Шарнирные куклы. Мир под стеклом. Исторический детектив

Алина мимолётно подумала, что, похоже, в скором времени заговорит в точности как её дядя, уважаемый столичный служебник с тридцатилетним опытом работы.

– В таком случае извольте, – неожиданно тепло улыбнулся ей молодой человек.

Приглядевшись, она обратила внимание, что его волосы имеют шоколадно-чёрный оттенок, а глаза не совсем карие, как показалось ей вчера в тускло освещённом помещении, а, скорее, тёмно-вишнёвые.

Впрочем, спустя несколько секунд Эштон снова помрачнел, и Алина подумала, что привлекательная внешность барона нисколько не извиняет его невыносимого характера.

– Наш почтённый служитель закона известен своим пристрастием к молодым хорошеньким девушкам, – кратко объяснил он причину странного поведения судьи и, не дожидаясь её ответа, направился к подъехавшей карете.

Во взгляде Алины тут же появилось отвращение. Неужели Сентмель действительно пытался с ней заигрывать? Флиртовать с едва знакомой замужней дамой, имея при этом больную супругу и недавно погибшую «невесту»? В этом случае ей оставалось только дивиться собственной наивности: как сама-то она не догадалась о скрытых мотивах судьи?

Эштон открыл дверцу и протянул ей руку, чтобы помочь подняться в экипаж. Алина, поглощённая в безрадостные мысли, на мгновение заколебалась, но потом быстро спустилась по ступенькам парадной лестницы и приняла его помощь.

Карета оказалась достаточно просторной, обшитой изнутри тёмно-красным бархатом, с мягкими удобными сидениями. Девушка, поражённая открывшимся её взору великолепием, не сразу заметила, что барон продолжает держать её за руку.

– Этот шрам. Откуда он у вас… миссис Лайтер? – спросил Эштон странным голосом.

Едва заметно нахмурив тёмные брови, он внимательно разглядывал её левую ладонь. Смутившись непонятно чего, Алина резким движением выдернула руку из его хватки. Впрочем, спустя пару секунд, желая смягчить собственную грубость, она постаралась изобразить на лице подобие извиняющейся улыбки, но, будучи не в силах выдержать его сверлящего взгляда, тут же неловко потупилась.

Шрам, о котором спрашивал Эштон, представлял собой аккуратно вырезанную на левой ладони букву V. Признаться, Алина никогда раньше не придавала ему большого значения: след занимал её не больше, чем обычная родинка. Сейчас, однако (наверное, впервые в жизни) она попыталась припомнить обстоятельства, при которых у неё появился этот причудливый шрам, но у девушки внезапно начала болезненно раскалываться голова.

– Не знаю. Вполне возможно, что я родилась с этим шрамом, – неуклюже пошутила Алина, рассеянно пожимая плечами.

– У вас есть с собой перчатки? – вдруг задал весьма странный вопрос молодой человек.

Девушка машинально проверила карманы своего плаща и спустя некоторое время вытащила пару кожаных перчаток.

– Миссис Лайтер, послушайте меня внимательно, – обратился к ней Эштон взволнованным голосом.

Последнее заставило её немало удивиться: казалось, впервые за время их знакомства в его голос проникли хоть какие-то эмоции.

– Никогда – понимаете, никогда! – не ходите по острову без этих перчаток. Не снимайте их до тех пор, пока не будете очень, очень далеко от Утёса. Если кто-нибудь случайно увидит ваш шрам… В общем, как вы уже знаете, местные жители очень суеверны, и неизвестно, что может прийти им в голову, – добавил он более спокойным тоном.

Алина медленно моргнула. Признаться, она ничего не понимала. В самом деле, что такого уж странного было в этом шраме? Она, конечно, не могла отрицать, что он выглядел довольно необычно, но сомневалась, что кого-нибудь, кроме неё самой, это касается. В то же время городской представитель говорил о сокрытии шрама так, будто от этого зависела его собственная жизнь.

Алине ничего не оставалось делать, как в который раз подивиться странности местных жителей.

– Что с вами, лорд Блад? – холодно спросила девушка, прищурив бледно-зелёные глаза.

