Защита рода

А вот на работу Нина ходила с удовольствием. Здесь каждый пришедший сразу попадал в атмосферу тепла и заботы. Начиналось все со смотрителя Олимпиады Ивановны, уютной добродушной женщины с располагающей улыбкой и морем сплетен в запасе. Не секрет, что бабушка Липа, как называли ее молодые сотрудницы, иногда пропускала посетителей без билетов. Ну а что делать, если денег нет, а пройти хочется?

И посетители, пока раздевались, обилечивались и любовались сувениркой, как-то незаметно рассказывали пожилой женщине о своей жизни. И, когда они уходили, эта миссис Холмс знала всю подноготную: кто – откуда – куда – семейное положение, работа, финансы, дети и многое другое. У бабы Липы было одно замечательное качество: душевность. Плохо – посочувствует, хорошо – порадуется, спросят – ответит. Поэтому к Олимпиаде Ивановне шли все, и начать утро с ее улыбки, а если повезет, и ее пирожка – к удачному дню!

Первый этаж музея представлял собой холл и, уходящие вправо и влево коридоры. В выставочные залы вела парадная лестница с ажурными перилами и ковровой дорожкой. С левой стороны располагались фондохранилища, а с правой – кабинеты музейных работников. Владения хранителя были первыми, а резиденция директора – последней. Между ними гудела аппаратная, где царствовала Мира, гостиная, царство экскурсоводов, с кофемашиной и удобными креслами.

Ниночка устроилась на шикарном офисном стуле, который ей подарили от всего коллектива на день рождения, и, закрыв глаза, расслабилась. Это был небольшой дзен, насыщение энергией перед рабочим днем. Вот со скрипом открывается тяжелая входная дверь в музей, слышится густой голос директора, звонкий ответ бабы Липы. Шаги начальницы можно узнать из тысячи. Несмотря на свою комплекцию, Оксана Григорьевна двигается всегда стремительно. А вот цокают каблучки Эльвиры. Можно представить ее упакованную фигуру: прическа, волосы, костюм, шпильки. Как ей удавалось выглядеть на миллион при минимальной зарплате экскурсовода – загадка!

Шаги Миры практически не слышны, и ее приход можно различить только по скрипу тяжелой металлической двери аппаратной. Начинается рабочий день.

Погрузившись в бумаги, девушка не обращала внимания на внешний шум: детские экскурсии, немногочисленные посетители, разговоры сотрудников – все это становится ненавязчивым фоном, под него очень хорошо работается. Сегодня она заканчивает полугодовой отчет, а все экскурсии и часть бумажной работы перебросили на Эльвиру, чем та очень недовольна.

Но отчет сам себя не сделает, а Нина Николаевна документы оформляет быстро и грамотно, чем пользуются все, подсовывая ей часть своей бумажной работы. Даже безобидная Мирочка.

В дверь стукнули, в приоткрывшуюся щель показалась голова бабы Липы:

– Слыш, Нинуль, я пошептаться. Тут какая-то машина красная у музея стоит, уже третий раз вижу. На нашей стоянке-то только свои ставят. А у этой ни разу водителя не видела. Прихожу – стоит, ухожу – стоит.

– Не знаю, баба Липа, я вчера уходила – не видела. – Ниночка испуганно взглянула на сыщицу.

– А может, караулят кого? Сердечный интерес? У Эльки, что ли новый ухажер? Или твоя симпатия? – В глазах пожилой женщины жгучий вопрос и толика жалости.

Ниночка устало улыбнулась:

– Ну, вы скажете, Олимпиада Ивановна. Какая симпатия? – затем тяжело вздохнула, – я глубоко и надежно замужем.

Входная дверь скрипнула. Сыщица местного разлива шустро поскакала навстречу пришедшим. Через минуту она позвала и Нину:

– Нина Николаевна, подойдите, пожалуйста. Здесь гости местными художниками интересуются.

Музейная хранительница вышла к посетителям. Ими оказалась интеллигентного вида пожилая пара. Скептически оглядев худенькую фигурку, дама спросила:

– Дорогуша, нам бы художника.

– А вы с какой целью интересуетесь, – полюбопытствовала девушка.

– Хотим предложить небольшую работу. – Женщина взглянула на спутника, как будто просила поддержки. Он незаметно кивнул.

– А какого вида эта работа? Вы хотите портрет, пейзаж или что-то другое.

– Что-то другое, – таинственно произнесла женщина.

– Дорогая, кончай тянуть кота, давай по существу, – вступил мужчина, видимо, потеряв терпение. – Расскажи девушке суть вопроса, а она непременно – учительский взгляд на Ниночку – нам поможет его решить.

– Все, что в моих силах, – терпеливо улыбнулась сотрудница музея.

– Нам нужно подделать подпись, – огорошила ее женщина.

– Как подделать? – девушка никак не ожидала такого поворота.

