Межгалактический полет консервной банки

Версия 2.0

Нам всем свойственно становиться лучшей копией себя. Я задумывался об эволюции, как таковой и что понимается под этим словом. И понял, что находился в вечном движении всю свою жизнь.

Спортзалы, салоны красоты, курсы повышения квалификации, обучение – всё это может продолжаться бесконечно. Не бесконечен только ресурс человеческой памяти, хотя по количеству информации, получаемой нами в течении жизни, можно судить о том, что глаза – это универсальная видеокамера, рассчитанная на гораздо большее время использования, чем обычная человеческая жизнь в среднем в 100 лет.

Совсем недавно разработали средство для повышения средней продолжительности жизни.

Генетика значительно продвинулась в последнее время, эксперименты над мышами и другими видами животных продолжались до тех пор, пока правительство официально не выпустило запрет на расход генетического материала.

Наша лаборатория разрабатывала несколько стартап проектов, в некоторых из них мы, действительно, достигли успеха. Мы должны были уже показывать разработки заказчикам, как неожиданно для нас вышло постановление о закрытии всех лабораторий, занимающихся биологическими материалами.

Вакханалия, связанная с ворвавшимися людьми в лаборатории, НИИ и другими структурами, многих повергла в настоящий шок. То, как анархия обошлась со всеми нашими наработками, зачистка компьютеров, удаление материалов исследования, подписки о невыезде, судебные приставы, сжигание библиотеки у всех на глазах… Да, пожалуй, СМИ раздули слишком много догорающих углей и подкинули дровишек, что превратилось в настоящее пламя. Многие ученые ушли на другие работы, к примеру, сфера доставки с распростертыми объятиями принимала новые рабочие силы.

Я развил в себе новую личность. Моя старая конфликтовала с новой, обязующейся служить системе структурой раба. Но мне приходилось создавать внешний мир, в котором я был потрясающим учителем химии. Пожалуй, это то, что доставляло мне хотя бы какое-то удовольствие, но тем не менее, когда я вел урок, за мной стояли двое полицейских с пистолетами. Я бы не удивился, если бы мне приставили полицейского, с которым бы я спал, чтобы еще и сны контролировать. Но если честно, я бы от этого не отказался. Было бы с кем поговорить, ну или не только поговорить.

Я не должен был показывать детям эксперименты.

Каждый день я отчитывался в вышестоящие структуры насчет проведенных мною уроков. Что я говорил, во сколько, зачем и почему. Если я отбивался от плана, то получал жесткий штраф. Я хотел бы помешать властям, хотел бы сделать что-то такое, от чего бы их просто разорвало, но поскольку я был ученым, я понимал, что это просто не рационально. Каждый день я приходил домой, ложился на кровать и плакал, пока никто не видит.

Это был тяжелый удар для всего научного сообщества.

Но кое-чего не знало правительство. Оно не догадывалось о рядах сопротивления, сложившихся в связи с этой катастрофой.

Мы узнали об этой вакханалии значительно раньше, чем она началась. Как только СМИ первый раз указало на сотрудника НИИ, который предложил пересадить вторую голову человеку, мы начали догадываться о чем-то нехорошем. Мы начали потихоньку перетаскивать материалы в подвалы, бункеры, стали разрабатывать фейковые инструменты и аппараты.

Мне повезло больше, чем остальным. По крайней мере я так считаю. Я забрал машину по изменению реальности для внешних ненужных зрителей. Я глотал таблетку перед приходом приставов в мой дом. Когда-то мы изучали виды грибов и травы, а потом их свойства. Я гордился свой патентованной разработкой. В принципе, потому, что этот аппарат мне и принадлежал, я его и забрал.

Так они ничего не увидели. На компьютере я разработал качественную визуальную голограмму, к которой не придраться никаким образом, единственный минус и моя недоработка, что картинка статична. Но это ведь и неплохо для стен, потолка, стола, пары стульев и дивана, не правда ли?

Раньше я тоже думал над улучшенной версией себя, но сейчас, спустя некоторое время моей глобальной душащей депрессии, это стало основной целью.

Вечерами, после устаканившегося утихшего кризиса, и всей этой возни с бумагами, я наконец-то начал изучать статистические вероятности рождения биологического вида.

Идея создания человека стара, как мир. Посмотреть, сколько было фантастических фильм за всю историю человечества, начиная с истоков кинематографа…

Так что эта идея не покажется никому чем-то новым, хотя, с какой точки зрения взглянуть на мою новую разработку, которой, как назло, не с кем стало поделиться. Так многие из ученых потеряли любое стремление к созданию чего-то нового.

Я знал, какую цель я преследую, и как донести до окружающих мой проект. Дело было только во времени.

Будучи учителем, я начал встречаться с благоприятной мне особью женского пола. Я в принципе был хорош собой, я считал, что спорт настолько же важен, как и умственное развитие. Оно лучше развивает мозг, так как при нагрузке кровь приливает к голове, заставляя по-другому циркулировать различным процессам в моем организме.

Я прочитал много литературы, связанной с человеческими отношениями, и в конце концов выработал идеальную модель взаимодействия с противоположным полом. Я бы мог уже написать об этом книгу и стать очень успешным бизнесменом, но это не очень меня интересовало.

Я оценил эту женщину по животным признакам и решил, что она является лучшей самкой для продолжения рода. Спустя полгода узнал, что ей уже тридцать, и она очень хочет детей.

Я начал ухаживать за ней и через некоторое время мы решили съехаться. Мне нравился ее запах, она много смеялась над моими псевдоостроумными шутками.

Я провел несколько экспериментов и понял, что с ней мы идеально сексуально совместимы.

Оставалось дело за малым. В своей домашней переносной лаборатории, я вывел несколько клеток, забор репродуктивных живых клеток доставляло немало забот, но она видела только то, что я позволял ей увидеть.

Через несколько месяцев я ввел ей идеальный генетический материал. Через две недели она показала мне положительный тест. Я организовал небольшой праздник в честь этого, но больше всего я радовался тому, что мои манипуляции сработали.

Через пару месяцев у нее случился выкидыш. Моему негодованию не было предела. Ведь я отслеживал весь процесс. А медицина на данном этапе развития блокировала потерю плода. Эмбрион был мужского пола. Я впал в небольшую депрессию, но затем повторил свой эксперимент.

Она выносила нового здорового эмбриона, она разговаривала о своей беременности с подругами и радовалась. Я подсыпал ей в еду витамины и нужные смешанные в химической лаборатории элементы, поддерживающие развитие плода.

Через девять месяцев я пришел в роддом и посмотрел на малыша. «Моя новая улучшенная копия, которая уже имеет в мозгу необходимые раскрывающиеся ресурсы и знания».