На задворках разума промелькнула отвлечённая мысль, что сейчас она должно быть сильно напоминает чопорную старую деву, которой для полноты картины не хватает лишь белого чепчика.

Как бы то ни было, Эштон Блад, казалось, не обратил никакого внимания ни на её сухой тон, ни на скептический взгляд. Поколебавшись пару мгновений, он подошёл вплотную к карете и, наклонившись, заговорил мягким, завораживающим голосом.

– Пообещайте мне… Нет, не так. Поклянитесь, что сделаете всё от себя зависящее, чтобы никто больше не узнал об этом, – тут он, как бы невзначай, потянулся к руке светловолосой девушки и, обхватив длинными пальцами её запястье, ещё раз сосредоточенно посмотрел на шрам.

– Я… – Алина, не удержавшись, истерично усмехнулась. Однако спустя некоторое время она проговорила с несвойственной для неё серьезностью: – Я клянусь.

Барон вдруг улыбнулся ей искренней улыбкой: казалось, что он смеялся над самим собой. Алина, неуклюже надевая кожаные перчатки, бросила на него хмурый взгляд и отвернулась к окну. Признаться, она не знала, что и думать. Её подсознание подсказывало, что во всём этом было что-то неправильное, неверное, но что именно она не могла сказать наверняка.

Внезапно парадная дверь распахнулась и из особняка вышла молодая темноволосая девушка.

Констанция Блад приходилась городскому представителю младшей сестрой. Как только барон представил девушек друг другу, она попросила брата подвезти её до кладбища: неподалёку от въезда в город жила её близкая подруга, которую она обещала навестить сегодняшним утром. Её просьба была принята без каких-либо возражений, и молодые люди, втроём расположившись в уютной карете, наконец-то покинули пределы особняка.

Констанция Блад

Мисс Блад показалась Алине на удивление приятной девушкой. В её манере вести разговор не было той надменности и сухости, что так отличала её родственников. Её тёплые карие глаза светились если не добротой, то, по крайней мере, искренней весёлостью. Единственное, в чём можно было её упрекнуть, так это в том, что по пути на кладбище она проявляла излишнюю болтливость и эмоциональность.

У неё были густые тёмно-каштановые волосы, которые мягкие волнами спадали на светлую меховую накидку. Её подвижное маленькое лицо обладало такими утончёнными чертами и ровной матовой кожей, что, казалось, принадлежало дорогой фарфоровой кукле, а не живой девушке. Кроме того, она была одета со вкусом и по последней столичной моде: на ней было кремовое муслиновое платье, расшитое крохотными розовыми бутонами и перевязанное на талии чёрной шёлковой лентой, и тонкие белые перчатки, доходившие до середины предплечья. Маленькую шляпку с красным бантом она кокетливо надвинула на лоб. Девушка постоянно поправляла свою одежду: казалось, этим она хотела обратить внимание на свой наряд. Возможно, тщеславие всё же не было ей настолько чуждо, как могло показаться с первого взгляда.

Констанция вела себя с Алиной весьма дружелюбно, говорила много, но, признаться, совершенно бессмысленно. Она жаловалась на скверный дождливый климат, который, однако, по её словам, был ещё не самым худшим на острове; вспоминала сплетни о своих многочисленных знакомых, в именах которых Алина запуталась в первые же несколько минут их беседы. Впрочем, пару раз она, казалось, хотела заговорить о чём-то серьёзном, но что-то её останавливало.

Эштон, напротив, всё время молчал и смотрел в окно, лишь изредка бросая на собеседниц равнодушные взгляды. Один раз сестра шёпотом упрекнула его в холодности, на что он так же тихо съязвил, видела ли она его когда-нибудь другим.

– Четыре года назад, после помолвки с Джесси, ты казался мне вполне счастливым. Жаль, что в то время наш остров захватила чума, и теперь больше половины жителей лишь смутно помнят своё прошлое, – громко сказала Констанция и неожиданно обратилась к Алине: – Кстати, милая моя подруга, вы знакомы с Джессаминой Виламар?

Алина, крайне удивлённая её словами, отрицательно покачала головой.

