Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки книга 1. Детство и юность Виктора Анатольевича Дудко

20.11.49 г.

О Л. Г. и БАС забыл почти совсем. БАС сама отказала. На месяц раньше, чем думал я.

Седьмое (вернее 6) провели у Верки. Были: Вера, Витя, Женя, Влен, Вовка (Витькин приятель), Надя, Галя, Верин брат, Петя, Маша и я. Сначала была натянутая обстановка, но под конец стали все как-то развязнее.

Здесь я впервые напился допьяна (до без сознания). Дело было так. Сели за стол. Выпили. Я сидел рядом с Машей и Женей. Женя ухаживала за Вленом. А Влен хотел за Галей. Но Галя захотела «жениться» на Коле (В. брат). Я же за Машей и Женей. Всё хорошо помню, как выпили. Раз, другой, третий… Не закусывали. Потом вышел с Женей на огород. Тут она оставила меня одного. Я прислонился к сараю и испачкал весь костюм. (Это плохо помню, а остальное постепенно лучше и лучше: протрезвлялся). Женя побежала отговаривать Галю.

Потом я вошёл в дом. Опять пил, но это к лучшему. Сидел рядом с Женей: испачкал ей платье (она сидела с левой стороны, где я испачкал костюм). Маша рассказала мне, когда я утешал её: она плакала, что у неё есть мальчик, но его не пригласила сюда. Она по уши влюблена в него, как я был в Л. Г. Я ей сказал, что со временем всё пройдёт, и, конечно, её любовь к нему. Затем, опьяневшую Женю выводил во двор, тёр ей лоб снегом. Она тоже рассказывала, что у неё был мальчик – Марик, что ей 17 лет (1932 г), а мне было -15, что живёт она у отца, матери нет и т. д. В 3 часа пошли домой, а утром пошли на демонстрацию. Хотел посмотреть на Л. Г., но после того как прошли мы мимо трибуны, пересилив себя, я ушёл домой.

7-го были у БАС, выпили. Стянули «1001 ночь» и ушли.

8-го были у Веры. Танцевали до 11 часов. Был Вовка с Шанхая. Грозил Верке (это не обязательно).

Последние дни встречались с Женькой. Конечно, я и Влен. К Женьке не имею ничего. И, вообще, делал только вид, что мне охота с ней дружить, но на уме у меня другое было. Узнал, что она с Вленом хочет, и, чтобы не препятствовать им, и не быть посмешищем, решил не ходить. Конечно, у меня небольшая досада и горечь – «утрата». Решил заниматься ещё лучше и учиться играть на аккордеоне, а девчат ещё хватит. Лучше учиться, а потом девчата ещё сами полезут, а сейчас рано…

Слева – Люся (сестрёнка БАС) и Александра

29.11.49 г.

Вчера покончил окончательно с БАС. Взяли лыжи, тянули палки – Вл. – ну, и одну мне. БАС чуть не довели до слёз: Люся (сестрёнка Бас) помешала. Я себя держал очень плохо. Но это пройдёт. У неё есть мальчик.

Кто? Не знаем. Сегодня, идя из школы, встретил, пожалуй, последний раз её. Вообще.

31.12.49 г.

Последний день старого года был прекрасен.

На улице светло и тепло. Солнце светит по-весеннему. Прямо, кажется, что это не декабрь, не конец года, а весна. К новому году ждали снега, но он ещё не выпал. Таким образом, новый год начинается как бы с весны.

Пусть же в этом году всем людям нашей страны и рабочим всего мира этот новый год принесёт как можно больше счастья и любви. Пусть со 2-ой половины XX века наступят революции во всех странах, и власть возьмёт рабочий класс совместно с крестьянами. Я не оставляю и себя без пожелания (т. к. я очень самолюбив, от чего требуется избавиться). Пусть я забуду всё прошлое, и Новый год начнётся с наилучшими для меня сторонами жизни. Но всё это пышные слова.

