Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 3

«– Куда не приезжаешь,

– «Сплав»? А, Макаровец.

Всё. Вопросов уже нету. Всем всё понятно, и начинаем работать.» [47].

Перерушева Валентина Кирилловна – в прошлом инженер 1-й категории на предприятии «Сплав»

«– Много внимания уделял социальным вопросам сотрудников, в частности, отдыху. Был пионерский лагерь, базы отдыха. Детскому дому оказывал всяческую помощь, подарки новогодние, оборудование.»

Из рабочих материалов статьи «День оружейника? Только в «Октаве»!» в газету «Новости «Сплава» (2013 год)

«– Чтобы выдержать напряженный трудовой ритм, нужны условия для восстановления сил. Так считает генеральный директор ОАО «НПО «Сплав» Николай Иванович Макаровец. Поэтому именно он в свое время был инициатором приобретения базы отдыха для сотрудников предприятия. Теперь в «Октаве» ежегодно поправляют здоровье более тысячи человек.

… 90-е годы ушедшего века стали рубежом между двумя системами мироустройства, за которым многие заводы открестились от собственной «социалки». В условиях нарождающегося рынка всё, что не давало зримый доход – отягощало. А оздоровление коллектива, по мнению «временщиков», никак не могло приносить звонкую монету.

Такой взгляд совсем не разделял Николай Иванович Макаровец, который задумывался о долгой и плодотворной жизни «Сплава». Он всегда понимал, что главный капитал – это люди. Поэтому, приобретая непрофильные активы, руководство не отягощало предприятие, а делало весомый вклад в его копилку. Очевидно ведь, что когда человек ощущает заботу, он трудится с большей отдачей, да и менять место работы становится совершенно бессмысленным…» [48].

Из рабочих материалов статьи «Нашему родному «Солнечному» – 40 лет!» в газету «Новости «Сплава» (2007 год)

«…"Солнечный" живет и хорошеет, сохраняя лучшее традиции, и поэтому так торжественно был отмечен 40-летний юбилей лагеря, на котором присутствовали руководители администрации Пролетарского района, руководство «Сплава», представители прессы и общественных организаций.

Выступающие благодарили руководителей предприятия, лагеря, обслуживающий персонал за хорошую организаторскую работу. Особую роль подчеркивали Н. А. Макаровца, В. И. Коллегина, Н. В. Журавлева, а также обслуживающего персонала в организации жизнедеятельности лагеря…» [49]

Степанова Ольга Ивановна – начальник бюро производственно-экономического обучения ФГУП «ГНПП «Сплав» (2004 год)

«…В 1996 году под руководством Н. А. Макаровца была организована кафедра «Стартовые технические комплексы РСЗО». Студенты нашей кафедры учатся у нас ежедневно в соответствии с расписанием, как правило, в день две группы, на базе учебных классов, в вычислительной лаборатории. Создание кафедры не ограничило поступление студентов других кафедр для прохождения практик, дипломного проектирования…» [50].

Иванюк Геннадий Владимирович

«– Николай Александрович особое внимание уделял подрастающему поколению. При его поддержке группой специалистов «Сплава», бывших моделистов был создан Клуб юных техников на базе школы № 50, в котором занимались учащиеся школ Пролетарского района. В клубе были ракетомодельные, авиамодельные, радиокружок. Ребята получили квалифицированное обучение навыкам владения инструментами, а также повышение уровня знаний по основным предметам – физике, математике, химии.»

Козлов Андрей Владимирович – заместитель начальника транспортного цеха АО «НПО «СПЛАВ» им. А. Н. Ганичева

«– В машине особых разговоров не было. В основном, с ним работали другие водители. Он отличался от Денежкина. Жадный он был. После его смерти мы уволили его водителей. Оказались мстительными, не хорошими людьми. Не место таким на «Сплаве».»

