Искупление

Единственное, что ей припомнилось, – это окно, когда она очнулась в первый раз, окно было чуть прикрыто занавеской или тряпкой, но она точно помнила блики на полу от света луны. Сейчас оно было заколочено. «Кто же это, зачем он меня здесь держит?» – девушка перебрала уже все в своей голове, но к ответу это ее не приблизило.

От железного браслета ногу обжигало холодом, и кожа под ним слегка посинела. Взяв небольшую тряпку, валявшуюся рядом на кровати, и сложив пополам, она попыталась протиснуть ее под браслет, чтоб хоть как-то сбить боль. Ей это удалось, стало полегче, но надолго этого не хватило.

Насколько девушка могла заметить, почти всегда незнакомец приходил вечером. После его ухода она чувствовала себя гораздо спокойнее, зная, что в ближайшие часы он больше не вернется. Она неоднократно предпринимала попытки снять оковы со своей ноги, но ни цепь, ни браслет не поддавались. За все время, проведенное в этом доме, она не слышала рядом ни единого человеческого звука или, по крайней мере, доказательства присутствия здесь кого-либо, кроме нее самой. Только птицы изредка долбили клювами в крышу или стены, пугая ее до чертиков резкими стуками. Она шарахалась от каждого звука, все ожидая, когда он вновь появится. Сейчас девушка сидела, забившись в самый темный угол и обняв с силой коленки руками, уставилась на дверь, боявшись даже моргнуть. Сколько узница так просидела – неизвестно, но сон все же взял свое, и через некоторое время она уснула. Бессвязные картинки мелькали во сне – то его лицо с холодными голубыми глазами, то… Что, что же там еще было?! К утру, после пробуждения, сновидения забывались, так и не складываясь в логическую цепочку.

Тепло остывающей печи почти улетучилось, повеяло холодом, и ее снова пробил озноб. Она проснулась непроизвольно постукивая зубами и озираясь по сторонам. Сердце замерло в ожидании чего-то страшного, но вокруг царила лишь тишина, ни единого звука, кроме поскрипывания половиц под ее собственным телом. Девушка нашла в себе силы подняться и решила снова лечь на кровать, накрыв себя старыми ветхими покрывалами и его курткой, которую он здесь оставил в первые дни своего присутствия. Так ей стало теплее, но ненамного, пар еле заметной дымкой все еще выходил из ее рта. Она сунулась под одеяло с головой, прислоняя к губам руки и согревая их чуть теплым дыханием и опять окунаясь в сновидения.

Глава 5

На улице день выдался мерзким, противным и на редкость пакостным. Было теплее, чем обычно, и снег начал подтаивать, превращаясь в непроходимую кашу. В городе это было терпимо, но вот за чертой… Въезд в лес размыло, с легкостью можно было застрять, а спуск к дому казался тем еще приключением. На кой черт его сюда понесло – задавался он вопросом. Сегодня мужчина был совсем не в настроении. Удивительно, но машина не подвела и, с трудом преодолевая овраги с лужами, понемногу двигалась дальше. Чтобы не рисковать, он оставил ее на более безопасном участке земли и, захватив необходимое, двинулся все по той же до боли знакомой дороге. По пути мужчина несколько раз чуть не упал плашмя, в последний момент опираясь то на руки, то на колено, чертыхаясь, поднимался и шел дальше. Наконец цели он достиг, но внутрь его по какой-то причине не слишком тянуло, дверь открывать он не спешил, сел на крылечке и закурил. Он и сам не смог бы сказать, сколько времени провел на улице. В его душе поселилось какое-то безразличие – убить ее уже не было большого стремления. Все это он делал в порыве злобы и гнева, но сейчас это отсутствовало, перегорело, по крайней мере, на какое-то время. Отпустить мужчина девушку тоже не мог, вряд ли это могло бы остаться тайной. Хотя, если это сделать в какой-нибудь морозный денек, да еще и ночью, вероятность того, что она выберется отсюда, равна нулю… Нет, эта идея ему мало понравилась. Пока что пускай остается все так, как есть, разбираться он решил по обстоятельствам. Игра продолжается, как говорится, «аппетит приходит во время еды».

