– Вижу, что все вы, слава Богу, в полном здравии. Ведь я всегда предупреждала, что вмешиваться в дикую природу, не познав её до конца, очень опасно. Вот видите, что получилось! Теперь эти умники сами не знают, что им делать с проклятым коронавирусом. Расследование о его происхождении скоро прекратится, я думаю. Но я безмерно рада, что он миновал вас, дорогие мои!
Она подала руку Ивану Ивановичу, и тот, легко коснувшись её губами, тихо проговорил:
– Да, господа! Слава Богу, мы живы и снова все вместе! Сегодня опять бомбили… Так много жертв… Земля содрогнётся снова… Она стонет…
«Господи, откуда они всё это знают? – думала Элла. – Ведь их давно нет. Как же нет?! – Она тут же одёрнула себя. – Вот же сидит моя Виолетта, я даже могу дотронуться до неё рукой».
Бабушка сосредоточенна и молчалива в своём любимом кресле стиля прованс. Только изредка поглядывает на Эллу, словно успокаивая её. «Всё будет хорошо, милая! – говорят её глаза. Она совершенно такая же, как помнит её внучка. Платье свободного кроя из мягкого кашемира горчичного цвета скрывает слегка располневшую фигуру. На шее неизменное ожерелье. В этот раз из тёмного янтаря. И серебряный перстень на указательном пальце правой руки с застывшей смолой. Ногти коротко подстрижены и покрыты бесцветным лаком. Бабушка никогда не любила длинные: они ей мешали. Седые волосы, которые Виолетта в последнее время перестала красить, собраны в несложную причёску. Справа пепельница из малахита со светлыми прожилками, привезённая давным-давно одним из поклонников с Урала. Дым от сигареты змейкой уползает куда-то вверх, оставляя мятный шлейф.
Феликс взял руку Виолетты в свою, и круг замкнулся.
– Господа! Моей внучке нужна наша помощь. Вы не против? – Голос Виолетты был, как всегда, властным, но не громким, а каким-то приглушённым, как, впрочем, и голоса всех присутствующих.
– Мы готовы! – Андрей Романович ответил за себя и за супругу. Она лишь с нежностью посмотрела на него.
– Что за вопрос? – Маргарита удивлённо пожала плечами и даже подмигнула Элеоноре. Или это ей только показалось.
– Ну что ж, тогда приступим, помолясь! – Феликс всегда произносил это так пафосно, что можно было подумать о каком-то специальном заклинании.
Элла поймала себя на мысли, что «помолясь» как-то не увязывается с тем, что сейчас произойдёт, но тут же закрыла глаза вместе со всеми. Так всегда начинался спиритический сеанс.
– Вызываем дух Фёдора Шаляпина. Фёдор Иванович, если вы слышите меня, подайте знак. – Это был бабушкин голос.
Через секунду что-то ухнуло наверху, и Элла от неожиданности открыла глаза. Свеча на столе загорелась ярким пламенем и затрещала, растапливая воск.
– Вернись в детство и начни сначала! Начни сначала!!! – Кукольник Ванечка встал и почему-то пропел эти слова шаляпинским басом. Он смотрел сквозь Эллу невидящим взглядом, отчего у той по телу пробежал холодок. Она даже на секунду зажмурилась и потрясла головой.
Сидящие за столом резко расцепили руки, и в ту же секунду все свечи разом потухли. Дом погрузился во мрак и тишину. Элла резко подскочила на диване, не понимая, сон это или явь. За окнами брезжил рассвет.
«Вернись в детство и начни сначала!» Что бы это значило? Смысл слов был непонятен для неё. Но она наверняка знала, что всё откроется само собой.
