Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 4. Детство и юность Ираиды Глава 3

Песок брали в каком-то ущелье, где раньше, возможно протекала речка, или ручей. По склону деревья сбегали вниз, а, если посмотреть вверх, казалось, что облака запутались в их ветвях.

Пока грузили в машину песок, я собрала букетик цветов. Они напоминали наши подснежники…

Действительно, стоило посмотреть на это диво – весну в горах.

Однажды, меня позвали наши женщины пойти в горы за целебной водой. Но я не пошла, поленилась. Идти к источнику нужно было километров пять, выше в горы. Там был источник, из которого била «кислая» вода. Она не была кислой, скорее, газированной.

Но её почему-то называли кислой. Женщины брали с собой бидончики, умывались водой на месте, старались напиться впрок, и приносили воду с собой. Говорили, что она долго стоит, не портясь.

Однажды опять меня вызвал главный инженер к себе. Помню, я пришла к нему в кабинет, не раздеваясь, прямо в телогрейке. Он опять спросил меня – как мне работа? Как живу в комнате? Не обижает ли кто? Сесть он не предложил, поэтому я стояла у окна.

Главный инженер встал, вышел из-за стола, подошел ко мне и говорит что-то вроде этого – «Как вам вид из моего окна?» Я повернулась, чтобы посмотреть в окошко, а он в это время обнял меня сзади за плечи.

Я его оттолкнула. Он стал что-то говорить о своих чувствах.

Я ему в ответ о том, что у него семья, что я не из тех, которые способны на всякие там легкомысленные поступки.

Тогда он начал уговаривать меня отнестись к нему благосклонно, обещал и зарплату повысить, и участок другой, и ещё что-то.

Но, когда он понял, что всё красноречие своё он тратит впустую, он не на шутку рассердился. И здесь-то он уже стал угрожать, вернее, пугать чем-то. Он говорил, что постарается испортить мою репутацию, что на меня будут показывать пальцем, и т. д.

Когда его речи иссякли, он задумался, и говорит – «Ну и как мы с вами сможем теперь работать вместе?»

А я возьми, да и ответь – «А мы можем и не работать. Я могу уехать».

– «Ну и уезжайте. Вот бумага. Пишите заявление». Он, наверное, думал, что я не напишу.

А я взяла и написала заявление. Он прочитал и… поставил свою резолюцию – «Уволить по семейным обстоятельствам».

Я вышла из кабинета, и, даже сразу не поняла, что могу уехать домой, и что мне теперь делать – радоваться или расстраиваться?

В отделе кадров меня оформили сразу. Я получила на руки свою первую трудовую книжку, где было написано следующее.

1. 1957 г. 1.26.

МАСТЕР ПРОРАБСТВА ПОЛИГОНА СМУ

«2 КАДЖАРАНСТРОЙ

2. 1957 г. 3.26

Освобождена от работы по семейным обстоятельствам

Я проработала в Каджаране ровно два месяца.

Неприятности у меня начались в бухгалтерии.

Главный бухгалтер объявил мне, что мною в Москве получены подъёмные в размере 2000 рублей. И, поскольку я не отработала положенный срок, у меня удерживают эту всю сумму.

Я до сих пор не знаю, правильно это было или нет, но мне ничего не оставалось, как получить небольшую сумму, которой мне хватит только на дорогу до Еревана, ну, может быть, на несколько дней, пропитаться в столовой, и всё.

На обходном листе я подписи собрала быстро.

Мне повезло в том, что уже знакомый Вазген уезжал в Кафан, и предложил подвезти меня. Провожала меня только моя верная «свита».

Левон на правах друга, каким он себя считал, дал мне адрес своих родителей, и телефоны самых близких друзей, сказав, что я могу обращаться к ним при необходимости за помощью.

Вазген тоже мне дал Ереванский адрес и телефон своего друга. В общем, поехали мы для начала, в Кафан. Приехали вечером, а поезд уходил ночью. Вазген должен был пойти ночевать к своей Кафанской родне. Мне он сказал, что оставить меня одну не может на вокзале, и пригласил зайти к своим друзьям. Зашли. Оказалось, что он привёл меня в гости к своему другу – Рафику.

Рафик часто приезжал к Вазгену в гости, в Каджаран, и, поскольку я дружила с Тамарой – женой Вазгена, увидев меня там, стал мне оказывать знаки внимания. Но, узнав, что он женат, я сразу же пресекла все его комплименты…

Я познакомилась с его женой, видела их малолетнего сыночка. Нас угостили ужином. А потом Вазген с Рафиком проводили меня до вокзала и посадили в поезд.

Уже в Шатуре, на первомайские праздники я получила от Рафика поздравительную телеграмму. Не знаю, откуда он узнал мой адрес, но мне приятно было получить телеграмму, которая навеяла сразу кучу воспоминаний.

ТЕЛЕГРАММА МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ

ШАТУРА СОВЕТСКАЯ

КАФАНА ВРУЧИТЕ ПЕРВОГО

ПОЗДРАВЛЯЮ ПРАЗДНИКОМ ЖЕЛАЮ УСПЕХОВ СЧАСТЬЯ

РАФИК

Часть 10

Ереван

Поезд пришел в Ереван утром. Почему-то я в первый момент постеснялась позвонить родителям Левона.

Позвонила я знакомым Вазгена. Ответил мужской голос, сказал, что он уже в курсе, спросил – где я, и велел ждать.

Приехал он скоро, вероятно, на собственной машине. Погрузил мою плетёную корзину, и мы поехали.

В каком-то дворе, рядом с каменным домом стоял маленький домик, типа мазанки. В домике была всего одна комнатка и кровать. Стена домика была общей стеной с гаражом. Вероятно, домик в своё время был построен для хозяина гаража, чтобы при необходимости было где переночевать.

Я не помню как звали друга Вазгена. Он дал мне ключи, и сказал, что я жить здесь могу, сколько захочу. Он лишь иногда будет презжать, чтобы спросить – всё ли в порядке, и не надо ли чего.

– «Друзья Вазгена – мои друзья!».

Сначала я запомнила адрес, потом потопала на почту и дала папе телеграмму, чтобы он выслал мне на билет деньги, на главпочтамт до востребования. Своих деньжат у меня осталось мало. Приходилось экономить.

А пока всё свободное время я занимала тем, что бродила по Еревану.

Однажды забрела на какой-то рынок. Купила дешевых яблок. Иду по улице, жую яблоки, хоть жевать на улице и неприлично.

И вдруг слышу восторженные возгласы. Ко мне кидается молодой парнишка, обнимает меня. А я его не знаю.