Гуров Сергей Викторович – соискатель ИИЕТ им. С. И. Вавилова РАН

«– Впервые я услышал о Николае Александровиче Макаровце, когда начинался мой образовательный путь в Тульском Государственном Техническом Университете (ныне Тульский Государственный Университет). Моё первое визуальное знакомство с Николаем Александровичем Макаровцем произошло во время празднования Дня города Тулы в 1996 году. На то время я только знал, как его зовут, что он заведующий кафедрой «Стартовые и технические комплексы ракет и космических аппаратов» (в дальнейшем «Стартовые и технические комплексы реактивных систем залпового огня»), на которую я поступил, и директор предприятия «Сплав».

По странному стечению обстоятельств в тот день, сам того не зная, я впервые познакомился с моим будущим первым непосредственным начальником – начальником сектора Геннадием Владимировичем Иванюком, у которого я спросил о человеке, стоявшем неподалёку от экспозиции «Сплава», не Макаровец ли это, и он ответил да, что это он. Этот день в целом для меня выдался насыщенным на встречи с высокопоставленными лицами государства и Тулы. Так удалось непосредственно увидеть Александра Васильевича Коржакова, который шёл без охраны с двумя людьми, которых я не знал по фамилии, имени, отчеству, но лицо ещё одного из них мне было знакомо. На территории Тульского Кремля я встретил знаменитого в то время генерала армии Александра Ивановича Лебедя, который, как мне показалось, неожиданно появился с супругой. Что-то дёрнулось во мне, я вышел вперёд, протянул ему руку и передал привет от всего тульского студенчества, как кто-то тихо мне подсказал из толпы. Мы посмотрели друг другу в глаза, я увидел его руку с несколько облезлой кожей, он обернулся и затем пошёл дальше.

В период обучения в ТулГУ мы, студенты, несколько раз встречались с Николаем Александровичем. Он давал некоторые наставнические советы. Для меня особо выделялась его рекомендация учить иностранный язык. За его знание обещалась надбавка к зарплате, но, однако, этого не произошло. Однако мои старания в самостоятельном изучении английского языка в профессиональной сфере по тематике РСЗО и использование переводных материалов в выпускной квалификационной работе (часть материалов я отдал студенту нашей кафедры Алексею Князеву) и общая положительная успеваемость способствовали получению мною стипендии имени Ганичева. В дальнейшем, знание английского языка в профессиональной сфере сыграло положительную роль в моей жизни, принося не только моральное удовольствие, но и финансовую прибыль.

В 1999 году он сделал так, чтобы мы, студенты, не просто прошли производственную практику на «Сплаве», но и заработали наравне с рабочими. И недавно в личном кабинете Налоговой инспекции РФ я увидел запись об полагающемся отчислении с моей зарплаты. Отмечу, что студенты кафедры «Ракетостроения» тоже должны были проходить практику на предприятии «Туламашзавод», но, как рассказывал мой знакомый, когда они туда пришли, у них спросили, зачем они пришли и после получения ответа «на практику» им было сказано, чтобы они пришли в конце окончания практики и им всё отметят.

Постепенно судьба продолжала меня сводить с ним. Однажды из окна трамвая я увидел его машину. Был ли он в ней, я не знаю. Как-то зайдя в магазин «Долина вин», располагавшийся на пересечении Красноармейского проспекта и улицы Фрунзе, увидел его стоящим в очереди, он, кажется, даже посмотрел на меня, но какая-то сила вывела меня из магазина.

Перед распределением на предприятие мы встречались с Николаем Александровичем. Был я, Дмитрий Тюрин и Ольга Ивановна Степанова (начальник бюро обучения). Поговорив с Дмитрием, он посмотрел на меня и произнёс странную для меня фразу что-то вроде ну, а с тобой всё понятно, ты к Володьке уйдёшь. После этого мы расстались. После получения диплома и прохождения необходимых для работы на оборонном предприятии проверочных мероприятий, с 5 августа 2002 года я начал свою трудовую деятельность в Центре внешнеэкономических связей и маркетинга Федерального Государственного Унитарного Предприятия «Государственное Научно-производственное предприятие «Сплав», который в дальнейшем подвергался нескольким реорганизациям, до 10 июня 2019 года, до даты сокращения в связи со снижением объёмов внешнеэкономической деятельности.