Элла почувствовала, что очень голодна, ведь со вчерашнего дня она ничего не ела. Она заказала доставку продуктов по мобильному телефону, благо в Сиверском понастроили супермаркетов почти на каждой улице. Доставку обещали в течение часа, и Элла, как всегда, устроила для себя час тишины. Она вошла в Интернет, чтобы почитать некоторые городские новости. Новостной же канал по телевизору она принципиально не смотрела уже давно. Отвыкать от новостей она начала ещё в период самоизоляции, когда говорили только о пандемии, количестве заболевших, умерших, выздоровевших и вакцинированных. Всё это настолько опротивело, что Элла включала телевизор только для того, чтобы посмотреть советские фильмы из «Золотой коллекции Мосфильма». Они её успокаивали и стабилизировали настроение.
Новости Интернета рассказывали о последствиях землетрясения в Турции, о количестве жертв и спасённых под руинами. О потерпевшем крушение боинге. О переговорах президентов и о том, кто что у кого просит в этот раз. Вооружение, газ, нефть, хлеб, удобрения… О трансгендерах с их вечными жалобами на притеснения и непонимание и желанием скрыться от мобилизации в других странах. Всё, как всегда. Погода обещала быть солнечной и довольно тёплой, и это радовало. Одна из публикаций привлекла внимание Эллы, и она прочитала её внимательно. «За время пандемии от коронавируса и его осложнений умерло почти семь миллионов человек, переболело около миллиарда. Расследование о происхождении вируса приостановлено».
– Как Марго могла знать об этом? Ведь она так и сказала: «Расследование о происхождении коронавируса будет приостановлено. И как Ванечка мог знать о землетрясении? – Элла говорила вслух, вновь и вновь удивляясь тому, что видела сегодня во сне. И опять засомневалась, что это был только сон.
Она отложила айфон, накинула на плечи бабушкину пуховую шаль, которая выполняла теперь исключительно функцию тёплой накидки, и вышла на веранду, чтобы встретить курьера. Солнце светило вовсю. С крыши капало. Яблони и груша, греясь, темнели на участке корявыми силуэтами. Веточки сиреневых кустов были светлыми с лёгкой зеленцой, и это значило, что до начала сокодвижения уже не так далеко.
Курьер был почти мальчиком. Он помог Элле занести пакеты на кухню и исчез без лишних слов, получив подпись заказчицы.
Чашка крепкого кофе с молоком взбодрила хозяйку, бутерброд с колбасой придал сил.
– Ну что ж! Приступим, помолясь! – Элла решила начать уборку с кухни, которая располагалась рядом с гостиной на первом этаже. Она усмехнулась про себя, неожиданно произнеся это «помолясь» точно так же, как говорил Феликс в её ночных видениях.
Надев фартук и резиновые перчатки, Элла вооружилась моющими средствами, которые не забыла заказать наряду с продуктами. Через два часа кухня была идеально отмыта. Элла могла воспользоваться услугами клининговой компании, рекламу которой обнаружила в почтовом ящике, но она в этом деле никому не доверяла и поэтому привыкла наводить порядок сама. Мебель была деревянная, по современным понятиям немодная, но Элле нравилась, и поэтому она не собиралась менять её в угоду моде.
Женщина разложила купленные продукты по местам и поставила на газовую плиту небольшую кастрюльку. Куриный суп с клёцками и плавленым сыром был её любимым обеденным блюдом. «Горяченькое никогда не помешает, – подумала она, разрезая тушку птицы на большие куски.
Элла протёрла пыль в гостиной, пропылесосила мягкую мебель и вымыла полы на первом этаже и веранде, пока варился бульон. Она даже немного посидела за старым «Виртом», вспоминая виртуозные пальцы Марго. Поочерёдно проведя по чёрным и белым клавишам, с сожалением закрыла крышку, так как не умела играть. «И почему я отказывалась учиться музыке!?» – Теперь она жалела, что сопротивлялась Виолетте и Маргарите, постоянно уговаривавшим её поступить в музыкальную школу и готовым нанять учителя музыки на дом, если понадобится.
