Иллюзия и явь, Тьма и свет

– Нет здесь никакого зверья! – недовольно пробурчал он – ни зайчика, ни белочки. Пришлось довольствоваться мышами. Тьфу, гадость! Хорошо, что фамильяры могут подпитываться магией если нет материальной пищи. Надеюсь ты не будешь против? – обратился Чиль к девушке.

– Без проблем, бери сколько надо. Ты выяснил насчет жилья?

– В нескольких километрах от сюда я увидел дымок. Скорее всего там поселение. Садись на Молли, я покажу дорогу. – Чиль взлетел.

Мирти убрала в сумку остатки пропитания пристегнула ее к седлу. Сев на лошадь, она поспешила за птицей. Тобби бежал рядом.

Следуя за фамильяром, Мирти увидела впереди небольшое поселение из нескольких избушек.

– Если понадоблюсь, только позови. – произнес Чиль и исчез.

Мирти подъехала к одному из жилищ. Спешившись, она постучала в дверь. Отворила ее пожилая полноватая женщина. Цветастый платок скрывал золотистые волосы. Большие голубые глаза окружали мелкие морщинки. Темное платье опускалось до пят. На руке поблескивал анти -магический браслет.

– Здравствуйте! – поздоровалась Мирти – не подскажете где бы я могла найти пристанище на ночь

– Здравствуй дочка! Дак можно у меня. – улыбнулась бабушка. – Заходи. Только сначала привяжи лошадку под навес. И сыпани ей сена, да воды налей. Пса оставь во дворе, негоже собаке в доме быть. Пусть двор охраняет. – велела она.

– Хорошо, бабушка. – послушно кивнула Мирти.

Привязав Молли под навес, она кинула ей охапку травы и поставила ведро с водой, которое стояло тут же.

–Побудь тут, – шепнула она Тобби с сожалением, погладив его по шерстке.

– Побуду, не переживай! Я привычный… Не гоже им собаку в дом! Р-р-р, – проворчал он, но послушно лег рядом с привязанной лошадкой под навесом.

Мирти отворила дверь и вошла в избушку. Внутри было тепло и чисто. На огне булькал котел.

– Раздевайся девонька, а то взопреешь. – проговорила хозяйка – сейчас каша поспеет и будем ужинать. У меня разносолов особых нет, не обессудь. Но сытно накормить смогу.

– Да я не претендую на разносолы, и не голодна особо. Мне помыться бы, да поспать.

– Это устроим. Но без ужина не отпущу. Не голодная она! Как же! Только слюнки глотаешь, глядя на горшок, – улыбнулась женщина. – садись и расскажи покамест кто ты и откуда будешь?

Мирти сняла жилетку и распустила убранную в пучок косу. Алым золотом коса упала на плечо девушки. Будто сияние окружило ее.

– Ишь ты! – подскочила бабка – да ты не простая. Как я погляжу. И как умудрилась скрыться от вороньих стражников и не попала в наложницы? Всех красавиц наших светлых со всей Равики собирают и во дворец к братьям, черным повелителям отправляют. Да и браслета на тебе нет…

Мирти съежилась от страха и опустила голову.

– Не бойся, я не враг тебе. Сона меня кличут. Травница я. Кто за помощью придет- не отказываю. Светлых же теперь не разрешают лечить. Всех нас практически рабами сделали. Работаем практически за бесценок. Еле на еду и самое необходимое хватает. Остальное воронам уходит. Да еще и браслеты эти антимагические одели. Боятся то нашей светлой магии! Чуток только оставили, огонь в печке разжечь или еще что по мелочи бытовой. Вот и ходят ко мне с окрестных земель. Я и помогаю, чем могу. А мне кто крупы, кто яичек или мучки принесет. Так и живу. Так что не боись, говори, как есть, кто ты такая и куда путь держишь. Никто из врагов не узнает от меня ничего.

– Зовут меня Миртика. Скрывались с отцом в заповедном лесу. – решила все-таки скрыть часть правды принцесса – но отец недавно умер, и решила я разузнать, что в мире творится.

– Да что творится, девонька, страх один! Вороны везде безнаказанно злодействуют. Всех светлых в рабов обратили. Девок красивых во дворец отправляют в наложницы братьям царствующим. Одно непотребство учиняют! Ни одна из них домой не возвратилась, что там с ними происходит- никому не известно. – Сона ловко подхватила ухватом горшок с кашей и поставила на стол. Достав две миски и две ложки, она разложила кашу.

– Слезь дочка в подпол, там стоит кувшин с молоком и тряпица с маслом. Принеси их. – попросила она девушку.

Мирти спустилась в погреб и принесла просимое. Сона щедро кинула сливочного масла в кашу и налила в кружки молока. Взяв большую миску, она выбила туда два яйца и кинула несколько ложек каши.