Наверно первой личной встречей с Николаем Александровичем в качестве работника предприятия можно считать встречу в рамках его встреч с работниками предприятия. Я пришёл к нему с рукописью переводных материалов по иностранным РСЗО в надежде получить ответ, что с этими материалами можно сделать. Какой-то внутренний голос давал указание сделать это. В принципе, разговора не получилось из-за моего нечёткого понимания вопроса, но как я понимаю сейчас, он мог начать думать уже с учётом его положения. В 2003 году за сознание по сути справочника по иностранным РСЗО и англо-русского и русско-английского словарей по РСЗО, которые чуть в другом виде являлись приложениями к моей дипломной работе, я получил второе место в конкурсе молодых специалистов, проходившего на «Сплаве», а также стал лауреатом Национальной премии «Золотая идея» Федеральной Службы по военно-техническому сотрудничеству. В целом за две награды я получил 50 000 рублей чистой прибыли при зарплате до вычета 13 процентов в 2400 рублей. Однако деньги достаточно быстро закончились и осенью 2004 года начала зарождаться мысль об уходе со «Сплава», т. к. я вернулся очень быстро к зарплате в 2400 и скромному дополнительному денежному довольствию в виде суточных за командировки, которых было не так уж много. Тем более к тому времени я не видел перспектив повышения зарплаты, а коллеги из КБП якобы получали 5000 рублей. Однако моему уходу со «Сплава» не суждено было случиться. Выйдя из отпуска, в скором времени меня вызвал Николай Александрович и предложил не много не мало написать книгу на основе собранных мной материалов. Сначала я предложил написать книгу по отечественным образцам реактивной артиллерии, т. к. подборка материалов по иностранным уже была создана и хранилась в библиотеке. Но Николай Александрович тихо произнёс, что мы охватим весь мир, т. е. работы по РСЗО в мире. При этом его лицо было таким довольным, как говориться, как у дитя. Уже в первых месяцах 2005 года я работал отдельно в так называемом Техническом кабинете предприятия, иногда отвлекаясь на участие в мероприятиях, проходивших в нём и редкие командировки. Во время одной из встреч по обсуждению материалов будущей книги я предложил обратиться ему к китайским товарищам, чтобы получить информацию об их разработках, но так ничего и не сложилось. В другую встречу я предложил ему сделать запрос в Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, располагающийся во второй столице России, в городе Санкт-Петербурге. Однако в данном случае, Николай Александрович просто сказал, чтобы я съездил туда сам. Так благодаря служебному заданию я впервые за, как говорится, казённый счёт, поехал в город на Неве. Период командирования выпал и на выходные, когда я смог чуть поближе познакомится с городом. Уже с 2010 года по 2017 год я посещал этот город каждый год, иногда по несколько раз, хотя были и не ежегодные поездки, как до этого периода, так и после без праздного время препровождения, чему удивлялись некоторые сотрудники нашего подразделения.

Конечно каждое посещение Санкт-Петербурга это запоминающееся событие. Ведь это всегда что-то новое даже там, где ты бывал неоднократно, новые люди, лица, события. Но были в моей жизни две поездки с особыми моментами. Так осенью 2007 года я с целью соблюдения субординации обратился к начальнику отделения, чтобы тот подписал командировку на две неделе в Военно-исторический музей артиллерии, инжененных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) для сбора информации для будущего учебного пособия и диссертации. Начальник отделения сходил к Николаю Александровичу и вернулся с неподписанной командировкой. Недолго думая, я обратился к Геннадию Алексеевичу Денежкину, который подписал её. Правда я не сказал ему, что Николай Александрович отказал мне. В понедельник мне позвонил начальник сектора Геннадий Владимирович Иванюк и сказал, чтобы я возвращался, т. к. Николай Александрович сказал об этом. Несмотря на это я остался на две неделе в Санкт-Петербурге. Получилась так, что в одной гостинице мне дали кассовый и товарный чек на три оплаченных дня, а на остальные только товарный чек, так как хозяин гостиницы уехал с кассовым аппаратом в Китай, как мне объяснили. Бухгалтерии же я должен был предоставить как товарный, так и кассовый чек о проживании в гостинице. Вернувшись в Тулу я обратился к Геннадию Алексеевичу для подписания командировочного удостоверения на предмет принятия командирования. Однако Геннадий Алексеевич отказал мне, сказав что я его обманул. При этом он не повышал на меня голоса. После нескольких моих просьб он также отказал мне. Пришлось идти к Николаю Александровичу. Через несколько встречь он в конце концов подписал списание денежных средств за командирование, но с учётом вычета 13 процентов. Стоит отметить, что он как и Геннадий Алексеевич не повышал на меня голоса. Спокойно выслушал ситуацию с гостиничными чеками, тем более незадолго до этого были проверочные мероприятия на предприятии, в ходе которых были выявлены случаи предоставления в бухгалтерию поддельных отчётных гостиничных документов. Он попросил телефон гостиницы, позвонил туда, ему подтвердили особенности ситуации и он подписал командировку. Т. е. генеральный директор, Герой России не почурался заняться рутинной работой с рядовым сотрудником.

