Что исчезают с крылом дуновенья.
Осенняя басня
Довольствуясь кивком фата-морганы,
Прихлёбывая осени коктейль,
Вода в пруду густа, как крепкий эль.
Таков эффект, приятный или странный,
Не нам рядить. Но рыбы так старались!
Набравши яств поболе на поднос,
Усердно чавкали, а вымазав свой нос,
Махровым полотенцем утирались.
То берег осмотрительно оброс
Со дна до верха нежностью зелёной.
Вполне питательной. О том определённо
Давали знать клубы у дна отбросов.
Их поглощали также без вопросов
Улитки, нарастившие ракушки.
Вне пиршества остались лишь лягушки.
Их изощрённый жизнью аппетит
Склонял к тому же, что аперитив:
Хорошей дичь недвижной быть не может.
И продолжали ждать её до дрожи.
Но вот, случилось мимо человеку
Идти по берегу приятного пруда.
Он не бывал так близко никогда.
И удивлялся, словно в мае снегу,
Его осенней красоте и лени.
И, отыскав участок рыхлой тени,
Присел на пень, что с краю был положен.
Иного мы представить тут не можем,
Но для приличья всё ж оговорим:
Мы незнакомы с эти типом. Даже с ним
Лесные духи тоже б разминулись,
Когда б могли. Но, к сожалению, столкнулись
С его бесчинствами. Он бросил в воду грязь
Да вряд ли ту, в которой сам погряз…
И не сочтя за общество лягух,
Ругался гадко. Громко. Смачно. Вслух.
Пруд опустел. Рассвет напрасно трогал
Перстом своим воды больной живот.
Болото слизи вряд ли оживёт.
Об этом филин плакал, ахал, охал…
Перед другим стыдясь разоблачиться[41 - обнаруживать свою истинную сущность;рядиться – маскировать свою подлинную сущность;олух – вялый, глуповатый грубый неуч.],
Кого сочтёшь ты ровней, человек?
И есть ли чем в себе тебе кичиться?
Ты вял и слаб, как первый мокрый снег.
Тебе под стать неловко становиться.
Кому прилично олухом рядиться,
Что разрушает всё, к чему коснётся.
Сравнений польза всеми признаётся.
Но выводы важней тех грузов в чаше,