Суп был горячим и очень вкусным. Элла поела и почувствовала прилив сил. Но, решив, что на сегодня уборки хватит, уселась в бабушкино кресло и открыла ноутбук: последние несколько лет она работала на удалёнке. Пенсия позволяла ей жить безбедно, но Элла не могла сидеть без дела и всегда находила, чем можно увлечься и заодно заработать.
Сейчас она руководила одним литературным сайтом и редактировала тексты авторов, подготавливая их к публикации. Элла обладала орфографической зоркостью, потому что ещё в детстве много читала. Об этом говорили все её учителя русского языка и литературы. Она трепетно относилась к чистоте языка и даже хотела стать филологом. И теперь её природная грамотность пригодилась.
Элла давно заметила, что в Интернете время течёт по другим законам, нежели в обычной жизни, поэтому, когда она оторвалась от экрана, уже стемнело.
Ночью ей снова снились странные сны. И уже сам Шаляпин, молодой и очень красивый, в смокинге, белой сорочке с галстуком и широкополой мягкой шляпе басил что есть мочи: «Вернись в детство и начни сначала! Начни сначала!!!»
Проснувшись, Элла подумала, что пора бы, наверное, перебраться в свою комнату на второй этаж, связывая свои сновидения с гостиной и беспокойными душами её завсегдатаев.
Она долго не вылезала из-под пледа и всё думала о том, как так могло получиться, что близкие, а часто и родные люди, стали вдруг в одночасье чужими. Даже врагами. Только потому, что у них разные взгляды. Она уже была свидетелем того, как спорили и ругались члены одной семьи по вопросу вакцинации от коронавируса. Доходило до того, что они месяцами не разговаривали. А когда началась специальная военная операция, произошло что-то невообразимое. История сделала виток и вернула всех в двадцатые годы прошлого столетия, когда брат шёл на брата, а сын на отца. Что же это творится на белом свете?! Многие из её знакомых уехали за границу, другие временно прятали сыновей в соседних государствах, ожидая, когда же всё закончится, третьи, называя себя истинными патриотами, перессорились со старыми приятелями. Семьи разделились, друзья стали врагами.
Вот и Лёлька, её самая близкая подруга, перестала с ней разговаривать по телефону после того, как они не сошлись во мнении по одному вопросу. Сын подруги Борис вместе с женой и единственной Лёлькиной внучкой с началом военной операции выехал из страны в Норвегию через Турцию, заранее ничего матери не сказав. Вначале подруга испытывала настоящий шок, сердилась на сына, но позже встала на его сторону, тем самым восстановив против себя многих из круга друзей и знакомых. Но ей, мудрой и неконфликтной, удалось сохранять отношения, обходя щепетильные темы стороной.
На литературном сайте Элла тоже только и делала, что успокаивала противоположные точки зрения. Литераторы стояли по двум сторонам «баррикады», и время от времени это противостояние прорывалось, превращаясь в бурные дискуссии, которые всех будоражили и не давали возможности спокойно работать и заниматься творчеством.
О каком спокойствии можно было говорить, когда даже напарник Эллы Смирнов, который занимался техническим обеспечением сайта, начинал день с обсуждения политических новостей.
Элла обычно его не слушала, и он об этом знал. Поэтому вёл разговоры, скорее, чтобы просто выговориться. Вначале, конечно, обижался, а потом привык.
В этих размышлениях прошёл традиционный час тишины, когда Элла ни с кем не хотела разговаривать. Она поднялась, запланировав на сегодня привести в порядок второй этаж и распаковать чемоданы с привезёнными вещами.