Второй случай. В начале декабря 2012 года я вернулся из командировки из Центрального военно-морского архива. Утром было необходимо проводить родственника и я позвонил в отдел, чтобы предупредить, что я задержусь и буду на работе к 10.00. Сотрудница нашего отдела Ольга Сергеевна Рыбакова сказала, что она сделает это. Также она сообщила, что у меня новый начальник и я теперь работую в другом подразделении. Я был удивлён. Зайдя на территорию предприятия, идя около директорского корпуса я увидел начальника отдела Кузнецова Игоря Викторовича, который просто поздаровался со мной и ничего не сказал о переменах в отделе. Позже один из сотрудников сказал мне с удивлением, что мы всё знали. Чуть позже я рассказал об этом Николаю Александровичу, который ответил мне, что за хамство сотрудников он не отвечает.

Но вернёмся к более раннему периоду моей работы. Лет семь-восемь с начала моей работы на «Сплаве» я продолжал некоторое общение с Ефимом Борисовичем Ганопольским, которого Николай Александрович вызвал с пенсии для чтения лекций по технологии, которые он читал и студентам нашей группы. Так вот Ефим Борисович рассказывал, что Николай Александрович в случае необходимости передавал ему слова в следующей манере. "Где мой технолог", – задавался Николай Александрович вопросом. Хороший тоже был человек.

Работая над книгой, в 2005 году я начал запрашивать данные для книги у иностранных организаций, работавших по вопросам реактивной артиллерии. Здесь впервые в жизни пришлось столкнуться с работой курирующей такие вопросы организации – Федеральной службой безопасности. Как оказалось, «не так страшен чёрт, как его малюют», если ты делаешь всё правильно, с учётом советов и корректировок представителя курирующей организации. Так я получил информацию из Бразилии, Германии, Пакистана, США. Особо запомнилась работа с англо-американской информационной организацией Jane’s по правовым вопросам, на основе работ специалистов которой и была сделана подборка по иностранным разработкам по РСЗО.

Помню, как в сентябре 2005 года, когда ещё шла работа над будущей книгой, на Поле Воинской Славы – Куликовом поле Николай Александрович сказал военным, с которыми я провёл несколько дней, что я написал книгу. Офицеры, воспользовавшись, случаем попросили подарить книгу после её выхода из печати, что я и сделал уже в 2006 году. А в 2005 году, благодаря знакомству с ними я посетил так называемую Тверскую «смерчёвскую» бригаду. В начале 2006 года Николай Александрович дал указание заканчивать работу над книгой и готовить её к печати. В августе 2006 года на выставке «МВСВ-2006» состоялась её презентация, хотя ещё на выставке в Нижнем Тагиле (конец июня-начало июля 2006 года) он хотел уже подарить книгу. Благодаря презентации книги я познакомился с двумя журналистами, которые в дальнейшем предоставили, в основном, множество интересного фотографического материала по иностранным РСЗО – это словацкий журналист Мирослав Дюреши и польский журналист Томас Шульц. Самое интересное, что некоторые моменты по РСЗО, о которых я должен был бы узнать от специалистов «Сплава», я узнал от них. Также издание было предоставлено представителям различных организаций и силовых (специальных) служб – Министерства обороны Российской Федерации (МО РФ), Федеральной Службы Безопасности (ФСБ), Службы внешней разведки (СВР), Главного разведывательного управления (ГРУ), Министерства внутренних дел (МВД).

