Под веткой сирени

Под веткой сирени
Ирэн Бэггинс

Вскоре после смерти своей сестры студентка Энн вместе с родителями переезжает в новый город, чтобы постараться справиться с тяжестью своей потери. Новые друзья и романтические связи помогают скрасить её пребывание на новом месте, но всегда ли этого достаточно, чтобы начать снова радоваться жизни и забыть горести прошлого?

Ирэн Бэггинс

Под веткой сирени

Предисловие автора

Данная книга была написана без какого-либо писательского опыта в подарок подруге и не планировалась выходить в свет, но именинница посоветовала разместить её, поскольку ей книга очень понравилась.

Очень прошу оставить отзыв, мне безумно важна обратная связь, поскольку после крайне положительной реакции подруги и еще пары незнакомых человек, с которыми я поделилась произведением в тестовом режиме, мне и самой интересна реакция более широкой публики!

Часть сюжетных моментов в данном тексте была удалена в связи с принятием нового законопроекта. Для пожеланий или с вопросами можете написать мне на личный аккаунт t.me/BaArinaUri

Приятного чтения!

Глава 1. Прошлое – в прошлом

Стремглав я бежала через больничный коридор в попытках найти нужный мне номер палаты. В голове пронеслось множество фраз, которые мне нужно сказать ему, несмотря на всю причинённую мне боль. Несколько мгновений и вот я, запыхавшаяся, пересекла порог комнаты, и эхом в моих ушах раздались еле слышимые сигналы кардиомонитора.

– Ты как раз вовремя, – послышался отчаявшийся женский голос, не предвещая ничего хорошего.

1

Упаковывая двадцатую коробку с вещами, невольно забиваешь голову всевозможными тревожными мыслями, связанными с предстоящей поездкой за пару сотен километров отсюда. Стоит ли оно того? Смогу ли нормально продолжить обучение в Пенбруке? Перестанут ли родители оглядываться назад и цепляться за призрачные воспоминания, которые давно следует отпустить?

Это всегда страшно – начать что-то новое, особенно если не знаешь, что тебя ждёт впереди. Вы можете либо начать новую жизнь, полную перспектив и возможностей, либо же получить то, что окажется гораздо хуже той жизни, от которой пытались бежать.

С другой стороны, иного выбора и не было. После смерти моей сестры Эвелин состояние нашей счастливой семьи заметно подкосилось.

Последние восемь месяцев выдались тяжелыми. Папа ушел в работу с головой, чтобы хоть как-то отвлечься. Он всегда хорошо разбирался в своём деле, несколько раз даже продал несколько домов знаменитостям, которые вышли на него через ассистентов. Для таких клиентов агенты по недвижимости спокойно могут накинуть сверху пару сотен тысяч. Папа всегда говорил, что сделает всё возможное ради того, чтобы у нас с сестрой было достойное будущее, потому крупные гонорары он откладывал на наше обучение в универе.

Эвелин всегда мечтала быть химиком, училась в свое удовольствие и стремилась к тому, чтобы постоянно пополнять знания. Я не любила все эти сложные формулы и уравнения, но она горела желанием во всём этом копаться и разбираться, поэтому на учёбу два года назад она уехала с огромным энтузиазмом, которому я могла лишь позавидовать. По иронии судьбы именно в этот город мы с родителями и переезжаем сейчас. Я же была человеком более творческим, интересовалась искусством и яро влюбилась в литературу и поэзию. Мне нравилось погружаться в мир произведений, изучать их особенности.

Мы с сестрой были очень близки, в детстве она часто заменяла мне мать, вечно проводящую время на работе и перебирающую аптечные препараты. Я многое потеряла с уходом Эвелин, и как же жаль, что ей не удалось доучиться и прожить ту жизнь, которой она была бы достойна. Моя сестра была самым светлым человеком на свете.

Мама же, в отличие от папы, перестала работать, уволилась из аптеки и полгода назад решила заняться домашним хозяйством, с головой погрузившись в готовку, вечную уборку до скрипа пола и выращивание салата. На кой чёрт он ей сдался? Однако домоводство не способно отвлечь на длительное время, поэтому порой я застаю маму, в одиночестве устроившуюся на веранде и попивающую очередной бокал белого вина. Постоянное отсутствие папы дома тоже не придавало ей сил и моральной поддержки.

Вэствиль морально тянул нас вниз, а по стенам нашего семейного гнезда пошли глубокие трещины, залатать которые вряд ли получится.

Да, жизнь семьи перевернулась с ног на голову, но это не значит, что она остановилась. Мы должны смотреть вперёд, жить дальше, строить карьеру, влюбляться, ошибаться, смеяться. И вот после первого года в университете я разузнала о переводе в другой город.

