Искушение ароматом

Глава 18

Любовь к дороге пригодилась. В сложившейся ситуации она успокаивала его нервы, или, по крайней мере, память о них, ведь когда-то он был самым что ни на есть стандартным по устройству человеком. Ныне им не был. Но эмоции и ощущения присутствовали. Менее выраженные. Более глубокие.

Пространство менялось, но удивительно органично при всей быстроте появления новых локаций. Они будто объединялись по единому принципу. Безусловно, логика присутствовала и там, где ничто не указывало на неё. Он понимал, почему продолжал поражаться происходящему – не перестроился на новый уровень осознания.

И по этой причине ему следовало довериться той, что умела его успокоить и увлечь за собой. Дороге. Она его учила. Готовила к способности произвести перемены в сознании и увидеть новые горизонты.

А до них следовало преодолевать километры расстояния, но кроме этого и меняться изнутри. Он не был готов кардинально перекроить свое естество. Предполагал, что придется. Когда-то. Дорога обещала справиться и с этой задачей.

Глава 19

Встречая вечер, она всматривалась в его очертания. Без сомнений они имелись у него. Когда-то вечер обладал исключительно характером, ныне он обозначался визуально. И это не были свойственные ему сумерки. В нем будто мелькали силуэты. Не полностью, а фрагментами. Мельком они врезались в поле зрения и тотчас норовили исчезнуть, будто понимали, что их присутствие незаконно.

Ей не хотелось понимать, что за игра теней происходит вечерами. Она не хотела увязывать происходящее с собой персонально. Становилось страшно. И вовсе не тени наводили ужас, а непонимание причины того, что она стала их замечать.

Вероника включила несколько ламп в комнате, не для того, чтобы прогнать тени, а, чтобы позабыть о них. Они стали навязчиво её сопровождать в последнее время. Раньше они докучали ей в детстве, но тогда она не имела пояснения этому явлению, но и сейчас не удавалось понять, откуда они берутся при статичном источнике света.

Ей совершенно не хотелось сходить с ума.

Глава 20

– Она совсем уже плоха.

– Ничего удивительного.

– Мне страшно от того, что она говорит.

– Это бред.

– А, если она говорит правду, что делать? – медсестра нуждалась в четком алгоритме действий.

– Выполнять свои обязанности, – врач одарил дежурной улыбкой сотрудницу и отправился в ординаторскую.

Медсестре ничего не оставалось, как отправиться к пугавшей её пациентке и сделать уколы. Приблизившись к двери, она услышала женский голос, обращавшийся к несуществующему собеседнику. Поддавшись чувству сострадания, девушка поспешила войти в палату.

– Сейчас вам станет легче, – медсестра принялась готовить шприцы для произведения внутримышечных инъекций, рассчитывая только на то, что пациентка не станет дергаться и не создаст дополнительных проблем.

– Я хочу его спасти.

– Кого?

– Фридриха, бестолковая, – пожилая женщина была недовольна невнимательностью молодой особы, которой она намедни сообщила имя человека, что пострадал по её вине.

– Ах, да. Забыла. Не серчайте.

– Мне нужно его найти.

– Так он же мертв, – медсестра и не пыталась понять логику слов, принадлежащих больному человеку.

– Кто тебе это сказал? – пожилая женщина грозно сдвинула брови и зло посмотрела на особу, казавшуюся невыносимо глупой.

– Вы.

– Неправда.

– Вы говорили, что убили его, – девушка полагала, что даже человек, чья память умирала, заслуживал напоминания о сказанном либо совершенном им самим.

– Убить не значит насмерть.

– Ничего не понимаю.

– Тебе и не надо понимать. Зови моего адвоката, – лишившаяся терпения пациентка предприняла попытку привстать, но высокое кровяное давление заставило передумать.

– Завтра может быть?

– Не забудь.

Глава 21

– Не жалеете себя.

– А надо?

– Конечно.

– Зачем?

– Чтобы жить.

– Не смешите меня несмышленая девочка, – Аристарх Эммануилович не оторвал взгляда от бумаг, которые тщательно изучал.

– Что же смешного в моих словах? – сиделка не решилась добавить свое мнение о том, что её подопечный неправильно мыслит, но сочла уместным воздержаться от подобных изречений.

– Беречь то, что себя исчерпало, невозможно. Это оксюморон.

– Что?

– Пока я не подарил свою коллекцию книг библиотеке, могу преподнести вам в дар отличный толковый словарь. Не желаете?

– Зря вы меня пытаетесь обидеть, Аристарх Эммануилович, я хоть и плохо образована, а хороший человек, – сиделка не смогла стерпеть очередной выпад в свой адрес.

– Ни в коем случае не пытаюсь и тем более, обижать, всего лишь даю советы. Поверьте, старику, деточка, образованность не сделала никого злым или добрым, всего лишь умным.

– А что толку с того ума?

– Ум всему придает детали и оттенки. А те уже формируют глубину восприятия.

– И что с того?