В феврале 2007 года мне предложили заняться написанием кандидатской диссертации. Несмотря на то, что речь шла, что для меня это будет бесплатно, сдавать два экзамена кандидатского минимума пришлось на платной основе в Тульском Государственном Университете благодаря помощи Николая Александровича, который дал соответствующее указание начальнику бюро обучения Ольге Ивановне Степановой. Да и в дальнейшем, как показала практика, бесплатности не оказалось. Поездки в архивы, на конференции, оплачивались, как говорится, на 99 процентов «Сплавом». Малую часть оплатил я из собственных финансовых средства. По моим подсчётам, минимум порядка 300 000 рублей было потрачено «Сплавом» на мою подготовку соискателя, однако защиты пока не состоялось, т. к. данная работа требует практически каждодневного труда руководителя, а не 40 часов в год, как мне говорили, и чётких правил Высшей аттестационной комиссии без изменения их в отношении тех, кто начинал работать над диссертациями по старым правилам, а не годами корректировать работу и, как получается на практике, затягивать защиты работ, актуальность которых за это время может потеряться. Да и как показывает моя практика, Высшей аттестационной комиссии стоит в ряде случаев создания исторических работ и историко-технических работ отказаться от понятия актуальности или вообще запретить понятие диссертаций, а перейти к понятию вклада в научную, практическую деятельность, деятельность, результатом которой является повышение уровня знаний. Николай Александрович видел всё это, понимал, старался помочь, но, получилось то, что получилось, т. е. только публикации. Ряд публикаций можно считать главами подготавливаемого учебного пособия под рабочим названием "Реактивная артиллерия. Введение в специальность", которое надеюсь со временем выйдет из печати.

С конца зимы 2015 года, особенно в местной прессе, разразился своеобразный информационный бум по восстановлению памятника установке М-13 на ОАО “НПО “СПЛАВ”. Сообщалось, что она воевала под Смоленском и осталась в городе со времён Великой Отечественной войны, что она будет восстановлена и приобретет первозданный вид и многое другое. Знающие историю памятника, были возмущены частью лжи, предоставленной в прессе. Разговоры дошли и до высшего руководства.

Возможно, эти слухи и домыслы повлияли на решение Николая Александровича о проведении работы по изучению истории памятника боевой установке М-13, стоявшего на Площадке.

6 марта 2015 года Н. А. Макаровец выдал мне служебное задание по данному вопросу. К сожалению, найти документы о его истории не удалось, но удалось проследить его историю через публикации в прессе, в буклете и благодаря рассказам людей.