Работа для отца найдется в любом штате, он не привязан к одному месту. Специалиста с двадцатилетним опытом и умением заговорить любого оторвут с руками в любой точке Америки. Больше всего я переживаю за маму, нежели за отца, поскольку последствия нашей утраты внешне проглядываются именно на ней. Мама меньше улыбается, редко выбирается на встречи с подругами, перестала наряжаться и отдалилась от меня. Возможно, папа остаётся сильным лишь ради нас и не показывает слабину. Он ведь глава семейства, наша опора. Сложно судить, я не могу заглянуть в их мысли, как бы мне ни хотелось разобраться в чувствах родителей.

Возвращаясь к сбору вещей – из масштабного мне осталось упаковать лишь свои драгоценные книги, коих за три года скопилось уже пара десятков. Коллекционные, с барахолки, выцепленные на закрытых интернет распродажах. Любовь к книгам мне привила сестра, и большую часть моей коллекции подарила именно она, чётко попав в мои интересы в разные периоды жизни.

Стоя у высокого стеллажа вдоль всей стенки, я осмотрела мои драгоценные книги нежным взглядом и, улыбаясь, провела кончиками пальцев по стоящим в ряд шершавым бумажным изданиям. Все они были в идеальном состоянии. Моя бумажная страсть и подтолкнула меня поступить на писательское дело в Вэствильский университет. Благодаря отцу сейчас есть возможность продолжить образование в Пенбруке, где стоимость учёбы в год выше почти в три раза. Хотя бы здесь мне улыбнулась удача. Лишь бы программа первого курса у нас была схожей, и мне зачли прошедшие предметы. Иначе придётся «рвать булки», как говорила Эвелин.

Чтобы упаковать книги я потратила около двух часов, а чтобы собрать всё свое приданое в целом ушло порядка недели. Совершенно не представляю, сколько времени потом займёт это всё разбирать и, скорее всего, пару дней я проживу среди коробок, расставленных по полу, постоянно спотыкаясь обо что-то и матерясь себе под нос.

2

Мы выезжаем завтра во второй половине дня и нужно успеть осмотреть дом на наличие забытой мелочи. Будет неприятно по приезде в Пенбрук осознать, что ты оставила в дома важную вещь. Я заглянула в каждый угол своей родной комнаты, чтобы убедиться, что ничего не забыто, и затем направилась к маме, которая ближе к вечеру, как всегда, сидела снаружи.

Сейчас, в начале августа, в Вэствиле все ещё теплая погода, поэтому кто-нибудь да занимает место на плетёном диванчике на веранде. На случай прохлады папа купил мини камин, который мама пристроила туда. Он чем-то похож на мини печку черного цвета, из которой сверху выглядывает подобие трубы. Помимо согревания еще и приятно расслабляет смотреть на горящие внутри угольки и танцующее среди них пламя.

Мама укуталась в свой любимый жёлтый, вязаный кардиган, подмяла одну ногу под себя и крутила в руке пузатый бокал белого вина, глубоко о чем-то задумавшись. Даже в такой обычной домашней обстановке мама была необычайно красива – её светлые, слегка волнистые волосы гармонично дополняли нежный взгляд зелёных глаз и скромный румянец на щеках. Я подцепила пушистый плед, лежавший на тумбе рядом с дверью, и пошла в её сторону.

– Какой уже это по счёту бокал вина, мам? – посмеиваясь, я подсела к ней.

– Энн, ты обо мне плохо думаешь, – возмутилась мама и шуточно закатила глаза, – это первый. Купила белое сухое и не угадала, вкус отвратный. Полусладкое мне нравится больше. Тебе налить? Будешь? Может быть, тебе понравится, – мама уже было потянулась за чистым бокалом.

– Не хочется, спасибо, – ответила я, поморщив нос, – я планировала сходить до кондитерской миссис Роуз за её фирменным морковным тортом и, может, прихватить ваши с папой любимые пирожные.

Миссис Роуз, приятной полноты дама в возрасте, владела тремя кондитерскими у нас в городе, где каждый мог найти угощение на свой вкус. В одной из них, которая находилась в двадцати минутах ходьбы от нашего дома, она работала сама и с удовольствием помогала подбирать сладости каждому покупателю. Именно туда я и любила ходить, эта добрейшей души дама обладала очаровательным шармом и умудрялась поднимать настроение даже самому хмурому человеку на свете.

– Хорошая идея, – ответила мама с такой грустной улыбкой на лице, что я поняла – без вкусного торта тут не обойтись. – А ты что ли в этом тряпье пойдешь? Надела бы платье вместо футболки с шортами. Зачем тощие ноги открывать? Волосы вон заколоть еще можно, а то висят светлой соломой.

– Всё нормально. Тоже волнуешься перед отъездом? – я заботливо накрыла её руку своей, не обращая внимания на колкости.