Вчера с Вленом договорились: говорить правду друг другу и не обижаться. Таким образом, мы надеемся установить действительные дружеские отношения и попробовать чуть-чуть исправить у меня самолюбие. «Так Женьке ты понравился лучше всех вчера. Однако, во время вечера, когда вы выходили, ты, наверно, проявил нотку самолюбия, и был лишён расположения» – сказал Влен. Теперь я встретился с Тоней. Требуется найти ключик к её сердцу. Вообще, девочка она не плохая, нравится мне немного, но придётся много потратить времени отыскивая «ключик». Или этот «ключик» отыщется или придётся отступиться.

Где я учился в 8-ом классе я не помню, скорее всего в городе Фрунзе. Очень хорошо я помню учёбу в 9-ом и 10-ом классах.

Меня перевели в школу № 1, где наш класс состоял только из мальчиков, многим из которых было по 18–20 лет (большинство ребят были на 3–5 лет старше меня). Все остальные классы уже перешли на смешанное обучение. Нас отсутствие девочек не смущало.

Так мы последовательно закончили 9-ый и 10– ый классы. Я сидел на Камчатке, т. е. на последней парте, возле окна. И, если раньше я учился плохо, то в 9-м классе я стал отличником.

Всё мне давалось легко, запросто, я решал все задачи по математике, легко давалась химия и физика, по русскому языку я перестал делать ошибки.

Даже по немецкому я знал практически все правила, хотя слова запоминал с огромным трудом.

Причём, я не прилагал каких-то усилий: всё запоминалось легко и свободно на уроках (за исключением иностранного языка и стихотворений по литературе).

Девятый и десятый классы я закончил с единственной четверткой по русскому языку, получив две Похвальные Грамоты, но, к сожалению, почему-то без серебряной медали.

Причём, в девятом классе в сочинении, приводя стихотворение Некрасова, я допустил ошибку в слове «любвеобильный», вместо «е» я поставил "и".

А в десятом меня тянули на золотую медаль (в туалете мое сочинение проверила учительница русского языка, которая симпатизировала почему-то мне: ей был 21 год).

Но в Гороно мне поставили за сочинение четвёрку. А, так как все медали были распределены заранее, то мне не досталось никакой.

Почему всё это произошло со мной – я не знаю. На любых контрольных я успевал сделать своё задание и выполнить или подсказать другим.

Причём, со своего последнего места я видел почти всё на первых партах, и, всегда мог исправить замеченные мной ошибки.

Кроме того, в 10-ом классе я самостоятельно изучил курс Дифференциальной алгебры и геометрии (по учебнику "Дифференциальное и интегральное исчисление"). Для чего я сделал это – не знаю, просто мне было интересно. Хотелось бы отметить, что, если бы я закончил школу с золотой медалью, а это планировалось всеми, то меня хотели целевым назначением направить в Московский университет без экзаменов, где для Киргизской ССР забронировано два места. Но мне стало известно, что кто-то другой должен поехать, может быть даже киргиз.

Так как это стало известно за месяц до экзаменов, то я понял, что даже с медалью в университет можно и не поступить, я стал подумывать поступить в другой ВУЗ. Им стало МАИ: я хотел стать инженером по конструированию самолётов и других летательных аппаратов, в том числе и ракетной техники, хотя в этом я разбирался довольно плохо.

Грамотности я научился, когда мой дядя Миша стал приносить с работы редкие по тому времени книги для чтения дома.

Работал он секретарём у полномочного представителя Совета Министров при церкви (как сейчас говорят при разных конфессиях) и там была большая библиотека. На работе читать было некогда, да, и нельзя, и дядя приносил книги домой. Он никогда и никому не давал их в руки.

