Согласен на любую работу…

Унявшаяся было ярость вспыхнула с новой силой, сделав несколько глубоких вдохов, развернулся, проходя в спальню, где принялся одеваться. Следом зашла Светлана.

– Ты что, меня даже не поцелуешь? – возмущённо спросила она, начав стягивать с себя свитер и камуфляжные штаны, под которыми оказался комплект белого кружевного белья. Я окинул ее взглядом, продолжив молча одеваться, отметив про себя то, что после походов таким чистым белье быть не может. Да и не только белье, обычно потом разит на всю квартиру. И тут я впервые почувствовал от нее запах секса. Едва уловимый, скрытый гелем для душа и шампунем, но все равно, едва ощутимый. Меня передернуло от ярости и отвращения, в том числе и к себе. Но, сделав морду кирпичом и затолкав гнев под маску спокойствия, развернулся, выходя молча из спальни, откуда начали доноситься возмущённые вопли жены. Накинув куртку, прошел на кухню , поцеловал в макушку Юляшку, начал обуваться, а когда подхватил сумку, повесив ее на плечо, знатно его оттянув, обернулся посмотреть на дочь. Рядом с ней, поджав колени к груди, все также в белье, сидела Светлана, содрогаясь всем телом от беззвучных рыданий, а на столе лежал лист генетической экспертизы. Подмигнув мелкой, я вышел в подъезд, унимая бьющееся в бешеном темпе сердце и сдерживая, подкативший к горлу ком.

Простить я мог что угодно, но не измену и не предательство. А здесь – комбо. Закинув вещи в машину, сел за руль, откинувшись на сиденье, достал запрятанную на нервный день пачку сигарет, закурил, прикрыв глаза в ожидании, пока двигатель прогреется. Уголёк истлевшей сигареты обжег пальцы, выводя меня из тяжелых дум. Включил передачу, и стоило мне начать движение, как наперерез выскочила фигура, замотанная в плащ, преграждая путь. Света стояла посреди дороги, всхлипывая и тряся головой, как заведённая. Я смотрел на нее, сквозь лобовое стекло, и не понимал, что же я чувствую. Пустота. Пришло осознание. В душе была пустота. Звенящая пустота. Включив заднюю передачу, я начал двигаться задом, ко второму выезду, а Светлана, всё это время шла перед капотом автомобиля и что-то усердно пыталась мне сказать, перебивая слова всхлипываниями, но с закрытыми окнами было не расслышать. Как, впрочем, и не очень интересно. Поэтому, выехав с проезда на проезжую часть, я развернулся и поехал куда глаза глядят.

Минут через двадцать, обнаружил, что нахожусь рядом с Октябрьским судом. Расценив это как знак, нашел место, где сумел припарковаться, направился к зданию. Через час я вышел из здания суда с заявлением на развод без раздела имущества и аннуляцией отцовства. И это больше всего резануло по сердцу. Подойдя к находящемуся рядом банкомату, вставил выданную мне карту, запросив баланс, удивленно присвистнул. 107 тысяч порадовали глаз, но я не особо обольщался, понимая, что это может быть и заманухой, поэтому решил, в первую очередь тратить выданную наличность, и только потом деньги с карты.

Посидев и покурив в машине, скорректировал дальнейший план действий, направился на ближайшую известную мне парковку. Оставив машину и оплатив стоянку на неделю вперёд, вышел на Уральскую, подняв руку, в ожидании бомбилы. Буквально через минуту, я уже сидел в теплом салоне автомобиля, слушая ненавязчивый треп таксиста.

Аэропорт Краснодара тот ещё гадюшник, если честно. Два терминала, один для международных линий, где всё было дорого-богато, и для внутренних, где совок не успел оставить свои позиции. При входе в здание, проходя через рамку металлодетектора, я увидел напряженное переглядывание охраны, поэтому, не делая резких движений, достал из внутреннего кармана сначала удостоверение, а следом и разрешение. Было заметно, как облегченно выдохнули окружающие, а меня же, наоборот, всё происходящее начало забавлять.