Через некоторое время мужчина пересилил себя и засунул ключ в тяжелый ржавый замок, который давно уже нужно было поменять. Дверь, как всегда, со скрипом отворилась, он открыл ее настороженно, но, войдя в дом, понял, что ничего не поменялось. Мужчина подошел к кровати и резко скинул одеяло. Девушка от этого съежилась и зажмурила глаза.

– Жива? – небрежным тоном произнес подошедший и, видя подтверждение своих слов, бросил одеяло обратно. – Сегодня я не в настроении, так что тебе, как и раньше, лучше быть не слишком многословной и не задавать лишних вопросов – все в свое время. – Произнеся эти слова, он подошел ближе к печи и принялся разводить огонь, закидывая в нее принесенные им дрова.

Девушка чувствовала, как голос к ней возвращается. Было страшно, очень страшно, но все же она решилась:

– Отпустите меня, – еле слышно донеслось с кровати. Она долго не разговаривала, и, сейчас, проведя много времени на холоде, ее слова скорее были похожи на обрывочное лепетание, но он все-таки их расслышал. Узница смотрела на него искоса сквозь железное изголовье кровати, боясь даже шевельнуться. Слезы подступали все ближе. Ей было сложно сдерживаться, и с каждой секундой всхлипы, вырывавшиеся из ее сухих губ, становились отчетливей и громче. Девушка понимала, что сейчас разрыдается, больше не в силах сдерживать все это в себе. – Пожалуйста… – все так же сбивчиво прохрипела она.

Было видно, как нарастает его злость. Услышав ее голос, он сильнее сжал кочергу и, отвлекшись от костра, сидел молча, плотно сомкнув челюсть, казалось, был даже слышен скрип его зубов. Из последних сил контролируя себя, мужчина процедил:

– Заткнись, я же предупреждал тебя… – Но вперемешку с его словами тишину прорывали ее жалобные всхлипы, перераставшие в истерику. – Закрой свой рот! – Незнакомец пытался заглушить ее повышенным тоном, но это не помогало. Он несколько раз со всей силы ударил кочергой по печке, так, что от той посыпалась штукатурка, ссыпаясь к его ногам. Ему ничего не мешало сделать несколько шагов в сторону девушки и просто ее придушить или забить насмерть этой же кочергой, но он не ступил и шага в том направлении. Тем временем рыдания все нарастали, становясь похожими на крик сумасшедшей. Это было невыносимо, мужчина резко кинул кочергу в печь и бросился прочь из дома, пнув ногой дверь, которая с грохотом захлопнулась.

Ему хотелось бежать, закрыв уши, чтобы больше никогда этого не слышать. Это было так громко, так надрывно, казалось, все его жертвы одновременно стонали и орали у него в голове. Несколько раз он упал, пытаясь скрыться как можно дальше. Весь сырой то ли в грязи, то ли в снегу, он и сам не понимал, куда несется. Чувство, которое он сейчас испытывал, было ему незнакомо, но паника, на время овладевшая им, казалось, и его затягивает в безумие. Мужчина пробирался по сугробам, сбившись с ног. Ее голос становился все отдаленней, еще немного, и расстояние его совсем заглушит. Бежавший резко остановился, приходя в себя. Что это было? Ему стала непонятна своя реакция, последние несколько минут были словно в бреду, и это начинало его злить. Первое попавшееся дерево на своем пути он встретил кулаком, вновь и вновь нанося удары по стволу, пока не сбил в кровь все костяшки на своей руке и не вымотался. Мужчина огляделся. Отбежал он не так уж и далеко, но возвращаться обратно в дом сегодня ему больше не хотелось. Недолго думая, он решил пойти в обход, чтобы больше не нарываться на этот адский рев.

Он вернулся домой сам себя не помня, весь мокрый, грязный, руки запачканы кровью, лицо в ссадинах. На работе мужчина планировал появиться через день, так что было немного времени привести себя в порядок. «Чокнутая», – подумал он и со смешком вспомнил свой бег по лесу. Спокойствие к нему вернулось, смотря в зеркало, он видел лишь самого себя, а не того испуганного мальчишку, что без оглядки несся по сугробам, не выдержав женской истерики.