– Пойди, снеси псу своему. Тоже небось голодный. Как кличут собаку?

– Тобби. Он мой друг и защитник.

– Ну, ну. Отнеси Тобику пожрать, а то отощает защитничек!

Мирти послушно отнесла поесть собаке. Тобби с удовольствием быстро схомячил угощение. Забрав пустую плошку, Мирти вернулась в дом.

– Теперь садись и поешь, – велела бабка – а потом будем решать, как с тобой поступить. Нельзя тебе так разгуливать, увидят вороны твою красоту и утащат во дворец.

Мирти с удовольствием поела разваристую кашу и запила ее молоком.

– Не знаешь ли ты, бабушка, о старом маге светлых Орике? – решилась спросить девушка.

– А он тебе зачем? – подозрительно покосилась Сона.

– Да отец говорил, что знал его и велел, когда умрет, к нему мне идти.

– Не проста ты, девка, не говоришь всей правды. Да ладно, попробую помочь тебе найти светлого колдуна. Только утро вечера разумнее. Пойдем, помогу помывку тебе устроить, да спать положу. А я подумаю, как все лучше сделать.

Сона повела Мирти в небольшую пристройку к дому. Там стояла большая лохань, наполненная водой. Рядом на стуле лежал кусок ароматного мыла и специальная варежка для мытья. Бабка пошептала над водой и провела рукой. Вода тут же нагрелась.

– Оставили нам крохи магии, только воду нагреть, огонь разжечь. – проворчала она – раздевайся да залезай. Я сейчас полотенце принесу, и переодеть чего. От дочери моей осталось.

Мирти удивленно посмотрела на женщину.

– Что смотришь? Я тоже была молода и красива. – усмехнулась Сона. – И муж был. Дочь родилась. Да только помер муж от лихорадки. Магию то нам убрали, а лихорадку одними травками и наговорами не вылечить. Раньше то, до войны мы по 300 лет жили и не болели почти. А теперь хорошо если до 100 дотягиваем. Все в нищете и болезнях….

Мирти разделась и распустила косу. Залезла в лохань, блаженно вытягивая уставшее тело в теплой воде.

– А с дочерью что? – спросила девушка.

– А дочь замуж вышла, еще до войны, и к мужу уехала. Потом как -то в гости приезжала. Беременная была. А потом война началась. Ничего не знаю про нее. На вестника наверно денег нет. А может и в живых уж нет. – Сона украдкой смахнула слезу – что-то я разболталась с тобой. Сейчас принесу все. Голову не мой сама, такую гриву сама не промоешь. Приду помогу. – сказала и быстро ушла.

Мирти надела варежку, натерла ее мылом, и с удовольствием стала намыливать тело. Затем опустилась в воду смывая накопленные пот и грязь. Вернулась Сона с большим полотенцем, расческой, и стопкой одежды для сна. Положив все на стул, она направилась к Мирти.

– Теперь давай займемся твоими волосами. – женщина намылила голову Мирти. Ловко разнесла пенку по всем прядям. Хорощенько промассировав волосы она тщательно промыла их водой.

– Ну вот, – удовлетворенно произнесла она – теперь твои прекрасные локоны чистые. Вылезай, вода уже остыла.

Мирти поднялась из воды и вылезла из лохани. Сона накинула на нее мягкое полотенце.

– Утром попрошу соседа вынести воду и натаскать новой, – сообщила она – сосед то мой раньше у светлых правителей главным лесничим был. Обеспеченным. Жена у него была и сын. Только несчастье приключилось. Пока он в лесу охотился, вороны напали. Жену снасильничали и убили. А мальчишка порывался мать защитить, так и его порешили. Он как вернулся почернел от горя. Все порывался отомстить. Да куда одному против войска. Я его травками отпоила. Слава богини в ум пришел. А теперь как все мы. Зверя обязан бесплатно нынешним правителям отсылать. Хорошо хоть за это ему пару раз в год крупу и муку присылают.

Мирти за время болтовни бабки вытерлась. Магией подсушила волосы и надела то, что принесла Сона. Длинная ночная рубашка и халат были не новые, но чистые. Затем девушка незаметно повесила на шею свой медальон и спрятала его под одежду. Сона посадила девушку на стул, аккуратно расчесала ее алые пряди и заплела толстую не тугую косу.

– Готово, – произнесла женщина – пойдем, покажу где спать будешь.

Вернувшись в дом, Сона отвела девушку в бывшую комнату дочери. У окна стояла кровать с несколькими подушками покрытая периной. Возле одной стены находился небольшой столик с ящичками и стоящим на нем зеркалом. Рядом стоял пуфик. У другой стены, расположился сундук, прикрытый расписным ковром и шкаф для одежды.