Жизнь не по учебнику. Россия—Германия

Сегодня воскресенье. Павел, друг мужа, пригласил его на Рейн порыбачить. Мне тоже захотелось в Осень, и я отправляюсь с ними, взяв с собой фотоаппарат, ноутбук, смартфон, чтобы понапрасну не терять время. Через полчаса мы уже на Рейне, на германско-французской границе. Точнее сказать, мужчины рыбачат на французской стороне, а я любуюсь красотами немецкой. В этом месте есть переход через Рейн по мосту. В него встроены шлюзы, которые регулируют высоту и сток воды. Мост через Рейн соединяет два государства, но мужчины свернули перед ним к месту рыбалки. Здесь натянута металлическая сетка, в которой приблизительно три метра свободного пространства. Это – своеобразные ворота во Францию.

У нашего друга лицензия на ловлю рыбы – французская. Она дешевле, чем германская. Проходим не более двух метров по территории другого государства и метров за сто до моста спускаемся по камням к воде. Павел укрепляет свои четыре удочки, а больше удочек он не имеет права даже держать в руках, за это полагается штраф.

Сама по себе рыбалка интересует меня меньше всего, но когда улов достигает двадцати рыбёшек, подлещиков, я воспринимаю это как один из даров Осени. Улыбаюсь, потому что знаю, что мужчины отпустят этих глупеньких в конце рыбалки в воды Рейна. Представляю, как они махнут нам хвостами вместо прощания, погружаясь в синеву реки. Таковы здесь обычаи. Рыбу ловят ради самого процесса наслаждения рыбной ловлей, а рыбки – Божьи создания, пусть живут своей жизнью дальше, тем более, что часть улова – «несовершеннолетние».

Сидя на камнях у реки, пытаюсь войти в интернет через смартфон, но не получается. Тогда перехожу через условные ворота на немецкую сторону: сначала за два метра от металлической изгороди, потом дальше – метров на пятьсот. В течение примерно часа прогуливаюсь по берегам обоих государств, но ни на одной стороне Рейна так и не могу войти в интернет. Правда, в какой-то момент получаю сообщение, что у меня дешёвый тариф, во Франции он, оказывается, в десять раз дороже.

Знаю, что во Франции свои законы, но удивляюсь тому, что даже на немецкой стороне Рейна меня ждёт неудача. Видимо, Осень позаботилась о том, чтобы меня ничто не отвлекало и не мешало созерцать красоту природы сегодняшнего дня, успокоила и настроила на лирический лад.

Границы между Германией и Францией здесь практически не существует, да и не нужна она. Интересно, а рыбка, которая плавает у французского берега, – это собственность Франции, а стоит ей проплыть несколько метров – и она уже принадлежность Германии?

Улыбаясь своим мыслям, оглядываюсь вокруг – и замираю от увиденного.

Представьте себе небольшой залив, окружённый деревьями разных пород, начиная с белоствольных берёзок и заканчивая кустами ивы и красной калины. Ещё нет листопада, но шелест листвы напоминает о нём. Небо затянуто белоснежными перистыми облаками. Чайки громким криком нарушают тишину дня. А солнце, всё ниже опускаясь к горизонту, пробивается через сгущающиеся облака, отражаясь серебристым блеском в водах Рейна.

Мы приехали сюда уже во второй половине дня, поэтому посчастливилось понаблюдать за жизнью природы и в вечернее время. Сказка дня продолжается. За несколько часов, проведённых здесь, перед глазами сменилось множество картин, встрече с которыми позавидовали бы живописцы.

Волшебство природы не оставляет меня равнодушной. С волнением наблюдаю за голубовато-серой дымкой заката. Вижу, как на глазах меняются краски от светлых, голубовато-сиреневых, до сиренево-багряных тонов. Таким небо бывает только осенью. Отражение деревьев в их жёлто-красно-коричневых тонах разрисовывает воду Рейна. Не успеваю делать заметки в блокноте, настолько быстро происходят изменения в природе.

