(Не) соперники

– Я позанимаюсь с тобой.

Неожиданно над головой раздражающе знакомым голосом прозвучало совершенно немыслимое предложение. Виолетта подняла глаза с записей на этого полного безумца.

– Что?

«Ушам не верю. Что сейчас воспроизвёл его красивый рот?»

Ошарашенно уставилась.

– Сказал, что позанимаюсь с тобой, – знакомый незнакомец бесцеремонно отодвинул стул и уселся напротив.

«Ха, и откуда столько самоуверенности?»

– Кто сказал, что мне нужна помощь? – вперилась в непроницаемое, но весьма привлекательное лицо.

– Полагаю, твоё третье место? – Антон невинно улыбнулся, совершенно точно специально упоминая результаты прошедших экзаменов. Будто она могла забыть, честное слово.

– Тогда какое у тебя, раз так любезно предлагаешь помощь? – Рахманинова подозрительно прищурилась, зелень глаз причудливо потемнела.

– Я старше, и место у меня повыше, так что можешь считать, что тебе крупно повезло.

Не обманывал, скорее, умело распоряжался имеющейся информацией: его день рождения и правда наступал раньше, чем у Виолетты. Да, он узнал это от Риты, и нет, не считает это чем-то нарушающим личные границы. А по поводу места всё очевидно: ведь он и есть тот самый Антон Князев на второй строчке в рейтинге.

– Неужели?

Судя по всему, она не собиралась принимать помощь, скептический взгляд блуждал по Князеву в попытках зацепиться хоть за что-нибудь противоречивое. Парень неоднозначно хмыкнул.

«Так, значит?»

Притянул к себе открытый учебник, быстро пробегаясь глазами по отмеченному карандашом заданию.

– Вот эта задача, что об этом думаешь? – снова перевернул методичку, указывая на задание повышенной сложности. – Что здесь не так? Как можно применить ту статью, что была выше? И есть ли другие способы, которые можно использовать, чтобы укрепить стратегию?

– Эй! – Виолетта пододвинула к себе учебник, сосредотачивая внимание на тексте. – Дай мне прочесть, прежде чем заваливать вопросами.

Антон улыбнулся, расслабленно откидываясь на спинку стула.

«Попалась»

Девушка нахмурила брови, раз за разом перечитывая условие. Она отметила эту задачу, чтобы после уточнить нюансы у профессора. У неё было решение, но что-то подсказывало, что это не единственный верный вариант, и можно сделать всё куда эффективнее.

– … думаю, вот так, – закончила с объяснением, показывая схему в тетради. Парень наклонился ближе, внимательно слушая.

– Неплохо, – изрёк после минутного молчания. – Но, – мягко отобрал карандаш, опуская острый грифель на чистую страницу, – есть ещё один способ. Смотри…

Наблюдать за склонившейся над столом темноволосой головкой было довольно занятно, Виолетта скрупулёзно записывала в тетрадь отдельные моменты, чтобы разобрать их ещё раз. Не стеснялась задавать вопросы, если было что-то непонятно, и с жаром спорила, если оставалась уверена в своей правоте.

Обсуждать с ней решения оказалось куда полезнее, чем в одиночестве читать всё самому. Князев в очередной раз убедился, что она не просто так подпирает их с Владом в топ-3.

Она хороша.

– На этом закончим, – он отложил карандаш, – в среду после пар жду тебя здесь.

– Да…

Девушка завороженно уставилась в тетрадь, вдоль и поперёк исписанную разнообразными вариантами тех задач, над которыми так долго корпела.

– Тогда до встречи.

Антон понимающе усмехнулся и, подхватив сумку, скрылся за дверями библиотеки. Виолетта устало, но счастливо выдохнула. Это однозначно успех.

Она принялась собирать вещи, разбросанные по всему столу. Голова была забита мерным тихим голосом, который спокойно отвечал на все вопросы, даже если те задавались по нескольку раз. Единственное раздражало: чужое снисхождение. Библиотечный незнакомец то и дело мягко улыбался, хотя до этого его лицо больше походило на мраморную статую – ни единой эмоции. Его веселила её некомпетентность в некоторых вопросах?

Рахманинова в таком случае точно прекратила бы занятие, не будь оно настолько полезным. Но этот парень знал, о чём говорил, когда хвастался.

Он чертовски хорош.

//

– Перерыв пять минут.

Зашуршали чирлидерские помпоны, танцоры поголовно повалились на прохладный паркет зала. Рахманинова схватила бутылку с водой и жадно припала к ней, делая несколько больших глотков. В горле совсем пересохло, да и в ушах шумит. Если она себя так чувствует, то про остальных и говорить нечего.

