Голоса домов

– Я боюсь.

– Понимаю вас, и все-таки настаиваю на срочном принятии решения.

– А если это будет ошибка?

– У вас отсутствует другой вариант. Все будет хуже, если вы не наберетесь храбрости.

– Мне нужно подождать супруга?

– Не имеет значения, вы, как мать можете дать согласие на проведение хирургического вмешательства, – врач проявлял терпение, но начинал нервничать, что не укрывалось от беседовавшей с ним женщины.

– Хорошо, – Наталья приняла из рук врача документ, и поставила свою подпись.

Мужчина в белом халате покинул ординаторскую, оставив мать маленького пациента в одиночестве, что позволяло ей не сдерживать поток слез, рвущихся на свободу. Женщина вышла в коридор и расположилась у окна.

– Что тебе сказали?

За спиной женщины раздался голос мужа настолько неожиданно, что она вскрикнула.

– Мишеньку будут оперировать.

– Как это?

– Его состояние ухудшается и более откладывать недопустимо, – Наталья ощущала, что земля уходит из-под ног, но не стала об этом говорить мужу.

– Почему со мной не обсудили этот вопрос? – Валентин был зол, как никогда.

– Время требовало принятия срочного решения.

– Как будто ты можешь его принять.

– Да. Я мать.

– И что?

– Ты бы лучше подумал, где деньги взять на оплату операции, врачи проведут её в долг ввиду состояния Миши, – Наталья повысила голос на мужа, чего он не ожидал.

– А что я могу найти, ты же сказала, что там кто-то сбор объявит, – Валентин сник, что стало неожиданностью уже для его жены.

– Все правильно, пусть кто-то ищет, а ты будешь командовать, что делать.

– Не злись на меня. Я просто нервничаю, – Валентин почувствовал себя паршивцем и, приблизившись к жене, обнял её. Слезы Натальи нашли себе пристанище на мужской куртке.

Часть 2

Глава 1

О некоторых вещах стараются умалчивать, а кое-какие и вовсе стремятся держать в строжайшем секрете. Выполняя данное условие, человек оставался один на один с тайной, а потому мог обойтись с ней неосторожно. Виолетта сочла правильным поступком не рассказывать о содержимом переданного ей конверта, но сама терялась в раздумьях относительно дальнейших действий с ним. А таковые требовались, в противном случае старик, пожелавший остаться неизвестным, не передал бы ей рисунки мистического характера. Впрочем, алгоритм действий был предельно понятным, а вот резонность его исполнения озадачивала. Она не нашла убедительных доводов начинать журналистское расследование, равно как не имела причины не проверить полученные сведения.

Виолетта едва дождалась сумерек, чтобы отправиться в место, где притаилась сенсация, но не столько для общественности, сколько для научных кругов. Кто бы ни пожелал заполучить такие сведения, она точно не осталась бы в тени. Это ей и требовалось.

Дом, хранивший тайну и не смевший о ней поведать, производил неоднозначное впечатление. Архитектурная красота сочеталась с упадническим настроением. Молодая женщина в полной мере ощутила состояние опустошения. В какой-то момент она посчитала, что заброшенный дом обуславливал возникновение именно такого эмоционального фона, но по мере приближения к дверям здания, осознала наличие ещё одной причины. Она не поддавалась обозначению.

Дверь со скрипом приоткрылась, и такая доступность здания заставила обеспокоиться собственной безопасностью: нежилые дома частенько становились пристанищем для лиц, не имевших постоянного места жительства и даже скрывавшихся преступников. Но внутри было тихо. Ничто не выдавало присутствия какого-нибудь человека. И она продолжила незаконное проникновение на чужую территорию.

Первый этаж дома был невероятно мрачным и вовсе не из-за темного времени суток и отсутствия электричества. Что-то иное сгущало краски, а точнее одну из всей палитры – черную. Виолетта поежилась от холода, казавшегося более сильным, чем снаружи. Включив два карманных фонарика, она стала водить ими так, чтобы рассмотреть стены. Ей следовало ориентироваться по знакам, предоставленным возможно даже безумным человеком. Но и она была ему под стать, коль решилась на такую авантюру, к тому же делавшую из неё нарушительницу закона.