Искусство слов

– А от меня-то, что требуется? – Кира не могла определить причину визита незнакомки.

– Вы же скульптор?

– Вроде бы, и что?

– Я подумала, что вы пожелаете обучаться у настоящего мастера, – Александра стала опасаться провала переговоров.

– То есть ученики школы искусства не так в этом нуждаются, как я? – Кира не свыклась с необходимостью критично оценивать собственные труды и подвергать сомнениям достигнутый уровень профессионализма. В этом она видела покушение на собственную значимость.

– Человеку, которого я представляю, требуется талантливый последователь.

Кира пыталась понять ход мыслей женщины, предлагавшей ей скатиться до уровня подмастерья и начать восхождение к званию скульптора. На определенном жизненном этапе девушка посчитала собственную профессиональную реализацию не подлежащей сомнениям. Внутри зашевелилось знакомое ощущение, уничтожить которое до сих пор не удалось. Никчемность. Именно это она испытывала всякий раз, когда ей отвешивали советы или критиковали.

– Не кажется ли вам, что я уже являюсь скульптором? – Кира вопреки желанию продолжила диалог, причинявший дискомфорт.

– Конечно, и поэтому я искала именно такого специалиста, как вы, – Александра не подозревала о возникших переживаниях собеседницы.

– Если вы предлагаете мне учиться, то это уже запоздалый совет.

– Все не так. Я не умею грамотно изъясняться, – женщина пыталась понять, на каком этапе беседы допустила оплошность.

– Возможно, – Кира думала только о том, чтобы человек, испортивший ей начало дня, побыстрее покинул мастерскую.

– Можно я оставлю вам координаты Тихона Алексеевича?

– Не вижу причины этого делать.

– Он болен и ищет человека, которому передаст секреты своего мастерства. Я не так выразилась, а потому прошу не обижаться на меня.

– Я подумаю.

– На чем мне записать номер телефона Тихона Алексеевича? – Александра все ещё доверяла предчувствию.

– Пишите здесь, – Кира протянула расстроенной женщине свой рабочий блокнот и ручку.

– Пожалуйста, подумайте над предложением. Секреты скульптора, находящегося при смерти, бесценны.

Глава 3

Неожиданно появилась мысль о детских мечтах. Как сильно они отличались от взрослой действительности. Не помнились детали мечтаний, многолетней давности, но они точно не уносили своего обладателя в пространство вечной тишины. В юном возрасте мечталось о профессии, воспевающей жизнь.

Тимур устроил цветы в каменную вазу, прикидывая, как скоро они завянут, упорядочившись с царящей на кладбище атмосферой. Отойдя на несколько шагов от постамента, он внимательно посмотрел на могилу, которую навещал совершенно добровольно, не будучи прижизненно знакомым с покоившимся в ней человеком. Ему было невыносимо обидно за людей, отданных во власть посмертному одиночеству, которых никто не навещал.

Раньше он не думал о мертвых. Их просто не существовало. Ещё несколько лет тому назад он бы настаивал на том, что все блага следует отдавать непременно живым, но никак не тем, кто уже ничего не сможет оценить, понять, осознать. Все изменилось слишком резко.

Ночная смена на кладбище одного из сторожей была прервана экстренной госпитализацией, а Тимуру пришлось подменить сменщика. Тогда-то он и задержал группу подростков, крушивших надгробья. Он не ожидал от себя нечеловеческой жестокости, рвавшейся из него наружу и направленной на обидчиков тех, кто обрел покой, а кто и полное забытье. Боль за мертвых оказалась невероятно сильной, и ему захотелось делать для них что-то полезное и может даже приятное. А через полгода он встретил девушку-скульптора, вынужденную подрабатывать кем угодно, но только не по специальности. Их знакомство состоялось в убогом баре, вдали от буйства современного мира. Оба они искали укромное место, а вместо этого решились излить душу случайным незнакомцам. Тимур после этой встречи набросал бизнес-план своего будущего дела, а новая знакомая, усомнившись в том, что он выгорит, согласилась попробовать с ним поработать. И у них получилось.

Тимур стал заменять поломанные вандалами и временем памятники на красивые статуи. Ему понравилось украшать могилы тех, кто никому более не был нужен. Он оживлял о них память, считая, что продлевает земной след кого-то несуществующего. Он не делился своими мыслями с молчаливой скульпторшей, а она и не задавала лишних вопросов. Иногда Тимур сравнивал её со статуями, которые она создавала. И ему становилось страшно от такого сравнения.

Глава 4

«Слишком бледная, но красивая»: первая мысль при виде девушки, попавшей в поле его зрения, не позволила ему проигнорировать её присутствие. Ему не хотелось знакомиться с особой, от которой исходил неописуемый холод. Но отказать себе в возможности следить за тем, как она двигалась, не нашел сил. Фигура незнакомки походила на произведение искусства, а обладательница оной словно нарочно подчеркивала изгибы, заставляя случайных мужчин мысленно проигрывать сцены с её участием.

– Дразните?

Она медленно повернулась в сторону мужчины, по всей видимости, обращавшегося к ней.

– Не желаете беседовать? – не дождавшись ответа, он озвучил следующий вопрос.

Она продолжала молчать.

– Мне бы хотелось услышать ваш голос, это возможно?

– Что от этого изменится? – она решилась ответить настырному мужчине.

– Умеете разговаривать.

– Вы всегда ведете себя столь нагло?

– Простите, моя ирония не всем понятна.

– Не всем приятна.

Девушка отвернулась от человека, норовившего превратиться в собеседника, и направилась к следующему экспонату выставки. Ей следовало успеть с ознакомлением чужих трудов и талантов в день закрытия.

Раймонд не стал идти следом, но остро ощущал желание переступить гордость. Он не научился поступать таким образом с чувством, имевшим полное право руководить его умом. А девушка продолжила изучать следующую восковую фигуру.

Глава 5

– Мне скучно.

– Со мной?

– Со всеми.

– Что мне делать?

– Ничего.

– Но тебе же скучно?

– Скучно мне, а не тебе, так что ничего не делай, – Ольга усмехнулась, зная, как любовник ненавидел такие моменты непонимания сути происходящего.

– Ты бываешь невыносима, – Макар отвернулся от женщины, расположившейся на постели, словно только что проснулась, а она полчаса назад вернулась из своего офиса, и даже не сняла брючный костюм. Она всегда так делала под конец рабочей недели.

– Имею право.

– А как же мои чувства?