– Понимаете, дорогуша, мы приехали из Москвы, – многозначительная пауза, – оформлять наследство, дом в деревне. А тут на завещании подписи не хватает. Составлялось все давно, в деревенской администрации. Сейчас там кроме двух домов ничего нет. А чтобы документ до ума довести, нужно еще пять бумажек. У нас времени впритык. Вчера договорились с нотариусом в соседнем здании, а сегодня он взад пятками. Даже деньги вернул. У них вчера, говорят, приезжая шишка пропала, вроде даже из заграницы. Так там такой переполох, проверки. Вот мы и решили, что легче подпись подделать, чем по инстанциям таскаться. У нас образец-то этой подписи есть. А художник и чернила по цвету подберет, и скопирует, как надо.

Находясь в шоке от ситуации, разум Нины однако выцепил из сказанного факт пропажи иностранной шишки. Вдруг это тот самый труп, который валялся вчера в подсобке? Это объяснило бы его дорогой прикид. С другой стороны, она в одном фильме видела, как иностранный командировочный забухал, а его в течение нескольких серий все искали. Могло быть? Могло. Это Россия, детка.

– Так что насчет художников? – девушка вздрогнула, сфокусировала взгляд на чету, улыбнулась и твердо сказала:

– Вы понимаете, что это нарушение закона? Ни один художник таким заниматься не будет.

– Но об этом же никто не узнает, – посетительница изумилась так искренне, что даже умудренная опытом Олимпиада Ивановна хмыкнула:

– Ну, вы даете. Я знаю, Нина Николаевна знает, и на камерах запись идет. – Здесь баба Липа слукавила, поскольку камеры писали только изображение, звук не фиксировался.

Взгляд несостоявшейся мошенницы заметался по потолку и стенам. Заметив камеру, она глупо помахала в нее ручкой и, схватив мужа под руку, потащила его на выход.

– Анекдот, – подвела итог происшествию старейшая музейная сотрудница, и вернулась к кроссворду, потом, что-то вспомнив, вскинулась:

– А ты заметила, какой мужчина сейчас к директору прошел? Красавец! Он у Оксаны сейчас.

Но музейной хранительнице, было не до того. Она получила пищу для размышлений и пошла в свой кабинет.

Сдав отчеты, Нина решила пообедать в гостиной. Ходить с коллегами в кафе через дорогу было дорого, поэтому – ура контейнерам с домашней едой.

В общей гостиной одуряюще пахло кофе. Там уже сидела Эльвира, которая нервно вздрогнула при виде коллеги.

– Ты чем после обеда заниматься будешь? – Нину удивил этот вопрос, поскольку Эля редко интересовалась кем-то, тем более той, которую шпыняла уже два года, с самого знакомства. Львица вообще не любила никого кроме себя, ее жертвы уже давно перестали обижаться. Причем себя красавица любила взасос – боготворила, лелеяла, готова была расцеловать. Ну и Бог с ней!

– Я сегодня по плану инвентаризацию начинаю. Мне, кстати, помощь нужна, – это прозвучало просительно. Ну не умела Ниночка ставить на место зарвавшихся наглецов и включать в себе начальника. И кошечка чувствовала это, сразу превращаясь в фурию:

– Я и так сегодня четыре экскурсии провела и на три запроса ответила – твою, между прочим, работу выполняла. После обеда меня не будет. Делай свою инвентаризацию сама, идиотка! – брюнетка элегантно развернулась и сердито поцокала из гостиной. Через секунду она входила в кабинет директора отпрашиваться.

Разогрев нехитрый обед – рис с котлетой, Нина присела на кресло у небольшого столика. Однако что теперь делать с инвентаризацией хранительница не знала: одной не справиться. Марина, младший научный сотрудник в отпуске – покоряет Крым. Чуть кольнула зависть. Эх, попутешествовать бы, даже по России – мечта. Особенно Байкал, Дальний Восток. Девушка улыбнулась, потом вспомнила своего благоверного, давящего диван, и грустно вздохнула: «Ладно, каждому свое. И на нашей улице когда-нибудь перевернется фура с колбасой».

В комнату влетела Мира:

– Ты представляешь, к Оксане Григорьевне приехал представитель фирмы «Mes voyages», хотят нас в тур включить! Вау-вау-вау! Они будут экскурсии организовывать в усадьбу и к нам. От нас – экскурсоводы. Нинка, это такой шанс для тебя! Иностранная фирма! Ты же полиглот? Французский, немецкий и английский? Я вот тоже сейчас на курсах английского учусь.

Ниночка улыбнулась:

– Ты молодец! Ну, а экскурсии… Это же еще в стадии договора. Давай не будем торопить события.

– Ладно. Насчет экскурсий не будем. Будем насчет представителя, Ты не представляешь, какой мужик! Высоченный! Глаза синие-синие! Задница – класс! Я уверена, на торсе все шесть кубиков.

Нина улыбнулась энтузиазму подруги и, вспомнив намечающийся живот Леши, вздохнула:

– Давай, Мир, попытай счастья.

Их разговор прервала директорша, резко открывшая дверь. Мира тихонько выскользнула из помещения, а директор, проводив ее многозначительным взглядом, обратилась к Нине:

– Девочка моя, я тебя сегодня тоже отпускаю пораньше. Мне тут сейчас из охранной фирмы позвонили, о вчерашнем инциденте рассказали. Велено тебя беречь, – Оксана улыбнулась. – Иди домой. Сегодня все равно инвентаризацию проводить некому. А музей я закрою.