У её ног расположилась Эля, перекатилась на спину поближе к капитану, заглядывая той в лицо.

– Вы с Тарасовой два сапога пара, честное слово. Куда столько упахиваться? Это же просто университетский конкурс, – неприятно поморщилась, поднимая в воздух конечности, те нещадно гудели.

Виолетта усмехнулась краешком губ, когда заметила, что остальные еле слышные шепотки стихли, всё внимание сосредоточилось на ней. Оторвалась от бутылки и кивнула в сторону большого зеркала. Проследив за глазами капитана, которые были устремлены немного выше, Данилевская и остальные понимающе заулыбались: сверху зеркала располагалась длинная во всю стену полка, на которой гордо красовались кубки и медали. Их так много, что в какой-то момент даже становилось немного тревожно: не упадёт ли полка под весом многочисленных наград? В этом университете уже много лет была сильная чирлидерская команда, и Рахманинова, к которой перешла капитанская повязка, не собиралась изменять традиции. Они будут первыми чего бы это ни стоило.

– Если хочешь добиться успеха в чём угодно – придётся пахать, – отозвалась девушка. Её голос звучал равнодушно, просто констатировала факт, непреложную истину, в которую твёрдо верила.

– Да, капитан, – Эля скользнула заинтересованным взглядом по кубкам, будто не видит по меньшей мере несколько раз в неделю.

С гордостью отметила несколько до боли знакомых – это их общая лепта в получении первенства. Пусть тренировки и адовые (ребята шептались между собой, что они на сто процентов уверены, будто у баскетбольной команды и то всё с этим куда легче), даже несмотря на всё это, занимать первые места, в очередной раз доказывая, что они этого достойны, было потрясающе.

Виолетта взмахнула высоким хвостом, после стольких повторений он, должно быть, уже растрепался, и она выглядит неряшливо, но её это мало заботило, ведь последний прогон стал просто идеальным, они молодцы.

Окинула потеплевшим взглядом свою команду. Мимолётное напоминание о том, что звание чемпионов придётся отстаивать и всегда подтверждать, заставило ребят воспрянуть духом решимости, это видно по их лицам.

– Ладно, – хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание, – ещё два раза, и пойдём по домам, как на это смотрите?

– Да, капитан!

В воздух взметнулось несколько рук.

– Отлично, тогда поднимаемся.

– Почему пошла таким долгим путём, когда есть другое решение?

– И тебе привет, мистер всезнайка, – Виолетта нахмурилась, уловив за спиной странные движения.

Самопровозглашённый репетитор возвышался над ней и заглядывал за плечо в материалы лекции. Серые глаза детально сканировали написанное, не упуская ничего из виду.

Этот умник театрально хмурил густые брови, чем выводил из себя, но, с другой стороны, смотреть на красивое лицо просто потрясающее занятие. Девушка предпочла бы остаток времени пялиться на точёный профиль вместо решения ситуационных задачек по делению имущества.

А ещё из недавних открытий оказалось, что это лицо – было лицом того самого незнакомца в тот дождливый день в вагоне метро в конце первого семестра. Виолетта вспомнила после того, как парень первый раз подошёл к ней. Но так как этот человек сам не заговорил об этом, она тоже решила промолчать, чтобы не тешить его самолюбие и сохранить остатки своей гордости. Неужели он действительно её не помнит?

Антон усмехнулся краешком губ, садясь на соседний стул. В прошлый же раз предпочёл сидеть напротив.

– Не думал, что и правда придёшь. Кстати, ты всё ещё занимаешь моё место, Виолетта, – достал несколько книг и шариковую ручку.

– Мне здесь нравится, – она пожала плечами, даже не думая о том, чтобы уступить. Стол располагался у самого окна, а ещё его от остальной библиотеки скрывал книжный стеллаж, служащий своего рода стеной. Это место – убежище от приставучих и чрезмерно энергичных чирлидеров. В какой-то степени побег от команды, чтобы хоть на какое-то время остаться с самой собой, а не в эпицентре студенческого общества. – И вообще, нечестно, что только ты знаешь моё имя.

– Кто просил тебя подписывать вещи как в начальной школе?

Князев тихо фыркнул, приметив на столе ещё несколько подписанных тетрадей. У неё каллиграфический почерк, со всеми этими витиеватыми линиями и красивыми элементами. Он предпочитал простоту в письме, но не мог не восхититься этим маленьким кусочком искусства.

– Эй!

Девушка инстинктивно прикрыла их рукой.

– Можешь называть меня как тебе угодно, – едва заставил себя прекратить пялиться на рассерженное лицо и открыть один из учебников.

– Ты хочешь оставаться инкогнито?