– В таком случае я просто обязана представить вас друг другу! – эмоционально воскликнула темноволосая девушка. – Джесси – настоящий ангел, прекрасный и добрый. Я не знаю ни одного человека, которого бы она не любила и который не любил бы её. Уверена, вы быстро найдёте общий язык.

Алина неуверенно улыбнулась. Многое из того, что говорила Констанция, прозвучало бы едва ли не двусмысленно в других устах, но доброжелательно-наивный тон девушки не позволял заподозрить её в том, что у неё была какая-то задняя мысль.

Когда из окон кареты стала видна городская арка, мисс Блад приказала кучеру высадить её, не доезжая до кладбища. Экипаж тут же остановился. Неожиданно Алина обратила внимание на небольшую группу людей, которые стояли в некотором отдалении от главной дороги и что-то бурно обсуждали на повышенных тонах. Их было около десяти человек. Девушка с удивлением узнала в невысокой худощавой фигуре Сиршу: она размахивала руками и, казалось, пыталась что-то доказать остальным.

Подобрав юбки, чтобы выйти из кареты, Констанция настойчиво пригласила Алину пройтись вместе с ней. Светловолосая девушка хотела сперва отказаться, мотивируя это тем, что ей нужно как можно скорее попасть на место преступления. На её возражения Констанция ответила тихим весёлым смехом, который, впрочем, совершенно не вязался с её лицом: оно неожиданно приобрело пугающе серьёзное выражение, сделав миловидную, жизнерадостную девушку донельзя похожей на старшего брата.

– Дамское ли это дело! – с выразительной улыбкой покачала она головой. – Не будьте такой занудой, дорогая Алина. Труп, простите за грубость, никуда не убежит. К тому же ваш муж, я думаю, и сам прекрасно справиться со своей работой.

Алина внутренне поморщилась её бесцеремонной настойчивости. Впрочем, чтобы избежать дальнейших уговоров, девушка неохотно согласилась составить ей компанию.

Когда Констанция вышла из кареты и отошла на некоторое расстояние, чтобы расправить своё красивое пышное платье, Алина, сама не зная почему, решила задержаться. На протяжении всей поездки её не покидало смутное ощущение, что есть нечто такое, что она всё время упускает, как будто невидимые препятствия загораживают ей обзор.

– Лорд Эштон, простите моё любопытство, но о чём вы подумали, когда увидели мой шрам? – взвешивая каждое слово, медленно проговорила она.

Барон, привлечённый неожиданным вопросом, обернулся и посмотрел на неё так пристально, будто хотел прочитать её мысли. Алине стало неуютно, и она пожалела, что решила вернуться к этой теме. Выдержав напряжённую паузу, он нарочито мягко ответил:

– Не знаю. Возможно, только то, что у вас были необычные… родители.

Девушка вымученно усмехнулась и выбралась из кареты. Эштон слегка наклонил голову в её сторону, после чего приказал кучеру трогать. Алина пару секунд рассеянно теребила перчатку и задумчиво смотрела вслед экипажу. Почему-то она была твёрдо уверена в том, что ещё никогда в жизни ей не говорили настолько откровенную ложь.

Неожиданно она заметила в густых зарослях кустарника, которые росли неподалёку от дороги, какое-то движение. Девушка прищурилась. На мгновение она была готова поклясться, что на неё смотрели огромные жёлтые глаза, но через секунду там уже ничего не было, кроме старой пожухлой листвы, тонких веток и мелких ярко-красных ягод, которые чем-то напоминали рябину.

– Вы в порядке? – взволнованно спросила её Констанция, неслышно подошедшая сзади. – Небо, у вас такое лицо, будто вы только что увидели… приведение!

Алина истерично усмехнулась: по правде сказать, она сама не была уверена в том, что у неё не разыгралось воображение.

– Не волнуйтесь: мне просто что-то показалось, – сказала она нарочито беззаботным голосом и постаралась перевести разговор на другую тему: – Кстати, а что это за растение?

Констанция бросила на неё подозрительный взгляд, но, к счастью, не стала допытываться о том, что могло так сильно её испугать. За это Алина была ей весьма благодарна.