В какой-то момент, сидя на большом камне отвесной береговой полосы, чувствую посторонний звук, оглядываюсь назад, и – вижу, белый пудель, заглядывая мне через плечо, читает написанное. От неожиданности вскрикиваю, чем пугаю рыбаков. Через несколько минут над Рейном раздаётся громкий смех свидетелей этой сцены. На фотографии, сделанной мужем, осталось свидетельство момента: белый пудель тянется своей хитрющей мордочкой к большому красному яблоку в целлофановом пакете…

Осень струится по Рейну отблесками последних лучей солнца, неожиданно быстро пропадающих за горизонтом и в волнах Рейна. Потянуло холодком. Сумерки стремительно переходят в темноту ночи. Мужчины быстро собирают рыбацкие принадлежности, и мы спешим в темноте к месту парковки автомобилей.

Но ещё нет и восьми часов вечера. Вспоминаются слова Ларисы Рубальской:

«Моя душа настроена на осень,
Гостит печаль на сердце у меня.
Опять часы показывают восемь —
Короткий миг сгорающего дня».

Ноябрь наступает. Его дыхание ощущается через прохладу вечера. И завтра будет новый день. Начинается новая пора: листопад и проливные дожди. Понимаю тех, кто говорит, что ноябрьские дни созданы для пледа и горячего чая. Мы едем домой – к теплу родного очага. И это прекрасно, что дома нас ждут дети, что есть с кем поделиться впечатлениями и радостью от соприкосновения с природой.

Руководить – людям не вредить

Два десятилетия я проработала в России учителем, методистом, инспектором, директором школы и поэтому была знакома со многими руководителями различных рангов. А переехав в Германию, начала жизнь с нуля во всех смыслах. Сразу поняла, что значит, достигнув вершины горы, оказаться в яме. Поняла и другое, что каждый труд почётен, начиная с технички, заканчивая руководителем предприятия. Общее для каждой профессии – качественное выполнение обязанностей и уважение к сотрудникам.

Из ямы я наполовину выбралась через пять лет, когда, проучившись три года в медучилище, получила свидетельство санитарки по уходу за престарелыми людьми и отработала два года в клинике по уходу за психически больными. Вот там-то, мне и удалось на личном опыте узнать значение слов: конкуренция и моббинг. Это две стороны одного процесса, направленного на уничтожение человеческого достоинства. Заведующая отделением сразу увидела во мне конкурента. Через год, когда главный шеф запланировал отправить меня учиться на заместителя заведующей отделения, она предприняла все меры, чтобы этого не случилось. В ход пошло всё: наушничество, подтасовка фактов, подлог. Повышение моей квалификации не состоялась.

В день краха надежд – выскочить из ямы, в квартире прозвучал телефонный звонок. По-дружески, выполняя просьбу руководителя отделения, одна из коллег сообщила, что психиатрическая клиника научно-исследовательского института, расположенная в областном центре, ищет обученных санитаров. Она сообщила мне номер телефона. Я, долго не раздумывая, позвонила по нему. Результат оказался неожиданным: пригласили на собеседование.

Ура! Через месяц я – сотрудник отделения по обслуживанию двадцати восьми человек с ограничениями в психическом развитии. Персонал – обученные специалисты-санитары, медсёстры, воспитатели, психологи, врачи. Непосредственный начальник – мужчина, заведующий отделением.

Первые десять лет работы были для меня счастливыми: нашла своё место в жизни, уважала шефа и персонал, и меня уважали. Но на одиннадцатый год шефа повысили, и на его место к нам направили интересное создание с большим опытом работы обслуживающим персоналом в доме престарелых. Женщина была новичком в руководящей должности и перфекционисткой, фанатиком-трудоголиком и человеком с другой планеты. Её странная походка, неуверенные движения, неожиданное появление там, где её не ждали, манера говорить, не глядя на собеседника, не вызывали доверия. Коллеги сократили общение друг с другом в её присутствии. Она страдала от неумения установить контакт с персоналом.

Я видела её слабые и сильные стороны. Пыталась помочь в создании доверительного микроклимата в коллективе. Однажды она в ответ на мои слова в ярости швырнула на пол бумаги. В следующий раз закричала пронзительно: «Меня бесит, когда вы говорите от имени коллектива. Не говорите „мы“, в ваших советах я не нуждаюсь». Было больно видеть, как она разрушала всё, что было создано до неё в отделении.

