Уютные истории

Хозяина не было, как и машины возле дома, и гостья, отогнав грустные воспоминания, вернулась назад в поисках своей одежды.

На кухонном столе стоял завтрак: яичница с оранжевыми желтками, хлеб, печенье, какие-то конфетки. Это было невероятно приятно и непривычно. Леша никогда, даже в первое время их совместной жизни, не готовил еду. Он не считал это мужским делом. Девушка вспомнила, что не ела со вчерашнего обеда. Налила кружку парного молока. Оно было обалденным, густым, настоящим. Вспомнилась анекдотичная ситуация, когда питерский внук соседки выговаривал своей бабушке, покупавшей молоко в частном секторе: «У нас, в Питере, молоко лучше. После него стакан холодной водой сполоснешь и больше мыть не надо».

Нина выпила кружку, не отрываясь. Желудок был полным, как будто съела тарелку супа.

Из кухни дверь вела в ванную. Кто бы мог подумать, что в деревенском доме такая ванна? Там могло бы поместиться четыре Нины. Ну, или два хозяина дома, что тоже немало. Здесь же, на полотенцесушителе висела ее одежда, видимо, выстиранная хозяином. Было стыдно. А еще непривычно. Она оделась. В зеркале отразилось безобразие на голове, испуганные серые глаза на бледном лице. Кое-как расчесав волосы и убрав их в привычную гульку, Нина покинула ванную и вышла из дома.

Улица была длинной, проходила параллельно берегу озера. Все дома с правой стороны улицы, имели свой пляж, зачастую баньку, а кое-кто и лодку. Дом Андрея был крайним. Сразу за ним начинался лес. По соседству располагался родовой дом Оленевых, дальше жила тетя Таисия с дочкой.

А вот через дорогу стоял дом на месте которого совсем недавно стояла развалюха с проломленной крышей. Теперь на этом месте кто-то отстроил шикарные хоромы. Но, кажется, хозяев не было. Хотя следы от машины у ворот свежие.

Деревня была большая, в полторы сотни домов, однако на зиму оставались от силы десяток семей. И часть деревни от центра до дома Андрея издревле называлась Оленинским углом.

Бабушкина изба уже не так пугала. Нина подошла к покосившейся калитке, с трудом отворила ее и шагнула на заросший дикой травой двор. Дверь была заколочена, как и окна, досками крест на крест. Но было видно, что кто-то здесь уже побывал. Доски на двери висели на честном слове, как будто их уже вытаскивали вместе с гвоздями, а потом слегка пристукнули обратно. К тому же и крыльцо было подгнившим и норовило провалиться в самый неудобный момент.

Нина аккуратно поднялась по ступенькам, дернула доску, одну, другую, откинула их подальше и взялась за ручку. Удивительно, но дверь открылась мягко.

Дальше была еще одна лестница. Вдруг на секунду показалось, что там, как и в детстве, на ступеньках сидит бабушка, чистит яблоки или перебирает ягоды. Даже голос ее послышался:

– Ну, помогай, Нинель.

Ниночка без сил опустилась на те самые ступени. Вокруг плыла тишина. Только где-то вдалеке чуть тлела жизнь: мычала корова, орал петух, переругивались соседки. Немного посидев и набравшись сил, Девушка отворила следующую дверь: в горницу. Здесь было сумрачно. Как-то сразу наложились детские воспоминания и удивительные сны: печка, потрескавшаяся, без занавесок на полатях, древний почерневший стол, старый шкаф с зеркалом, покрытым черными пятнами, лавка у стены, старая пружинная кровать, с которой кто-то стащил не только белье, но и тюфяк, и теперь она ощетинилась металлической сеткой, порванной в нескольких местах. На полу валялись полусгнившие половички. Занавески на пыльных, кое-где треснутых окнах напоминали оборванную паутину. В красном углу пусто. Нет той иконы, которая помнилась из детства. Складывалось впечатление, что в доме что-то искали.