На стойке регистрации, стоило представителю компании увидеть удостоверение и билет без даты, всё решилось в течении двух минут, и даже не потребовали оплатить перевес ручной клади. Удивительно, как действует на окружающих маленький кусочек картона с четырьмя буквами. Через шесть часов, я выходил под низкое небо Екатеринбурга, встретившего меня снегом с дождем и наледью на трапе. Зябко поежившись, я вышел из здания аэропорта, глядя на суетящуюся толпу. Смешные люди, пытающиеся найти здесь такси подешевле, старались торговаться с зажравшимися бомбилами. Кого-то встречали родственники, а я, увидев автобус, направился к нему. Залезая, спросил цену, расплатился с водителем сразу, от чего он немного удивлённо посмотрел на меня, глядя в зеркало, как я сажусь на переднее сиденье в салоне. Будучи единственным пассажиром, я вольготно раскинулся, разместив свой баул с пожитками рядом.

– Сразу видно, что ты не местный. – Неожиданно Заговорил водила.

– Конечно, – усмехнулся я, – я же из аэропорта вышел…

– Ха-ха, я не об этом, – развеселился водитель, – вы южане платите вперед, а у нас принято на выходе.

– Вон оно как, – улыбнулся я такому немаловажному моменту. – Спасибо, буду иметь ввиду. – Посмотрел в окно, за которым ночь разрезали сотни огней машин, а часы на телефоне, переведенные на местное время, говорили о том, что уже начало десятого.– может, тогда и гостиницу подскажешь, для усталого путника? – как бы невзначай осведомился я. А водила задумался на долгую минуту..

– Ну, если просто дешево, то это в «спутник», а если дёшево и сердито, тогда в «лилию». – наконец отозвался он. В салон вошла женщина, тянущая за собой двух сонных детей, которых не прекращая отчитывала за всё подряд.

– Вот, где дёшево и сердито, сможешь маякнуть, я выйду? – не обращая внимания на крики тетки осведомился я.

– Не вопрос, только там остановки нет… – попробовал намекнуть он, а я достал из кармана полтинник, положив его на тарелочку для оплаты. Водила широко улыбнулся, пряча купюру.

Гостиница оказалась трехэтажной, со скучающим администратором на ресепшене. Номер предстал неплохим, хоть и крошечным. Односпальная кровать, маленький холодильник и метр на полтора душевая, совмещённая с туалетом. Постелив белье, я достал телефон, выводя его из режима полета, ставя на зарядку. Стоило ему увидеть сеть, как он начал пиликать сообщениями. Первое от Светланы я прочитал: ты всё не так понял! Ну да, что ж тут непонятного, твоя дочь оказалась не твоей. Следующее тоже от нее, и еще, и еще, даже читать их не стал, открыл последнее: прости меня! Хочешь, я рожу тебе сына? Рука потянулась написать ответ и спросить, также, как родила дочь? Но, взяв себя в руки, стер сообщение, оставив без ответа. А вот последняя смска, заставила напрячься. Номер незнакомый, и только одно слово: отчёт.

Немного подумав, записал абонента как И.С., ответил: Ебург.

Ответ прилетел через минуту: ул. Советская 14, салон связи, Blackberry Bold 9000, все оплачено. Установи сим-карту и интернет. Хм, лаконично, ничего не скажешь, общается куратор.

Отложив телефон в сторону, собрался укладываться спать, когда пришло ещё одно сообщение, на сей раз ммс. Опять от Светланы. Фотография в роуминге загружалась долго. Черное белье на ее стройном теле смотрелось шикарно в отражении зеркала, но… отложил в сторону телефон, заставив себя лечь солдатиком, выкинуть лишние мысли из головы, уснул, спустя полтора часа.