Глава 6

Центр города озарился блеском новогодних гирлянд, изо всех уголков доносились веселые мотивы рождественских мелодий, по улицам разгуливали переодетые в Санта-Клаусов мужчины, а из кафе и пекарен разносился запах свежеиспеченного печенья и какао, так привлекавших детские носики. У детишек разбегались глаза, и они тянули своих родителей в разные стороны, не в силах определиться, чего им больше хочется.

День был замечательный, погода выдалась на редкость хорошей. Обычно в это время года то жуткий мороз, то противная оттепель, раздражающая своей внезапностью, но сегодня все по-другому. Легкий приятный морозец пощипывал щеки, солнце дарило веселое настроение, а поблескивающий под ногами, словно серебро, снег радовал глаз, впрочем, как и все остальное окружение. Повсюду суетились люди, стараясь успеть сделать как можно больше к рождеству и, конечно же, купить подарки.

– А какой подарок подаришь мне ты? – скромно, но по-детски игриво спросила маленькая девочка, держа за руку темноволосого мужчину.

– Ну, это уже перестанет быть сюрпризом, если я тебе скажу! – ответил он, весело всплеснув свободной рукой, прежде засунутой в карман своей легкой куртки. – А какой бы ты хотела? – поинтересовался он с милой улыбкой на лице, чуть склонив голову в ее сторону.

– Ну-у… – протянула она в раздумье. – Мне бы хотелось… куклу… большую. Мы с папой видели недавно такую в магазине, но он сказал, что она очень дорогая, а я слишком маленькая и разобью ее – она фарфоровая. Он говорит, что я слишком непоседлива. – Неожиданно девочка дернула его за руку и потащила в сторону: – Пойдем, я тебе ее покажу!

– Стой, стой, не так быстро. Твой папа сказал мне присматривать за тобой, а ты того и гляди на проезжую часть выскочишь. Все же в чем-то я вынужден с ним согласиться, ты действительно очень неугомонный ребенок, несешься, сшибая народ. Не спеши, она никуда не убежит.

– Я уже почти взрослая, мне почти четыре, – сгримасничав умное выражение лица, продекларировала девочка. – И знаю, как вести себя в приличном обществе… да-да. – Она снова улыбнулась, подняв нос кверху.

– Боже мой, я совсем и не заметил, как маленькая леди превращается в юную красавицу.

– Тебе стоило бы быть повнимательней, – все тем же тоном прокомментировала маленькая собеседница, отворачивая голову в сторону, пытаясь скрыть свое детское хихиканье. Мужчина рассмеялся в ответ. – Скорее, мы почти уже пришли. – Она указала на небольшой магазинчик, находившийся через дорогу на углу улицы, метрах в сорока от них. – Вон, вон она, – радостно воскликнула девочка, подтягивая мужчину поближе к себе и указывая пальцем на куклу. Солнечные лучи немного отсвечивали на стеклянной витрине, отбрасывая блики по всей ее поверхности. Он нагнулся ниже, чтобы поравняться с девочкой и получше рассмотреть игрушку, прикрывая руками стекло от солнечного света. Блики рассеялись, и, застыв на мгновение перед витриной, мужчина смог ее рассмотреть. Присмотревшись, он чуть отшатнулся – что-то его в ней оттолкнуло. Сложно было определить, что конкретно, но… сердце забилось быстрее, чем обычно. Кукла действительно была красивой – темные волосы с каштановым отливом, карие глаза с черным ободком, платье в стиле восемнадцатого века нежно-голубого цвета, белое фарфоровое личико с чуть розоватыми щеками, все смотрелось очень натурально, совсем как живая, но его что-то отталкивало, накатило какое-то неприятное чувство.

– Да, она и впрямь хорошенькая, – выдавливая из себя улыбку, негромко произнес мужчина и через секунду, преодолевая внутреннюю тяжесть, все так же весело и беззаботно продолжил общение. – Но думаю, твой папа прав, этот магазин антикварный – тебе следует еще немного подрасти.

– Вот вы так всегда, – скрестив руки на груди и раздув маленькие губки, с обидой шмыгнула девочка, отвернувшись от него в сторону.

Он присел на корточки рядом с ней, с теплотой взглянув на нее своими голубыми глазами, и легонько обнял за плечи:

– Но обещаю, мы найдем тебе лучше.

– Правда? – она взглянула на него с наивностью маленького ребенка, расширив глаза.