– Здравствуй, дом! – произнесла она вслух и принялась за дело. Сначала сняла занавески, скинув на пол, потом сгребла их вместе с остатками половиков, и пинками попыталась вытолкать наружу. Пыль кружилась в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь заколоченные окна. Обхватив останки ткани, она приподняла и перекинула все через порог. Что-то звякнуло, Нина увидела металлическую пуговицу, которая была ей хорошо знакома. У Алексея была джинсовая рубашка, у которой оторвалась пуговица, и супруга обошла все рукодельные магазинчики города в поисках такой же. Не нашла. Вещь пришлось пустить на тряпки, поскольку Леше не по статусу было носить рубашку с разными пуговицами, хотя жена пришила очень похожую.

Непонятно. Неужели Леша приезжал сюда? Он ведь даже дорогу не знает. Нина спрятала пуговицу в кармашек и решила спросить у мужа при встрече. Затем она нашла ведро, в шкафу какую-то тряпку, по виду старую сорочку и собралась за водой.

На этом действе и застал ее сосед.

– А я думаю, куда ты пропала. Вернулся из города, а тебя нет. Хорошо, Лаки дорожку показал. Ты все заброшенные дома в деревне убирать будешь? – в глазах мужчины плескался смех.

– Нет, ты представляешь, это дом моей бабушки. Теперь, получается, мой. Я с ее смерти сюда приехать не могла. Хотя очень хотелось в последнее время. А вчера ты меня сюда привез. Спасибо! – девушка с огромной благодарностью смотрела на мужчину. – Ты меня не только от Леши спас, еще и это! Просто чудо! Ты – чудо!

– Пойдем обедать, а потом я тебе помогу. – Мужчина ласково улыбнулся.

Ниночка представляла, как выглядит: гулька сбилась, одежда испачкана, как, вероятно, и лицо. Но взгляд Андрея был теплым, и она опять плыла, купаясь в его нежности.

Подходя к воротам, он остановился и обернулся к девушке:

– Если вдруг приедешь, и меня не будет смотри, вот здесь, – он вытащил кирпич из колонны забора примерно на уровне груди девушки, – запасные ключи.

– А вдруг кто-нибудь посторонний ключи найдет? – от такого доверия тепло растеклось в груди.

– Это деревня. Если кто посторонний в дом зайдет, завтра же все будут в курсе.

Приняв душ, и опять облачившись в футболку хозяина дома, гостья загрузила стирку и вышла на кухню. Ее ждал шикарно сервированный обед: первое, второе, нарезка, фрукты. Глаза разбегались. Наваристая уха с каплей белоснежной густой сметаны.

– Ты рыбак? – удивление невозможно было сдержать.

– У меня много увлечений, – Андрей улыбнулся, – ешь.

Ниночка очнулась, только когда съела целую тарелку, на второе ее уже не хватило. Она и так чувствовала себя тюленем из известной рекламы. Все время, пока девушка уничтожала обед, мужчина с удовольствием смотрел на это действо.

Он не любил дистрофичных анорексичек, питающихся одним салатом. Здесь же имелся хороший аппетит и нормальные приоритеты.

После обеда гостье были выданы джинсы, которые ей пришлось подвязать веревкой и подвернуть, и огромная рубаха с закатанными рукавами, в ворот которой норовили выскользнуть плечи хрупкой девушки. Но, так как ее одежда еще не высохла, оставалось только благодарить хозяина.

Они вернулись в дом бабы Оли. Лаки весело бегал вокруг дома, принимая все хозяйственные хлопоты за игру. Андрей принес воды и обратил внимание на вскрытую входную дверь, вышел во двор, сделал несколько телефонных звонков. В общем, к концу дня дом был отмыт от пыли, входная дверь заменена, новый замок врезан. Ключи отданы хозяйке.

День снова закончился баней, однако мужчина никаких попыток к сближению не предпринял, а сразу же после ужина уехал в город по своим делам.

Ниночка болезненно восприняла его отъезд, и следующей ночью каких-то красочных снов с непонятным подтекстом ей не снилось, а снился Андрей и женщины, извивающиеся вокруг него. У каждой из них было лицо Анны.