Качели часовых поясов на меня всегда влияли не очень хорошо, но сейчас, я будто сбросил груз оцепенения. Проснулся в 7 утра, на удивление бодрым и свежим. Достал джинсы, кроссовки и свитер из своей необъятной куртки, понимая, что не самый лучший прикид для походов по ноябрьскому городу, но, в данный момент, ничего лучше не было. Взял заранее приготовленное командировочное, паспорт, удостоверение, разрешение, вышел за дверь, столкнувшись плечом с соседом сбоку, пытающегося попасть в номер. От него дохнуло таким перегаром, что у меня закружилась голова, а он, сбивчиво извинившись, ввалился в свой номер. Кажется, в буквальном смысле. Я усмехнулся, видимо, у человека ночь удалась.

Быстро спустившись со второго к ресепшену, где вместо вчерашнего уставшего парня, сидела миловидная, немного полноватая девушка, лет двадцати. Отдал ей ключи от комнаты на хранение, на что она мило улыбнулась, немного засмущавшись, пожелала хорошего дня, вышел в промозглое серое утро. Легкий, морозный ветерок быстро пробрался под куртку, заставив зябко поежиться. За ночь морозец сковал вчерашнюю слякоть, и теперь приходилось лавировать, чтобы не грохнуться в демисезонных кроссовках. Подойдя к проезжей части, поднял руку, в ожидании такси, и не прошло и трех минут, как передо мной остановилась довольно свежая мазда 3, за рулем которой сидела девушка, лет двадцати пяти-шести, довольно симпатичная, крашеная шатенка, пухлые губки которой растянулись в приветливой улыбке.

– Доброе утро, красавица, на Вайнера 4 поедем? – В приоткрытую дверь спросил я. А девушка, продолжала улыбаться, как-то странно глядя на меня и не отвечая. Хм… Странно, может она немая или глухая? Или вообще, остановилась не для меня, а в ожидании другого человека. Ладно, подумал я, не буду смущать человека, закрыл дверь авто. А морозец уже хорошо щипал кончики ушей, поэтому, отойдя на пару метров от мазды со странной девушкой, опять поднял руку, в ожидании бомбилы. Но стоило мне это сделать, как мазда тронулась с места и опять остановилась пассажирской дверью напротив меня. Я наклонился к окну, заглядывая в салон. Девушка быстро замахала рукой, приглашая садиться. Я усмехнулся, открыл дверь, усаживаясь на сиденье, в которое был встроен подогрев, сразу ощутив расслабляющее тепло.

– Так значит на Вайнера? – Мелодичным голосом задала она вопрос, я посмотрел на нее, кивнув в ответ. Девушка включила передачу и мы, с легкой пробуксовкой поехали по еще не убранным улицам утреннего города. – Ты меня не узнал, да? – Через пару минут тишины спросили меня. Я же с удивлением уставился на девушку. Смотрел пристально, но не мог вспомнить. Я был уверен, что раньше я с ней не встречался и нигде не виделся.

– Нет, извините, но нет. – Покачал я отрицательно головой, все так же, пытаясь найти сходство хоть с кем-то из знакомых, возможно, даже, из детства. На что девушка, слегка грустно улыбнулась, мельком глянув на меня.

– Значит, твое время еще не пришло, – с печалью в голосе отозвалась она, повернувшись обратно к дороге. Молчали мы еще минут пять, пока девушка опять не прервала тишину. – Может тебе не стоит ехать в Гари?

С минуту я размышлял над услышанным.

– Откуда знаешь? – Я пристально всмотрелся в девушку. – Кто ты? – Девушка же, не отрывая взгляда от дороги, молчала, лишь сосредоточенно крутила баранку.

– Настя я, – наконец отозвалась она. – А откуда…? Сложно это все и просто одновременно. – Помолчала немного. – Ты веришь, что бывают вещие сны? – Неожиданно спросила, озадачив меня.

– Верю, – признался я, сам пребывая в легком замешательстве.