Это немного сбивало с толку. Вроде ничего особенного, она не испытывала тревоги или же угрозы от нового знакомого, скорее ощущала лёгкий интерес.

– Пожалуй.

Мимолётная улыбка коснулась его губ. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы стало понятно, что этому человеку доставляет удовольствие давать ответы на её импровизированный допрос.

– Для этого есть какие-нибудь основания? – подозрительно прищурилась, точно так же, как и в тот раз, когда парень неожиданно предложил позаниматься вместе.

– Считай это моей нелепой блажью.

«Он же не какой-нибудь подозрительный тип?»

– У тебя на лбу написано, о чём сейчас думаешь. И нет, я не подозрительный тип, просто на то есть причины.

– Ладно, допустим, – протянула Рахманинова тоном, совсем не звучащим как согласие. Отпустит ситуацию, так уж и быть, – у меня нет никакого желания выяснять правду, – небрежно отмахнулась. Ей любопытно, но не настолько, чтобы рыскать за спиной человека, который собирается помочь. Если не хочет, она не будет ничего с этим делать. – Я могу придумать нелепое прозвище?

– Конечно, – Антон снисходительно улыбнулся. Почему-то идея того, что эта девушка будет называть его придуманным прозвищем, пусть даже самым странным из всех возможных, не действовала на нервы. Наоборот, это казалось милым, – но не забывай, зачем мы здесь собрались, – намекал на свою бескорыстную помощь, и Виолетта досадно прикусила язык. Стоит быть хотя бы чуточку благодарной. – Обдумай это позже, а сейчас давай займёмся делом.

– У тебя есть кот?!

– Целых два.

– Ты не похож на человека, у которого есть коты, – девушка скептически хмыкнула, когда Князев потянулся к телефону.

– Звучит немного обидно, но так уж и быть, покажу своих мальчиков.

С экрана смартфона на неё смотрели два больших роскошных кота: один полностью чёрный, а второй полностью белый. Их шерсть лоснилась на солнце, глаза лениво взирали в объектив, и, судя по расслабленным физиономиям, жилось этим ребятам очень даже комфортно.

– Это Инь, – указал на чёрного с изумрудными глазами, – а это Ян, – а затем на голубоглазого белого котика.

– Оригинально.

– Мама любит всякие восточные темы, – пожал плечами, убирая в карман брюк телефон.

Они сделали небольшой перерыв, парень любезно сходил за кофе в кафетерий, разговор с темы экзаменов плавно ушёл в сторону. Было немного странно говорить о себе кому-то, чьего имени не знаешь, но Рахманинова постепенно расслабилась, когда библиотечный знакомый начал рассказывать и про себя.

– Ты танцуешь с таким же рвением, с каким и учишься?

Неоднозначно промычала, раздумывая над услышанным. Она танцевала всю сознательную жизнь, поэтому и не возникало надобности в поиске ответов на подобные вопросы. Танцы – неотъемлемая часть её существования: всегда были, есть и будут.

– Нет, это скорее отдушина. Когда танцую, больше ни о чём не думаю, отпускаю контроль и следую инстинктам. Здорово иногда плыть по течению, просто в моменте быть самой собой.

Равнодушно пожала плечами, делая глоток из стаканчика. Антон перевёл взгляд с девушки на исписанную аккуратным почерком тетрадь, сегодня разобрали больше планируемого. Виолетта загорелась идеей сделать больше, чем рассчитывали изначально.

И у него давно уже созрел следующий вопрос, ответ на который хотел получить.

– Почему так яростно стремишься к первым местам?

Впился внимательными глазами в чужое лицо, ведь именно это долгое время не давало ему покоя. С самого начала заметил, что для Рахманиновой учёба в приоритете, чего не скажешь о нём самом. Поэтому интересно узнать, что послужило причиной такого упорства.

– Это немного сложно, – она прикусила губу, раздумывая, как бы проще всё объяснить. – С самого детства от меня ожидали хорошего результата, конечно, в рамках разумного, но планка всегда была высокой. К этому постепенно привыкаешь и уже сам выстраиваешь подобные требования. С каждый разом всё выше и выше, – изобразила в воздухе лесенку из ступеней, уходящих далеко вверх, – так, что и самому кажется невозможным достичь их. Но, несмотря на это, пытаешься снова и снова, раз за разом, шажок за шажком, и у тебя получается.

Грустно улыбнулась, отворачиваясь в сторону.

– И теперь вся жизнь строится на том, чтобы забраться выше, покорить ещё большие вершины, занять более почётный пьедестал. Мне не нужно доказывать родителям, преподавателям или кому-то ещё из окружения, что я хороша. Единственный человек, который стоит моих нервов и времени, который стоит всех тех усилий, что я прикладываю, он здесь, – ткнула указательным пальцем себе в грудь.