Мы все: дядя Миша, тётя Катя, их сын Толик и я, жили в одной комнате. Там было все: и печка с конфорками, и разделочный стол, и шкаф с посудой, и помойное ведро, и обеденный стол. Над этим столом висела лампочка. Стол был широким. Напротив меня у стены сидел дядя Миша и читал принесённую книгу, а у меня лежали учебники и тетради. Я занимался, готовясь к завтрашним занятиям в школе. Справа сидела тётя Катя, проверяя задания учеников. Чтобы успеть прочесть страницу, лежащей напротив меня книги, я должен был научиться читать справа налево перевернутые буквы так быстро, чтобы успеть выполнить и задание. При этом нужно было, чтобы никто не заметил моего интереса к книгам: иначе меня бы выгнали из-за стола, и потребовали бы, чтобы я готовил уроки в другое время. Скорость чтения у меня стала такой, что спустя несколько лет, я мог за одну ночь прочесть книгу объёмом в 300–500 листов. Но остался существенный недостаток: я помнил сюжет, отдельные интересные эпизоды, но имя автора, имена почти всех героев я не успевал запомнить. Вероятно, встречаясь при чтении с теми или иными словами, я постепенно запоминал их. Так к десятому классу я перестал делать ошибки в написании слов, правописание далось совсем просто.

Из учителей мне запомнился историк (я не помню его имя), фронтовик, раненый в ногу, который много рассказывал об обратной стороне войны нам мальчишкам. Я его понимал: ведь дядю Мишу с его взводом послали на верную гибель, на дзот, без поддержки артиллерией – так приказал командир. Взять высоту и никаких отговорок. Так и полёг весь взвод под пулемётным огнём, но высоту взял.

А дяде Мише прострелили обе ноги. За этот подвиг он был представлен к званию Героя (правда, он получил только орден Ленина). Дядя ходил на костылях.

Хочу отметить такой факт: в институте, сдавая математику, сидя напротив преподавателя, отвечая на дополнительный вопрос по учебнику, написанному этим преподавателем, я воспроизвёл две печатные страницы по памяти, не сделав ни одной ошибки, чем страшно удивил его. Но я не только отличался памятью, но и рассудительностью. Сам себя не похвалишь, долго будешь этого дожидаться…

ДНЕВНИК 1950 года

18. III. 50.

Душевное расстройство. Охота чего-то. Но это «чего-то» – неизвестно что. Стараюсь всеми силами подавить какие-то новые стремления к чему-то. Музыка стала не удовлетворять «новому». Изучение немца тем паче. Стал заниматься лёгкой атлетикой. Чувствую себя на занятиях превосходно.

Сегодня проходил мед. осмотр.

Рост 168 см, вес 67 кг, гр. нагр. 95 см., вдох 98 см., выдох 89 см., жим об. рук. 125 кг., пр. 56 кг., левой 50 кг. Объём лёг. 4200 куб. см. Эти данные – ничего. Только вес сбросить надо немного.

Часто вспоминаю БАСа. Только теперь – после потери – действительно начинает проявляться какая-то внутренняя любовь к ней. Надо её задушить. Всеми способами. Надо воспитывать силу воли. Многое кое-что надо. Но… сил нет взяться за выполнение «надо». Особенно, надо произвести внутренний переворот и взять в руки себя. А то…

18.3.50.

Мысли прервал приходом Влен. Про БАС – это последняя вспышка воспоминаний. Л. Г. так и не прологарифмировал. Давно забыл. Мне многого хочется. Но всё это – «многое», можно добиться только терпением, упорством и настойчивостью, которых, к сожалению, у меня почти, даже совсем – нет.

Что-то «новое» – это девчонка. Мне охота увлечься какой-нибудь девчонкой, представляться влюблённым и т. д.

III четверть прошла. У меня есть всё, абсолютно все условия быть отличником. Но я ленюсь.

В этом помогают малодушие и всё развивающееся самолюбие, доходя до скупости, дурного упорства и упрямства. Лентяй в высшей степени, «барчук» наел жиру и бесится. Но это всё чепуха.

Вот отца я не вижу 3-ий год. Летом обязательно съезжу к нему с бабушкой. Встреча доставит много приятного и в то же время много неприятного. Но ничего, вытерпим. Я же человек.

Виктор Дудко