воскресенье

Проснулась она оттого, что кто-то на нее пристально смотрел. В окно светило солнце – первое солнцу осени. Андрей стоял, прислонившись к косяку, и, улыбаясь, смотрел на нее:

– Я тут тебе вещи привез.

Перед ним стояла родная синяя сумка, на ней лежал клатч, в котором она носила документы, деньги и телефон.

Нина соскользнула с кровати и бросилась к сумке. Документы были на месте, денег ожидаемо не было. Как не было и телефона – старенького кнопочного. На дорогой тратить деньги девушка считала нецелесообразным.

– Телефона нет, – жалобно простонала она. – Там все контакты.

– Ах, да! Я ожидал чего-то подобного. – Мужчина скрылся в дверном проеме и незамедлительно появился снова, держа в руках беленькую коробочку. Телефон! – у нее не было сил отказаться от такого подарка. Она улыбнулась, сказала: «Спасибо», – и взяла в руки сокровище. Гаджет был узенький, беленький, легкий. На заставке красовалось фото Андрея.

– Чтобы не забывала, – улыбнулся мужчина, глядя на Нину с умилением, как отец на счастливого ребенка. – Свой номер я вбил. Пойдем, посмотрим как он фоткает, тут хорошая камера – поступило предложение. В сумке нашлись не только джинсы и блузка, но и нижнее белье, чему девушка была рада.

Окрестности были в детстве исследованы, поэтому гостю показали и самый лучший пляж на озере, и ягодные места сразу за околицей. Лаки носился по лесу, гонял птиц, лаял на кого-то, а потом убежал.

– Ничего, вернется. Ему не привыкать.

Жалко, что погода оставляла желать лучшего – собирался дождь. Возвращаясь по берегу озера, они почти дошли до дома. И в этот момент полило как из ведра. Молодые люди ввалились под крышу сарая в бабушкином дворе, хохоча, как ненормальные. Андрей, несмотря на свои тридцать с хвостиком, чувствовал себя мальчишкой в период первой влюбленности. Небольшая сохранившаяся поленница из полусгнившей древесины – вот и все, что здесь было. Отсмеявшись, Нина вдруг почувствовала себя неловко: светлая промокшая рубашка не скрывала контуры миниатюрного тела, грудь, набрякшие от холодного дождя соски. Сложив руки на груди, она взглянула на Андрея и наткнулась на его горящий взгляд. Воздух между ними стал осязаемым. Кто сделал первый шаг – неизвестно. Они столкнулись, срывая друг с друга одежду – одни во вселенной. Встретились – губами, телами. Сквозь марево страсти Нина почувствовала боль в ягодице, вскрикнула. Мужчина остановился. Оказывается в доске, к которой он прижал девушку, торчал приличный гвоздь, забитый снаружи. Конечно, рана была тут же зацелована, как и все остальное, и мир перестал для них существовать. Гораздо позже, когда они лежали на куче своей смятой одежды, утомленные любовью, оказалось, что дождь кончился и на небе сияет теплое солнышко, первое солнце осени.

откровения

– Андрюша, а ты кто? – подняв голову из подмышки парня, спросила Нина. Он, приоткрыв глаза и подтянув ее на себя, положив голову себе на плечо спросил:

– Ты что имеешь ввиду? Я Андрей Леонидович Егоров, искусствовед, сейчас работаю в сфере туризма въездного и выездного.

– А как ты оказался у моего дома позавчера? – ее очень интересовал этот вопрос. Ну не может быть, чтобы счастье совершенно случайно падало на голову.

– Я к вам в музей приехал, культурные и туристические связи устанавливать, с директрисой вашей поговорил, за договором в машину пошел, а тут ты стоишь, маленькая, трогательная, а с посетителями так строго разговаривала. Ты была похожа на храбрую птичку перед крокодилами.

– Это когда пожилая пара насчет художников приходила? – Нина приподняла голову и заглянула возлюбленному в глаза. – А я тебя не заметила.

– Еще бы. Ты такая сосредоточенная тогда была, на меня посмотрела, как будто сквозь. Ну, я и заинтересовался, что это за девушка, которая на меня, такого красивого и внимания не обращает. – Он поиграл бровями. Она засмеялась.