрали за долги.

– Какой-то ужас, – закрыв рукой рот от испуга, сказала Маша, – Я представляю всю вашу горечь…

– Но все стало еще хуже, когда я пришла к отцу Андрея, который к тому времени уже женился, – опустив глаза в пол, расстроено произнесла Анастасия Павловна, – И пусть к тому времени я его уже не любила, но видеть его в окружении трех детей от незнакомой мне женщины было больно. Его звали Дмитрий, и, честно говоря, мне так и не хватило мужества войти к ним в дом, начать разговор… Я сидела тогда вместе с Андреем в машине и молча наблюдала, как они счастливо гуляют по аллее.

– Может, стоило зайти внутрь, все ему объяснить, еще раз с ним увидеться!? – предположила Маша, – Вдруг он не знает, что вы еще живы.

– Не лезь, пожалуйста, не в свое дело, – слегка расстроившись, грубо ответила Анастасия Павловна, – Я делюсь с тобой лишь своими воспоминаниями, не требуя при этом каких-либо нравоучений и советов.

– Простите, – мгновенно покраснев, сказала Маша.