Работая в рамках служебного задания с архивными документами Центрального Архива Министерства Обороны Российской Федерации в городе Подольске по вопросу поиска истории памятника, мне удалось установить документальные данные о боевом применении реактивной артиллерии в городе Туле и Тульской области осенью-зимой 1941 года и в начале 1942 года. Об этом я доложил Николаю Александровичу. Тот сразу же дал указание изучить этот вопрос. Так, до конца 2015 года я периодическим посещал ЦАМО РФ. Так же на работу в ЦАМО РФ меня сориентировал и бывший начальник Управления ФСБ по Тульской области Владимир Петрович Лебедев, через которого я пытался узнать информацию о возможности работы в архиве тульского ФСБ. Однако он дал понять, что это не реально. Так оно и получилось. В конце мая или начале июня 2016 года я получил ответ, что в архиве Управления ФСБ по Тульской области данных о работах на оборонных предприятиях по реактивной артиллерии в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 годы) нет. Перед новым 2016 годом я встретился с Николаем Александровичем и показал ему рабочий материал по изученному вопросу. Он был рад и предложил издать книгу по этому вопросу. Эта встреча состоялась в кабинете Геннадия Алексеевича Денежкина, который в то время находился в больнице. Во время разговора я услышал открывающуюся первую дверь кабинета, а затем, достаточно быстро, вторую дверь. При этом никакого предварительного стука в дверь не было. С порога раздался самоуверенный и грубоватый голос, который произнёс в той же манере «Николай Александрович». Я и Николай Александрович, как говорится, опешили, и даже, насколько я помню, немного осутулились от такого, по сути, хамства. Это оказался и.о. генерального директора Владимир Николаевич Лепин. Зная и видя достаточно часто глаза Николая Александровича, я впервые увидел, что зрачки его глаз стали черными, как смоль. На его лице было написано явное недовольство таким обращением к нему. Владимир Николаевич подошел ближе, но так и не осмелился подойти близко к столу. Опустив голову, я старался не мешать разговору, думая, что меня попросят уйти. Либо они очень тихо говорили, либо тот тоже, что-то прочитав на лице Николая Александровича, не смог внятно, чётко и открыто говорить в моём присутствии, несмотря на военное образование. Единственное, что я услышал, так это то, что Николай Александрович очень тихим голосом сказал, что мы тут обсуждаем материал. Такого голоса Николая Александровича я до этого никогда не слышал. Достаточно быстро Владимир Николаевич удалился. Через некоторое время в кабинет вошли учёный секретарь Ирина Викторовна Князева и заместитель главного конструктора Борис Андреевич Белобрагин. Николай Александрович с радостью и определённой гордостью поделился с ними о моих материалах и, насколько я помню, сказал им о будущей книги. Однако, на их лицах, по сути, было написано определённое безразличие к этому вопросу, т. е. к истории. В дальнейшем я связывался с Ириной Викторовной по вопросу написания воспоминаний о Г. А. Денежкине и Н. А. Макаровце, но она отказалась это делать. На мои просьбы к Борису Андреевичу о написании воспоминаний о Г. А. Денежкине и А. Н. Ганичеве я также не получил, как говорится «ни ответа, ни привета». Уже после Нового 2016 года во время встречи Николай Александрович сказал, что с изданием книги пока потерпим, и как я понял, что причиной тому стало указание Владимира Николаевича Лепина. Несмотря на это, Николай Александрович сказал, что пока ограничимся сбором информации. 20 июня 2016 года Николаем Александровичем было подписано распоряжение по технической части № 217 о работе над будущей книгой. Летом 2016 года уже начальник отдела, в котором я работал, вместе с представительницей планового отдела или уже повышенной по должности ходили к Владимиру Николаевичу, и он опять не одобрил проведение работ по книге. После этого начальник отдела не стал подписывать командировки в ЦАМО РФ для решения этого вопроса, а Николай Александрович ушёл в отпуск на месяц. Однако желание написать книгу меня не оставляло. Несколько раз в июле 2016 года я ездил в ЦАМО РФ за свой счёт и довольно таки удачно, но это, как оказалось потом, оказались только цветочки, т. к. мне удалось установить целый пласт неисследованных ранее архивных документов. В этот период также крутилась мысль, что выйдет из отпуска Николай Александрович и всем вам… Так и случилось. После выхода Николая Александровича из отпуска я незамедлительно обратился к нему и начались мои четырёхдневные поездки в Подольск в августе и октябре, а в сентябре, вероятно от напряжённой работы, заболел, да так, что отоларинголог с терапевтом не смогли поставить точный диагноз – то ли ОРВИ, то ли пищевая ангина. В работе над книгой также помог и Геннадий Васильевич Калюжный, который сразу подписал восемь дней для командирования, за что ему Отдельное Спасибо. Николай Александрович также подписал документы на копирование архивных документов. По результатам поездок в 2015 и 2016 годах я подготовил три доклада по исследованному вопросу, и были опубликованы три статьи, одна из них электронная. Также был опубликованы материалы (http://rbase.new-factoria.ru/gallery/tula) в ряде областных газет.