– Конечно, правда, но это я уже присмотрю без тебя.

– Обещаешь?

– Обещаю, – в ответ он улыбнулся и, отводя ее от витрины, снова взял за руку, и девочка начала с интересом рассматривать огоньки, развешенные вдоль магазинных лавок. Мужчина оглянулся на куклу, и вновь на его лице появилась серьезность с оттенком еле заметной и непонятной тревоги. Еще несколько секунд он не отводил взгляда от нее, но потом все же отвернулся, стараясь вернуть свои мысли в естественное русло.

– Скоро начнет темнеть, нам лучше отправиться ближе к дому. Твой папа, наверное, уже вернулся.

В этот же момент в кармане зазвонил телефон.

– О, это как раз он!

Перекинувшись парой фраз по мобильному, сказав, что скоро будут, они направились к стоянке, где их дожидалась его машина. Девочка прыгнула на заднее сиденье, а мужчина, закинув покупки в багажник, сел за руль, развернул автомобиль и выехал на шоссе. Пробок на дороге почти не было, и минут через пятнадцать они уже подъезжали к дому. У гаража сидел мужчина, старательно перебирая что-то в коробках, стоявших рядом с ним. Малышка придвинулась поближе к двери и начала дергать ручку, чтобы скорее выйти.

– Подожди, подожди. Не так быстро, она немного заедает. Папа никуда не денется. Сейчас я тебе помогу. – Выйдя из машины и обогнув ее возле капота, он уже стоял у двери девочки. Дернув ручку, не прилагая никаких усилий, он с легкостью открыл дверь, и девочка с радостной улыбкой побежала навстречу к отцу, в то же мгновение оказавшись у него на руках.

– Ну как прогулялись? Надеюсь, ты не слишком замерзла? – поинтересовался отец у девочки.

– Нет, было весело. Жаль, что ты с нами не поехал.

– Солнышко, ты же знаешь, у папы были дела, я сам недавно вернулся.

– А куда ты ездил?

– Потом расскажу, а сейчас беги в дом, там на кухне тебя ждет кое-что вкусненькое. Я сейчас подойду. – Малютка спрыгнула с рук и, перескакивая с ноги на ногу, направилась в дом. Мужчины остались у входа.

– Спасибо, что присмотрел за ней. Нужно было отлучиться кое-что уладить.

– Да ничего страшного, она у тебя замечательная… очень на нее похожа.

– Да, – с грустной улыбкой подтвердил мужчина. – Это трудно не заметить… Я как раз начал разбирать тут некоторые вещи, – он махнул рукой в сторону гаража, глаза блеснули от подступивших к ним слез. – В основном ее вещи. Сегодня вряд ли уже закончу, можно сказать, я только начал, просто смотрел, перебирая воспоминания. Постараюсь все сделать завтра с утра, пока Лили спит. Она, наверное, ее почти не помнит, не хочу, чтобы малышка начала грустить.

Немного помолчав, он попытался сменить тему разговора.

– Не посидишь с нами? Время пока еще не позднее, ты вроде никуда не торопился, да и с Лиллиан вы замечательно ладите.

– М-м-м… почему бы нет? А уж если у тебя окажется пара баночек пива для старого приятеля, я точно не откажусь.

– Ну ты прямо как в воду глядел. – Мужчина отвлекся от печальных мыслей и чуть повеселел. – Есть и даже кое-что покрепче, если хочешь, оставайся – посидим, поболтаем, я как раз уложу Лили спать. А завтра с утра поедешь, в любом случае тебе здесь и до дома, и до работы недалеко.

На улице было еще светло, так что свет в доме он включать не стал, но уже с порога было видно, как по дому были развешаны яркие цветные гирлянды, а в углу гостиной стояла живая ель с пушистыми игольчатыми ветвями, увешанная всевозможными игрушками – шариками, ангелочками, фонариками и прочими рождественскими атрибутами. Подарков под ней еще не было, так как до праздников оставалось достаточно времени, к тому же под носом у Лиллиан они бы долго не пролежали, единственное, что от них осталось бы, – это яркие упаковки и обертки на полу. До рождественского утра они бы точно не дотянули. «Он для нее очень старается», – с сочувствием проскользнуло в мыслях.