Князев завороженно слушал твёрдый и уверенный голос. Не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел.

– Кто-то может посчитать это нездоровым самосовершенствованием через саморазрушение или же просто погоней за несбыточным идеалом, – зелёные глаза потемнели. – Но пока дышу, я буду идти до конца. В любом начинании, которое выбрала, сделаю всё, что от меня зависит. Потому что это то, как я живу, то, как выбрала жить.

Виолетта неосознанно сжала стаканчик, едва не разливая остатки кофе на конспекты. Парень молча перехватил дрожащие пальцы и, аккуратно разжав их, забрал помятый пластик. Спокойно накрыл тёплой ладонью слегка подрагивающую руку.

– Это скорее доказать себе, что мне всё по плечу, – неуверенно показалась едва заметная улыбка.

Наступило молчание, где-то в отдалении за соседними столиками улавливалось шуршание страниц и приглушённые голоса. Рахманинова болезненно поморщилась, не нужно было вываливать свои проблемы.

Конечно, стало легче, но она не привыкла делиться переживаниями с другими людьми. Антон внимательно выслушал, в его взгляде можно уловить понимание, и он точно ни капельки не осуждал. Однако, несмотря на всё это, не следовало идти на поводу у этого красивого лица и рассказывать всё, что лежит на душе.

Князев сознательно молчал и смотрел куда-то в окно, чтобы не смущать ещё больше. Если сейчас откроет рот, то точно разрушит царившую атмосферу.

Девушка лихорадочно соображала, как более естественно сменить тему разговора. Ничего не приходило на ум, она то и дело отвлекалась на внешние раздражители. А ещё рука всё ещё находилась в захвате самопровозглашённого репетитора, что добавляло львиную долю неловкости.

Тёплая большая ладонь медленно перебирала тонкие пальцы, поглаживала выступающие костяшки. Чуть огрубевшая кожа очень приятная на ощупь, Виолетта представила, как знакомый незнакомец занимается в спортзале, поднимая этими руками тяжёлые веса. Нежные круговые движения действовали успокаивающе, она уже и забыла, почему минуту назад смущалась. Сейчас ощущалось полное умиротворение.

– Точно, – хихикнула, довольно зажмурившись. Подалась ближе, заглядывая в серые глаза. – Придумала, буду звать тебя Bella (ит. Красавица).

//

– Раз репетиторская подработка подошла к концу, пойдёмте уже, – близнец в нетерпении спрыгнул с подоконника. – И хватит оглядываться, твоя Рахманинова ещё в библиотеке.

Антон ничего не мог с собой поделать и ещё раз посмотрел по сторонам. В последнее время сознательно сократил общение с представителями братства, чтобы не попасться на своей маленькой безобидной лжи. Влад и Паша спокойно приняли эти обстоятельства, поэтому держались по возможности на расстоянии. Чего только не сделаешь во имя дружбы.

– А если бы честно рассказал, то не пришлось бы вести себя как воришка, – Анисин всё ещё восседал на подоконнике, привычно что-то жуя. Вокруг мельтешили несколько ребят из параллельной группы, но друг не обращал внимания, всецело был занят булочкой.

– Тогда выдвигаемся, только по пути кое-что нужно доставить, – Ирбис демонстративно провёл у самого носа Князева странными розовыми листами.

– Куда ты это несёшь?

Тот отмахнулся от них как от назойливой мухи.

Близнец лишь загадочно улыбнулся, бережно перебирая сложенную вдвое бумагу.

– Это Ри потеряла, видимо. Оставлю на столе в студсовете.

– А что там? – один из парней с интересом уставился на листы.

Влад переглянулся с Антоном и Пашей, те понимающе кивнули.

– Думаю, очередной взрывной манифест.

Эти трое прекрасно помнили, как на днях Панкратова вынесла всем мозг на обеденном перерыве, разглагольствуя о матери-природе и катастрофах, которые происходят из-за технологического прогресса.

– Дай-ка глянем.

Кирилл потянулся в попытках перехватить бумагу, но Тарасов с лёгкостью увернулся и шуточно пригрозил пальцем.

– Ни за что, – легонько хлопнул нахала по руке, тот притворно заскулил. Никакого насилия, лишь воспитательные меры. – Всё, что написано на розовых листах – не для широкой публики, а вот на белых можно читать. Она откусит мне голову, если узнает.

– Так она не узнает, если мы не скажем, – своего приятеля поддержал Игорь, заинтригованно рассматривая предмет разговора.

Близнец покачал головой.

– Я буду знать, что сделал это, а она доверяет мне. Так какие же мы после этого друзья?