– Мне снятся. Иногда, это как легкий морок, который забывается через час, а иногда яркие. – Мы встали в пробку. Взгляд Настя не отрывала от впереди стоящей машины. – А сегодня ночью… – Она вздохнула, тяжело выдыхая. – Сегодня ночью я увидела два сна, не просто ярких, а смогла запомнить практически все. И начинались эти сны одинаково, как мы знакомимся и я тебя везу, а заканчивались по разному. И в первом варианте, когда ты остаешься здесь, все ясно и понятно, то во втором, когда ты уезжаешь, все развеивается туманом. – Повернулась ко мне. Ее глаза забегали по моему лицу, а на голубые зрачки налезла белесая поволока, превращая выразительные глаза в полностью белые. – Муж без жены, отец без ребенка, сын без матери. Иди, боги с тобой. Вон то место, которое тебе нужно. – Кивком указывая на казенное здание. Ее вид пробрал меня до дрожи, но я взял себя в руки, вышел из машины, поблагодарив, юркнул меж стоящих в пробке машин в сторону тротуара. И что это сейчас было? Ее белесые глаза засели в памяти и не отпускали меня, пока я шел к зданию управления.

На входе дежурный спросил куда я и по какому вопросу, увидев командировочное, коротко кивнул в сторону коридора: третья дверь слева. Я прошел сквозь коротко пискнувшую рамку металлодетектера, услужливо отключенную дежурным в последний момент, потопал к двери, на табличке которой была только фамилия Зосимова О.А. Коротко постучав, вошел в небольшой кабинет, заставленный стеллажами на которых пылились папки с бумагами. В самом углу, у окна, за компьютером обнаружилась девушка, что-то ожесточенно стучащая на клавиатуре. Я скромно прокашлялся, намекая на свое присутствие. Ноль реакции. Покашлял посильнее, тоже самое. И тут мне приспичило чихнуть. Я и чихнул. Чихнул так, что девушка подскочила со своего места, подбрасывая со стола мышь с клавиатурой.

– Извините… – Потупил я взгляд, не рассчитывая на такую бурную реакцию.

– Н-ничего страшного, – пролепетала она, доставая из ушей наушники. Я окинул ее взглядом, улыбнувшись. Ну, не сказать, что симпатичная. Обычная серая мышка, толстый вязаный свитер, длинная красно-черная юбка, почти до пят и толстенные очки на носу. Но больше всего забавно, смотрелась прическа в форме дульки на ее голове.

– Девушка, мне бы отметку в командировочном поставить и я поеду дальше. – Как можно более обаятельно улыбнулся я ей, протягивая документ. От моей улыбки, она залилась краской, робко взяв бумагу в руки, пробежалась по ней глазами. Нахмурилась, поднимая взгляд на меня.

– Дмитрий Сергеевич, меня предупредили, чтобы как вы придете, я попросила вас зайти к Петру Палычу, он хотел с вами поговорить.

Я кивнул, а девушка, поставив дату и подпись в документе, ляпнула сверху красную печать, предварительно подышав на нее, вернула мне.

– Спасибо, красавица, – как можно более обворожительно поблагодарил я, улыбнувшись своей самой обольстительной улыбкой. Девушка робко улыбнулась, залившись краской, как помидор. – А Петра Палыча, как мне найти, подскажешь?

– Ой, да, – пискнула мышка, всплеснув руками. – Через дверь, прямо по коридору.

Поблагодарив ее еще раз, вышел. Зайти, значит, к начальству, говоришь. Интере-есно. Либо меня слили, либо… Даже думать об этом не хочется. Ладно, пойдём к начальству, попробую поговорить, авось пронесет. Подойдя к двери с табличкой Климов П.П., постучал. Из-за двери раздалось зычное «Войдите», я открыл дверь, проходя внутрь. Просторный кабинет со столом в форме буквы Т, два шкафа с бумагами, вешалка с одеждой, компьютер на столе, за которым сидел человек, никак не ассоциирующийся с голосом. Его невысокий рост было заметно сразу, Худощавое телосложение, большая залысина и бородка, а-ля Дзержинский, чей портрет висел на стене.

– Здравствуйте, Петр Павлович, мне передали, что вы просили зайти к вам.