Под таким чутким руководством работать не хотелось. Она это чувствовала. Начались придирки, давление сверху. Сначала выговаривала голосом ментора при людях, потом, через пару часов, вызывала к себе, на чашечку кофе. В процессе индивидуальных разговоров под протокол спрашивала о взаимоотношениях с коллегами, о том, что нравится в их работе и что не нравится. Так она вела себя не только со мной, но и с другими.

Узнав о моей многолетней дружбе с Кристиной, сначала перестала ставить нам в один день рабочие смены, а коллега меня привозила на своей машине на работу, потом внесла недоверие в отношения, подорвала доверие друг к другу.

Достигнув цели, находила новое, чем задеть, унизить. Одновременно рассказывала о мероприятиях в городе литературного характера. Благодаря ей я познакомилась с переводчицей Достоевского, нашла литературные мастерские. Она приносила мне книги для чтения и в то же время ставила большое количество ночных смен, которые трудно было выдержать в моём возрасте. Всегда напоминала, что много хорошего сделала для меня, к примеру, отпустила в отпуск без содержания в период болезни моей мамы.

В одну из рабочих смен после того, как я на планёрке сказала, что нужно бережнее относиться к людям и что трудно работать троим за пятерых, мне было предложено пойти к врачу.

Чтобы избавиться от унижения со стороны заведующей, я нашла в городе двухгодичные курсы руководителей отделения. Меня приняли, так как имела подтверждённый диплом о высшем образовании и российское свидетельство медсестры запаса, которое получила в педагогическом институте. Два года за свой счёт в свои выходные проучилась на курсах по очно-заочной системе.

Когда получила диплом, меня не повысили в должности, но и гонения прекратились.

Светлая грусть

Разные страны – разное мышление. Действительно ли это так? Можно ли найти себя в стране, которая тебя не растила? Или человек чувствует себя комфортно там, где о нём заботятся, где он чувствует свою нужность? Эти вопросы не раз посещали меня в первое десятилетие проживания в новой стране.

Через какое-то время я поняла, что здесь не нужно переходить на частности и судьбы. Человечество – это понятие, распространяющееся на каждого, живущего на нашей планете. Я – не философ, не психолог, не поэт, но в душе – романтик. Я не понимаю, зачем существуют границы, разделяющие людей на территории и государства. Мне хотелось бы, чтобы все говорили на одном языке. Мечтаю о том, чтобы все народы жили дружно, счастливо и чтобы не было войн.

Ветром времени и обстоятельств, вырванная с корнями из земли, родившей и вскормившей меня, оказалась я вне Страны Советов и в настоящее время являюсь сторонним наблюдателем происходящих в ней и вокруг неё событий.

Скажу честно, мышление осталось прежним, характер не изменился, взгляды на жизнь те же. Что воспитано и впитано с детства, того не переделать. Это и через годы прорастёт. Менталитет тоже не переродить.

Можно ли изменить характер? Конечно, его можно даже ломать: научиться приспосабливаться, приноравливаться, пристраиваться. Можно и переучиться на другую профессию, совершенствовать свои знания в предыдущей. Можно найти новые приоритеты, переосмыслить старые.

Главное, чтобы человек имел почву под ногами. А это я вижу в стабильности, которая даёт уверенность в завтрашнем дне. Человек должен просыпаться утром и быть спокойным, что не произойдёт непредвиденных событий. Для этого не нужно постоянно говорить о любви к Родине, о её врагах и друзьях, о политике.

В стране моего сегодняшнего проживания, в которой царят чёткость, организованность, уважительное отношение граждан друг к другу, семейный достаток, порядок, чистота, обеспеченная старость, можно жить, учиться, отдыхать и не бояться за будущее детей.

Единственное, что ограничивает возможность чувствовать себя здесь дома – это языковой барьер, и в связи с этим чувство какой-то неполноценности, ущербности, понимания, что ты чужой, что здесь к тебе относятся не как к равному, а как к иностранцу. К приехавшим из России в Германии отношение особое. По произношению, акценту, их узнают сразу по первому произнесённому слову. При этом не играет роли ни историческое прошлое, ни немецкое происхождение. Это создаёт дискомфорт.

Человек привыкает ко всему, но для этого нужно время. Выкопай куст из земли, пересади его в другое место, он может прирасти и не прирасти, не всегда и не на каждой земле. Материальный достаток тоже играет определённую роль, но его нужно самому создавать, а это труд, и в основном физический.