Всё нарушил Смирнов, проснувшийся раньше обычного. Он никогда не звонил по телефону, а пользовался для разговоров исключительно соцсетями. Элла ни разу его не видела, только слышала. Она так и называла его – «человек-фейк». Ей казалось, что половина, а, возможно, и большая часть рассказов о себе была продуктом богатого воображения Смирнова. Поэтому когда ноутбук издал знакомые позывные, она неохотно ответила, а про себя подумала: «Какого лешего ты не спишь? Лучше бы ты впал в летаргический сон!» Смирнов, как жаба из мультфильма «Дюймовочка», только и делал, что ел и спал. Но спал больше. Единственной его мотивацией на работу был голод. Он мечтал устроить всё так, чтобы ничего не делать, или чтобы работали другие, а деньги сами бы к нему в карман прыгали.
Про работу Смирнов говорил редко, поэтому Элла приготовилась не слушать его. Во время его душевных излияний она обычно читала новости или разбирала электронную почту, изредка поддакивая для эффекта присутствия.
Вот и сейчас Элла обнаружила присланный для редактуры текст. «На полдня работы, если не больше, – подумала она. – Придётся повозиться. Ошибок очень много. Орфография ещё так-сяк, а вот пунктуация!» Ещё её всегда удивляло построение предложений некоторыми авторами. Сказуемое на первом месте, подлежащее на последнем. Подлежащее на первом, определение – на последнем. Простительно евреям, которые переехали в Израиль и выучили иврит. Но русские!!! Они же в грудь себя бьют и на всех углах кричат про патриотизм. А сами даже родным языком не владеют!
Недавно на сайте Элла как раз таки подняла тему истоков патриотизма, назвав русский язык одним из его столпов. Она пыталась сказать, что для литератора важно не просто говорить по-русски, но и владеть языком, а поэтому писать грамотно.
Смирнов выступил в оппозиции, утверждая, что писать нужно и можно всем, если того требует душа. И неважно как. Он всегда относился к Элле как к классовому врагу, но никогда не говорил об этом открыто: она была нужна ему для работы. А вот поставить своё мнение в противовес её – это всегда, пожалуйста!
Об этом Элла размышляла, просматривая тексты для будущего детского сборника. А Смирнов по ту сторону монитора вещал, как всё плохо, и какая хреновая жизнь.
Он закончил монолог традиционным «Ты меня не слушаешь!» и отключился.
Элла нажарила оладий и основательно подкрепилась. Крепкий чай с любимым гречишным мёдом привёл её тело и разум в тонус.
За окном было пасмурно и тоскливо.
Через восемь часов работы Элла наконец закрыла крышку ноутбука, закапала в глаза средство для снятия напряжения и поволокла чемоданы на второй этаж.
Здесь, кроме библиотеки, было ещё две комнаты – большая Виолетты и поменьше её. Бабушкина спальня оставалась без изменений. А свою Элла оформила в скандинавском стиле. Широкая кровать, маленький комод и платяной шкаф. Это вся мебель. Стены, обшитые лиственницей, со временем состарились, и Элла окрасила их в кремовый цвет. Комод и шкаф тоже поменяли окраску и стали оливковыми. В комнате было много уютных вещей: напольный светильник, невысокий мягкий пуф, плетёные корзины и ящики для мелочей, вязаный плед, лоскутное одеяло, маленькие подушечки, милые сувениры и куклы тильды – заяц и ангел сна. Элла сама неплохо шила и вязала и всегда с удовольствием занималась рукоделием. И в детстве, и в молодости, и сейчас она находила что-то новое «для профилактики Альцгеймера». Она всегда так говорила, когда рукодельничала, а тем самым, по её словам, развивала мелкую моторику.
– Привет! – Элла внимательно осмотрела комнату. – Вы не будете против, если я снова поселюсь здесь? – К кому она обращалась, трудно было сказать. Может, к зайцу?
Решив, что никто не против, она выгрузила содержимое чемоданов на кровать и стала раскладывать вещи в комод и в шкаф. Пустые чемоданы отправились на антресоль. Элла достала новый комплект постельного белья и застелила кровать. Облачив себя в пижаму с аппликацией в виде кошки на груди и всунув ноги в домашние угги, сшитые из старой цигейковой шубы, она спустилась на кухню.