Тогда мы осмелились обратиться к профессору Альберту Эйнштейну с просьбой просмотреть чертежи и записи Романа и дать о них отзыв.
Чрезвычайно любезный и скорый ответ профессора содержал подробный разбор работ нашего друга и кончался следующими словами:
«…теоретические выводы господина Владычина – блестящи, если не сказать гениальны. На очереди конструирование аппарата – труднейшая и ответственейшая задача предстоит г-ну Владычину.
Успешное разрешение ее осуществит наконец прекрасную мечту человечества о победе над временем».
Это письмо позволяет нам думать, что Роман Владычин находится сейчас вне времени, обозначенного ХХ веком, в котором живем и работаем мы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
…Полдюжины бравых наполеоновских канониров удивились, когда неожиданно и любовно оседлал Владычин гладкий ствол пушки.
«Ватерлоо!» – подумал Роман.
– Эй, молодчик, зря ты сюда забрался, – рявкнул канонир с закоптелой рожей и банником в руках, – у нас не так много орудий, чтобы на них кататься верхом!
Владычин, побуждаемый не столь окриком, сколь жжением в некоторой области, плохо защищаемой брюками, соскочил с пушки, и через секунду из дула ее с веселым свистом вырвалось ядро.
Ватерлоо!
Неуклюжие ядра носились в воздухе, бухали ружья, падали люди, вообще все было очень похоже на настоящее сражение.
Роман сделал несколько шагов ногами, обутыми в моднейший остроносый башмак ХХ столетия, ступил в разжиженную дождем глину.
Он попробовал сосредоточиться. Его растерянный вид и диковинный костюм уже привлекли любопытно-недружелюбные взгляды. Грянул новый выстрел, и Романа на мгновение обняли и ослепили клубы густого дыма. Роман зачихал, обстоятельно высморкался и окончательно пришел в себя.
Звякнули шпоры, и молодой офицер отчаянно закричал над самым его ухом:
– Qu'est ce que vous faites ici, monsieur? Repondez, alors! [1 - Что вы здесь делаете, месье? Отвечайте же! (фр.) (Здесь и далее примеч. ред.)]
– Мне нужен император! Немедля проведите меня к императору!
– Но кто вы такой?… Откуда вы взялись?…
– Я спрыгнул с монгольфьера. Шар летит сейчас в сторону англичан. Но мне нужно к императору!
– Смею вас уверить, сударь, что вы увидите императора – немедленно! – иронически сказал офицер.
Двое рослых гренадер, повинуясь категорическому знаку, с категорическими лицами подошли к Владычину.
– В штаб! К императору!
– Который час, сударь? – спросил Роман.
– Первый, вероятно; но, сударь, вас ждут.
«Гм! – подумал Роман. – Значит, Ней уже без артиллерии. Надо поспешить на помощь Наполеону».
Ему подвели лошадь.
Цокали копыта, и навстречу росла группа деревьев с белым пятном – палаткой императора.
2
– В чем дело?
Роман вскинул глаза. Раззолоченная, забрызганная грязью фигура рыжеватого маршала показалась знакомой.
«Даву!»
– В чем дело, лейтенант? – скрипуче произнес Даву.
Офицер объяснил.
– Шпион… Расстрелять! – Даву повернулся, чтобы уйти.
Роман загородил ему дорогу:
– Имею я честь видеть маршала Даву? Маршал, у меня дело к императору. Мне необходимо видеть императора! Я спрыгнул со снизившегося воздушного шара – у меня важное сообщение, и я тороплюсь… Я очень тороплюсь, маршал.
– Но кто вы, сударь? Почему на вас такой странный костюм?
– Я из Америки, маршал. Я спрыгнул с воздушного шара. У меня срочное сообщение о расположении неприятеля.
– Хорошо. Я попытаюсь вам поверить. Идемте!
Пасмурный день лег в палатке скупым отсветом, брезентовые стены намокли от вчерашнего дождя, были они сырые и тяжелые, и, почти сливаясь с ними, тускло яснели в полумраке мундиры генералов.
Взволнованный и бледный, смотрел Роман на этих людей, что шли сквозь жизнь под наполеоновскими знаменами от победы к победе, бряцая оружием и славой что давно уже умерли и сгнили в тесной, тяжелой земле и что вот сейчас, сейчас стоят перед ним, стоят и смотрят пристально и пытливо…
И Владычин увидел кандидата на Св. Елену.
Классическая поза.
Быстрый взгляд.
Знак говорить.
И Роман, протянув Наполеону браунинг, сказал:
– Ваше величество! Вот мое оружие! Прикажите всем оставить палатку. Всего две минуты, но величайшей важности! Вы проиграли сражение, ваше величество!…
Наполеон недоумевающе вертел браунинг.
– Уйдите! – махнул он генералам.