В Германии тоже есть прослойка населения, которая упала на дно. Государство помогает всем, как может, но если человек не обратится в соответствующие органы, и не попросит материальной помощи, то он может стать асоциальным элементом. Человек сам ответствен за себя. Выбор делает он сам, за что и несёт ответственность перед собой и людьми.

А ностальгия? Да, это чувство присуще каждому. Я знаю, как оно проявляется, и что при этом чувствует человек по возвращении в родные места.

Здесь, в Германии, я даже в первые годы не испытывала этого чувства. Была боль по утраченной профессии, по потере уважения к своей персоне со стороны окружающих, по оставленным холмикам земли на кладбищенских погостах, но нет и не было боли, сжимающей сердце, нет тоски по утраченному, осталась лишь печаль в глазах и светлые юношеские воспоминания, что является частью памяти, частью себя.

Долго я прирастала корнями к незнакомому миру. Осталась тихая непреходящая грусть от чувства, утраченного из достигнутого в родном краю и внутренней неудовлетворённости итогом, к которому пришла здесь, сейчас, сегодня. Но это чувство было присуще мне и на малой родине, где произошло становление и развитие моего характера. Грусть связана с мыслями, что жизнь проходит. Последние двадцать пять лет пролетели как единый миг. Только по младшему сыну заметно, что годы прошли. Когда мы ступили на землю предков, ему было неполных три года – сейчас тридцать. Он прирос здесь корнями, не имеет языковых барьеров, овладел профессией, которая приносит радость. Относительно профессионального становления это же можно сказать и о двух старших детях. О чём можно ещё мечтать матери?!

Дискуссий на тему: правильно ли мы сделали, переехав в Германию, – в семье не возникает. Каждый занимается своим делом, развивает свои способности и наклонности, думает по-немецки. Правда, наши дети не всегда могут понять, почему средства массовой информации столь различно трактуют одни и те же события, происходящие в мире? Почему родители смотрят всё ещё русские программы по телевидению, хотя прилично владеют немецким?

У нас есть возможность исколесить весь мир, отдыхать ежегодно на море, встречаться с друзьями из России на территории Германии. Душа, наконец-то, нашла покой в мире относительного спокойствия и достатка. Единственно, что доставляет порой трудности, это отсутствие информации по элементарным вопросам жизненного устройства страны. Умение создавать себе островок спокойствия посреди Европы зависит как от воспитания, полученного в детские годы, так и от особенностей характера, от знания традиций и законов стран рождения и проживания. Вот, например, я, учитель русского языка и литературы, от страха материально не выстоять в новой стране, переучилась на профессию, близко не соответствующую моим представлениям о своих способностях. Хорошо, что новая деятельность оказалась мне по душе, и я сумела совместить её с прежним жизненным и профессиональным опытом, тем самым обрела душевное равновесие и поднялась на ступеньку выше в духовном развитии, но это может не каждый.

Несколько лет назад я освоила в элементарном виде пользование компьютером и начала рассказывать людям о пережитом, передуманном. Эта творческая работа помогла выбраться из «бермудского треугольника», нескончаемого лабиринта скованности мысли, начинавшего влиять на нервную систему, давить на сердце. Я думаю, если найдётся хоть один человек, который захочет помочь переселенцу-иностранцу практически выйти из зацикленного на себе состояния, то можно избежать многих последствий духовных срывов.

Я написала уже определённое количество произведений малых форм и хотела бы услышать рецензию опытного человека по поводу моих творений. В этом плане чувствую себя слепым котёнком, «человеком в футляре», который в течение двух последних лет ищет двери, куда можно постучаться, и они, возможно, откроются. Я пытаюсь познакомиться с людьми из круга хотя бы читающих местных, чтобы попытаться найти возможность перевести хоть пару произведений на немецкий.

В стране предков, где веками строился порядок, основанный на внимательном справедливом отношении к каждому человеку, где социальная система работает на все социальные слои общества, можно быть спокойным за ближайшее будущее, без страха идя по жизни, а там время покажет.

Сегодня выдался прекрасный солнечный день. Свежий воздух дурманит запахами черёмухи, сирени, цветущих черешен, яблонь, чёрной рябины. Море распустившихся цветов, и среди полевых – наши одуванчики, ромашки, колокольчики, клевер.