В начале 2017 года, готовя материал о Геннадии Алексеевиче Денежкине (http://rbase.new-factoria.ru/pub/denezhkin-ga.shtml), я встретил Николая Александровича около директорского корпуса и спросил его, когда я смогу подойти к нему, чтобы согласовать его воспоминания о нём. Подходя к двери, он отвернул голову, и я услышал тихо сказанную фразу: «Ведь скоро и я так. Кто про меня напишет?». Затем он повернул голову и посмотрел на меня. Зрачки в этот момент у него были чёрные, как при предновогодней встрече с В. Н. Лепиным в кабинете Г. А. Денежкина.

Материалы о Геннадии Алексеевиче Денежкине я также направил для опубликования в материалах конференции "Война и оружие", проходящей в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС, г. Санкт-Петербург). Так как я получал устные замечания, что я решаю вопросы через Николая Александровича и это не правильно, то я даже решил получить акт экспертизы об отсутствии секретной информации, хотя материал в основном уже был опубликован в цифровом и печатном видах и об этом знали на «Сплаве». Какого же было удивление двух членов экспертной комиссии, что материал уже публиковался. Это учёный секретарь Ирина Викторовна и заместитель генерального директора по режиму и кадрам Игорь Владимирович. Особенно осталось в памяти, что Ирина Викторовна сказала, что писать так или в таком тоне о великом конструкторе нельзя, хотя, в частности, материал был опубликован в тульской правительственной газете "Тульские известия" и сплавской газете "Новости «СПЛАВа». Стоит отметить, что мою причастность к сбору и обработке информации не указали. Всё это делалось с подачи пресс-службы «Сплава» и перед печатью обязателен просмотр таких материалов членами экспертной комиссии, включая особенно Игоря Владимировича, который до этого действительно, как мы договаривались с ним, не беспокоился о моих публикациях, если они не были подготовлены на основе материалов, взятых на территории предприятия «Сплав» у специалистов, т. к. это режимная территория. Исключения составляли несекретные материалы из научно-технической библиотеки. У меня даже состоялся доверительный разговор с Игорем Владимировичем во время которого я пожаловался о бардаке в целом и бардаке экспертной комиссии, сказав, что в тридцать седьмом за некоторые подобные моменты могли бы и посадить или расстрелять. Однако Игорь Владимирович сказал, что как раз со мной бы это и сделали, а также, что писать об оперативной деятельности, как я услышал, Геннадия Алексеевича будет другой человек. Однако по состоянию на конец 2019 года никаких крупных публикаций о Геннадии Алексеевиче, кроме моей (http://rbase.new-factoria.ru/pub/denezhkin-ga.shtml) нет. Пользуясь случаем, отмечу, что именно его договорённостям в критической ситуации с оплатой памятника Геннадию Алексеевичу мы должны сказать спасибо. Но вернусь к описываемой ситуации. Состоялась встреча в кабинете у Николая Александровича с этими двумя членами экспертной комиссии по инициативе Ирины Викторовны, которую интересовало не имеет ли сайт "Ракетная техника" отношения к иностранцам и почему мы ничего не знаем о Томасе Шульце. Игоря Владимировича интересовало моё общение с этим польским журналистом. Как я уже отмечал в своих воспоминаниях выше, познакомился с Томасом Шульцем в 2006 году, а на дворе был апрель 2017 года. Информацию от Томаса Шульца я получал на протяжении многих лет и её, в основном, отдавал специалистам «Сплава» и не знать этого Игорь Владимирович – представитель режимного органа – не мог. Я задал вопрос: "Это всё из-за денег?". Я имел ввиду финансирование моих поездок за счёт «Сплава». Все трое промолчали. При оформлении командировочных документов Николай Александрович забыл поставить одну подпись. Я застал его в приёмной и попросил расписаться, объяснив ситуацию. Однако он сказал, что мы же уже всё решили и не поставил необходимую подпись. В результате, я поехал на конференцию за свой счёт.

