В плену всеисцеляющей любви

Но страха не было, я слишком торопилась.

Открыть скорее дверь, чтобы ему помочь.

Я чувствовала, то что-то здесь случилось

И пёс не зря бежал за помощью под дождь.

Через прихожую он пробежал и скрылся.

Я видела, что впереди мелькнула тень.

Из тишины он заскулил едва ли слышно,

Возможно, что мешать кому-то не хотел.

Я быстро шла на голос пса, едва ли различая,

В пришедших сумерках хоть капельку добра.

Я ощущала, что нужна была ему отчаянно

И что тогда одна лишь я помочь ему могла.

Передо мной открылась ясности картина:

Пёс жалобно скулил и к полу, голову прижал,

А на полу лежал, не шевелясь, мужчина,

Глаза открыв, он: «Сердце», – тихо прошептал.

Лишь в этот миг моё сознание включилось,

Я тут же пульс нащупала, он еле бился у него.

Я в скорую на третий раз лишь дозвонилась,

Всё объяснив, осталась ждать, смотря в оно.

Они приехали и второпях хозяина забрали.

«Надежда есть всегда, вы только в это верьте.

Мы сделаем, что можем», – двери закрывая,

Сказал, садясь в машину, быстро фельдшер.

Вдох, выдох, повторяю. Не видать машины.

Мы с псом стоим, а дождь лить продолжает.

Мне показалось, что попала в кадры фильма,

В котором я сыграла роль, которую мне дали.

«Ну что, Дружок, мы так стоять и будем?

В ногах нет правды, не скули ж, пойдём!

Ты знаешь, для хозяина ты сделал чудо,

Когда бежал отчаянно и лаял под дождём?»

Навряд ли пёс себя сейчас героем чувствовал,

Скорей всего за человека жизнь переживал

И действовал, как мог, не зная и не веря в чудо,

Он преданно служил хозяину, поэтому и звал.

Вошли с ним в дом, что мне ещё осталось?

Он лёг на лапы мордой, молча так лежал.

По дому я прошла, немного осмотрелась,

Пёс был не против, приоткрыв свои глаза.

В двух карих точках лишь тоска осталась,

Словами он её не в силах был сказать.

Он иногда вздыхал, его глаза смыкались,

Но было видно, что сейчас не мог он спать.

Найдя корм для собак, я положила в миску,

Он прорычал негромко и хвостом махнул.

Как мог, он недовольство своё высказал

О том, как можно было думать о еде ему?

«Как хочешь, я пойду», – ему я прошептала,

Он зарычал погромче, словно этим говоря.