– Разумеется, я ведь всю жизнь тут прожила, – воодушевилась мама и плотнее закуталась в плед, – здесь я встретила Скотта и вышла за него замуж, родила вас с … – тонкие губы поджались, вздрогнув, – с Эвелин. Твои бабушка с дедушкой тоже прожили здесь всю жизнь, нас многое связывает с Вэствилем. Жаль, что они не успели застать то время, когда вы с сестрой поступили в университет. Они бы так гордились вами обеими. Моя мама, царство ей небесное, мечтала о том, как сделает с тобой и Эвелин выпускное фото в классической синей школьной форме с накидкой и квадратной кепочкой. Всё-таки никогда не знаешь, когда рак окончательно поставит точку на твоём здоровье. Поэтому, дорогая, никогда не упускай своих возможностей в этой жизни, – мама посмотрела на меня и на мгновение улыбнулась, а затем отпивнула большой глоток алкоголя.

– Я тоже переживаю, – призналась я, прижавшись ближе к маме, и положила голову на родное плечо, – грустно расставаться с домом, который отстроил дедушка. Вдобавок ко всему в университете будет сложно. Адаптация и всё такое.

– Энн, ты у меня умница, поэтому мы с папой ни на секунду в тебе не сомневаемся. Так, давай уже беги за тортом! – пролепетала мама, мягко шлёпнув меня по колену, – я немного посижу и пойду греть ужин. Отец должен прийти примерно через час. Сядем ужинать вместе. Не вздумай опоздать, ты знаешь, что он не терпит опозданий.

Слабо верится, что они во мне не сомневались. Больше поверю в то, что родители даже не задумывались о том, каково мне будет в универе. Смогу ли банально найти друзей.

– Уже одной ногой в пути, – я отложила плед в сторону и спустилась вниз с веранды.

– Кстати! – мама выглянула из-за изгороди, – а ты хоть собираешься навестить Лу перед отъездом?

Чёрт. Ну зачем ты про нее вспомнила.

Лу, она же Луиза, была моей давней школьной подругой, с которой я шла бок о бок большую часть школы. Мы были как сёстры. Точнее, я построила такую иллюзию. Увы, наше воображение не всегда соответствует реальности.

– Я собиралась, конечно, но не уверена, что она сейчас в Вэствиле, – крикнула я вслед маме и ушла вдоль нашей улицы прямо в сторону кондитерской миссис Роуз, не дожидаясь ответа. Не хочу лишних расспросов.

На самом деле, я знала, что Лу в городе. Просто у меня не было ни малейшего желания навещать её. Это может звучать некрасиво, но после некоторых событий у меня остался мерзкий, царапающий душу осадок, который заставил разочароваться в таком явлении, как дружба.

Наш небольшой городок по большей части состоял из домов не выше пары этажей, поэтому в нём было очень уютно и атмосферно, даже на улицах не бывало шума машин. Здесь не чувствовалось городской суеты в отличие от больших городов, где люди ходили с серьезными и напряжёнными от своих масштабных дел лицами, а по дорогам со звонким рёвом мотора носились люксовые машины. В Вэствиле всё по-простому… здесь все друг друга знают, проводят пикники большими компаниями в городском парке и выручают, приходя к тебе со стаканом сахара из другого конца улицы, если он у тебя кончился, а тебе неожиданно взбрело в голову испечь пирог в десять часов вечера. Во время прогулки вдоль соседских домов по улочке Стэнвоул на меня нахлынули теплые воспоминания. Люблю поностальгировать. Здесь мы с Эвелин каждый день вплоть до моего девятого класса ездили на велосипедах до школы и обратно, останавливались где-нибудь по дороге, чтобы слопать бургеры, за что мама нас постоянно ругала, ведь она накрывала на стол. Но Эвелин даже на короткой прогулке не планировала оставлять меня голодной.

Чуть поодаль, на другой стороне улицы, в небольшом парке среди деревьев находился детский городок с качелями, разноцветными горками и разного рода каруселями для детей и подростков. В пятом классе Боб Шридер, пухлый белобрысый мальчик на год старше меня, гуляющий в компании друзей, пытался отобрать там мой леденец, который подарила миссис Роуз, и шутил, что я растолстею и не влезу ни на одну качель на площадке. Его друзья стояли рядом и неприятно хихикали, пока тот приплясывал с отобранным у меня леденцом и крутил им перед моим лицом, чтобы подразнить.

Эвелин, возвращавшаяся в этот момент от компании приятелей, с которыми ранее отходила поговорить, увидела Боба, примчалась к нам от самой дороги, яро размахивая руками, и со всей силой толкнула его в плечо, чтобы тот отцепился от меня. Он по-поросячьи взвизгнул, отшатнулся назад и ударился ногой о бортик песочницы, в которой играли соседские детишки.

Помню, как на мгновение вся ребятня в радиусе десяти метров замерла и молча наблюдала за происходящим в ожидании захватывающего зрелища. Я стояла, как вкопанная, и не могла сказать ни слова. Время остановилось. Сестра пулей встала передо мной спиной ко мне, отгородив от него, и неожиданно для всех прокричала Бобу в лицо с таким взглядом, который мог вызвать чувство страха даже у самого задиристого хулигана…