Во время моей последней или предпоследней встречи с ним он опять поднял вопрос о моей диссертации. Он спросил, как обстоят дела с ней. Я ответил, что работа готова, я готов подготовиться к предзащите, но по странному стечению обстоятельств руководитель отправлен на пенсию, а работа диссертационного совета временно приостановлена. Он позвонил Чукову Александру Николаевичу из ТулГУ, но мне уже не хотелось туда идти, зная, что нужно будет переделывать уже готовую работу, подготовленную в аспирантуре Института Истории Естествознания и Техники имени С. И. Вавилова. Да и ранее Л. А. Устинов из ТулГУ, к которому я ходил по этому вопросу, сказал мне, что нужно сделать что-то такое, не дав чётких ориентиров доработки моей работы. Затем я ушёл в отпуск. Выйдя из отпуска, я узнал, что Николай Александрович на больничном. Больше мне с ним встретиться не удалось. Первого апреля 2019 года я пришёл на работу, вошёл в корпус, а затем, зайдя в лифт, увидел уборщицу, которая тоже поспешила зайти в лифт. Она и сообщила мне о смерти Николая Александровича.

Второго апреля 2019 года в Здании Тульского Государственного Музея Оружия состоялась церемония прощания с Николаем Александровичем. После кремации урна с прахом Николая Александровича Макаровца была предана земле на Смоленском кладбище в Туле.

В начале церемонии прощания на кладбище было два момента, которые особенно запомнились мне. Сразу после команды "На Караул", выглянуло солнце, просветившее почти всё основное время церемонии. Это первый – светлый момент. Второй – темный, когда во время своей речи Владимир Николаевич Лепин вместо фразы "Спасибо за Ваш Труд" произнёс "Спасибо за ваш труп". Вряд ли это был акустический эффект. Если так, то, простите.

Но Владимир Николаевич посмотрел в сторону родственников и присутствующих, замолчал и слегка кивнул головой, как бы спрашивая "Что?". Разрешить этот вопрос может только возможная аудио или видеоинформация, которой может обладать или пресс-служба «Сплава», или телеканал "Тульский Первый", но вряд ли захотят копошиться в этом вопросе.

Во время выступлений представителей руководящего состава в Музее оружия и на кладбище говорили о большом вкладе Николая Александровича в жизни страны, мира и отдельных людей. Высказывались пожелания и обязанность сохранения его наследия и развития этого наследия.

После этого состоялись помины в здании Тульского Дома науки и техники, куда были приглашены пришедшие проститься с ним. Возможно, что из-за позднего времени поминок, порядка 1/4–1/5 столов было не занято. Запомнились воспоминания людей о нём, в основном прошедших серьёзную школу руководящей работы, как о государственнике, о человеке, способном решать сложные задачи. Один из вспоминавших о нём рассказал историю, когда в Москве один новоиспечённый директор стал предпринимать шаги к банкротству одного из предприятий с целью его ликвидации и дальнейшего строительства жилого комплекса. Благодаря помощи Николая Александровича, предприятие было спасено, и люди, кажется несколько тысяч человек, остались на рабочих местах. Запомнилась речь участника боевых действий в Анголе Юрия Михайловича Андрианова, который рассказал предсмертный поступок Николая Александровича, о котором, как я понял, даже просила не рассказывать дочь Николая Александровича Наталья Николаевна, которой, естественно, было тяжело переживать всё происходящее. Однако Юрий Михайлович вежлево настоял на этом. Уже болея и понимая свой уход, Николай Александрович сделал небольшие подарки близким людям, – рассказал Юрий Михайлович. Тяжело было Наталье Николаевне, которая ушла незадолго до объявления Владимиром Николаевичем Лепиным завершения официальной части поминальной церемонии.

8 мая 2019 года на могиле Николая Александровича был официально открыт памятник.

В первый месяц после кончины Николая Александровича, на предприятии «Сплав» в моей голове родилось четверостишие о нём. Последнюю строчку скорректировал 30 декабря 2019 года. Первоначально было «И в жизни ведь без этого нельзя».

Уходит Целая Эпоха.

Уходят Люди, Лица, Голоса.

И это всё круговорот в природе.

И в жизни нам без этого нельзя.