Кончик у иголки начал притупляться,
И пробиться было так затруднено.
Вновь встает иголка, к небу снова скачет,
Но ее усердье все сошло на нет.
По ночам она в подушку горько плачет,
От бессилья веры угасает след.
Битва затянулась, силы на исходе,
И она с тоскою вспоминает дни,
Где она красиво в радости, свободе,
Вверх, всегда так ровно делала стежки.
Что же происходит? Как мне измениться?
Кончик уж притуплен, боль уже не та…
Кто же мне поможет? Как мне научиться?
О, Хозяин, где Ты? Вспомни про меня.
Я одна из тысяч, множества иголок,
Есть острее, лучше, ревностней, верней,
Голосок и то, мой тих, уже не звонок,
Нет сил, докричаться о беде моей.
Но я все же верю, что Хозяин знает,
Что Его иголка с сим тупым концом,
Измениться хочет, ведь она желает
Делать, что угодно, пред Своим Творцом.
Исполняя волю Господина только.
Делать, что Он хочет, ночью, среди дня.
Не теряя веры, молит вновь иголка:
«Жду, Тебя Хозяин! Заостри меня!»
Много или мало дней уж пролетело,
Но пришел Хозяин, и иголку взял,
Та затрепетала, но в руках умелых,
Отдалась, чтоб труд Свой с ней Он совершал.
Он узнал проблему, заострил иголку,
Хоть ей было больно, все перенесла,
Пробежало время, и не очень долго,
Но узор прекрасный вышить вновь смогла!
Тренировка
– Ты зачем так больно бьешь? Тяжелы удары.
Я тебе совсем не враг. Мягче будь со мной.
Неужели не поймешь, что еще я слабый.
Каждый раз лечу я вниз. Перестань! Постой!
Ты ж не хочешь, чтоб я здесь умер от ударов?
Ты большой, и полон сил, я ж лишь – ученик.
И от боли дух во мне и уныл, и замер.
Я к таким нападкам, знай, вовсе не привык.
– Знаю, и хочу, чтоб ты выслушал и понял.
Несмотря на то, что ты злишься на меня,
И ко мне летят твои несогласия стоны,
И страдальческий твой взгляд боли и огня,
Там, на поле битв с врагом, если не научен
От ударов ты вставать быстро, то тогда
Проиграешь важный бой, что тебе поручен.