Мужчина оторвал взгляд от монитора, глядя на меня холодными, выцветшими глазами, серого цвета, прячущиеся за очками в тонкой оправе.

– Так вот ты какой, как говорят, наши западные партнёры, – он изобразил пальцами кавычки, – клининг мастер. – Хмыкнул он. Я хмыкнул в ответ. Указал мне рукой на стул, приглашая сесть. Я опустился напротив, отрекшись от любых эмоций, не отводя взгляд и сосредоточившись на его переносице, слегка опустив голову. Он не выдержал первым, посмотрел в монитор. – Проблема решаема? – тихо спросил он, я медленно кивнул. – Сколько? – я поднял руку, показывая два пальца. – А в Гари зачем? – Я пожал плечами, сделав пальцем круг, обозначающий кабинет, приложив к уху. Собеседник едва заметно дернул уголком губ.

– Так, по поводу исчезновения людей, заявка пришла. – Ответил я, вспоминая заученные инструкции. – Прислали разобраться, почему, люди пропадают, а ни полиция, ни прокуратура не могут ничего сделать.

– А, это да, была ко мне должностная записка, была, – якобы припомнил он, – нам шум не нужен, ты же понимаешь? – слово «шум» он выделил интонацией, чтобы я понял его намек.

– Да это как раз-таки, понятно, может там народ в потасовке поубивал друг друга, по тихому в лесу прикопали, а следом заявления о пропаже пишут. – Я тоже сделал ударение на слове «потасовка», Петр Павлович понимающе кивнул. – А особенно, если дело будет касаться мигрантов, так тем более. – Давая намек на кого это можно свалить.

– Чтож, – мужчина поднялся, протягивая мне руку. – Сделайте все возможное. – Я поднялся следом, пожимая в ответ. – Ах да, вот, возьмите, – он вытащил из визитницы белый прямоугольник, поставил на нем подпись, протягивая мне. – Если вдруг возникнут какие вопросы с.. Со смежными структурами, звоните, не стесняйтесь. Игорь Сергеевич предупредил, что вам возможно, понадобится помощь. Не задерживаю. – Напоследок бросил он, усаживаясь обратно в кресло, уставившись в экран.

Я вышел, плотно прикрыв дверь, в двояких чувствах. С одной стороны, оказалось, что это вроде как не подстава, а с другой стороны… А хрен его знает, что с другой стороны. Ладно, как минимум одна служба в курсе о проходящей операции, а это значит, что могут быть задействованы и другие. Хотя… Лично я не стал бы светить такими делами перед теми, кто потом эти дела будет расследовать. Но, как говорится, понял, принял, учел. Следующим пунктом на повестке дня у нас был салон сотовой связи. Выйдя из здания на проезжую часть, поднял руку, в ожидании такси. Мороз уже не так пробирался под куртку, как еще час назад, когда я только вышел из гостиницы. Я даже успел приноровиться к обледеневшей дороге и тому, как скользят кроссы по ней. Стоял на этот раз долго, минут пять, если не десять, даже успел замерзнуть, когда из потока машин вынырнула знакомая мне мазда, а в открывшееся окно послышался задорный голос Настасьи.

– Молодой человек, вас подвезти? – На что я покрутил головой, размышляя о том, что это знатная подстава, или кое-кто хочет меня проверить. Хм, чтож, в эту игру можно играть не в одни ворота. Еще раз огляделся, в поисках того, кто мог бы следить за мной, но не почувствовав взгляд и не найдя любопытных, сел в машину. – И куда тебя теперь? – Я посмотрел голубые глаза собеседницы.

– На советскую 14.

– Это где почта, что ли? – Уточнила она.

– Да откуда же я знаю? Я же не местный, только вчера в город приехал. – Усмехнулся я, а девушка, лихо крутанув руль, выскочила на проспект Ленина, прямо через трамвайные пути, уложенные в брусчатку, сворачивая налево. Мы медленно толкались в потоке машин, а я любовался видами из окна.