Цена желания

– Ну, ты скоро? – заглянул в ее комнату Люэван, или проще Ван, её единственный друг из молодежи. Он был старше, если отмерять в годах, но, не смотря на свой детский вид, Руви все же ощущала себя скорее ближе к нему, чем к сверстникам. Словно она взрослела быстрее, чем остальные. Хотя вот тут и не очевидно, но училась она точно быстрее, как будто и не совсем эльф. Любви окружающих ей это не приносило, так что она старалась все скрывать.

Парень застыл в дверях, озадаченно взирая на ее хитрые манипуляции с перчатками и ловя хмурые взгляды в свою сторону, но все же спросил:

– А зачем?

– Чтобы руки лишний раз не мыть, – огрызнулась она, морщась от боли. Да еще и под плотной тканью все жутко чесалось.

– Да ну? – Ван схватил ее за руку, стаскивая с таким трудом только что натянутую перчатку, – А ну покажи?

Ощупывая ее покрасневшие ладони, он скептически хмыкнул и бросил укоризненный взгляд.

– Вот и? Тут делов-то минут на пять, – он стянул и вторую перчатку, и взяв обе ее руки в свои, быстро зашептал.

– На десять! – после утомительной процедуры, упрекнула его Руви, но все же широко улыбнулась и кинулась на шею, – Спасибо, Ванчик! Снова, как новые.

– Могла бы и сама попросить, – смущенно отвернулся он, так и не решившись обнять ее в ответ, а поэтому просто глупо торчал посреди комнаты с растопыренными руками. За окном что-то грохнулось и зашипело. Руви метнулась туда, успев заметить длинную черную косу еще одного ее «друга».

– Кто там? – полюбопытствовал Ван.

– Нимро, – буркнула она в ответ, и помрачнела. Он ведь точно видел, как они обнимались, а значит, снова что-то домыслит гадкое и ей придется оправдываться. Руви упрямо вздернула нос – праздник из-за этого ушастого она не пропустит! И, схватив за руку парня, потащила его на улицу, – Идем!

Городок сверкал от всевозможных ярких фонариков и улыбок, а от разноцветных платьев рябило в глазах. Но ей это всегда нравилось. Именно в праздники, особенно остро чувствовалось, что ты живешь! А не пытаешься дожить до утра, выполняя очередное, очень важное поручение от наставника.

Нос уловил невероятно будоражащий запах, и она рванула к его источнику. На праздниках всегда раздавали Тусалы – сладкие кристаллы, очень тонкие, прямо до прозрачности. Их собирали в виде розочек, и посыпали пряной пудрой, которая собственно и источала столь чудесный аромат. Достать подобное лакомство вне праздника, было просто невозможно.

Сияющими глазами она смотрела на стол, словно расцветший сверкающими хрустальными цветами. Ван, зная ее слабость, взял самый большой и протянул. Она уже хотела поблагодарить, но услышала за спиной гаденький смешок, и раздраженно дернула ухом. Вот же!

– Бери, бери, – донесся язвительный голос Нимро, – теперь-то чего уже стесняться?

– Не оборачивайся, – попросил Ван, но опоздал, Руви уже стояла к нему спиной, и от нее ощутимо повеяло жаром.

– На что это ты намекаешь? – угрожающе надвинулась она на черноволосого мальчишку и двух его товарищей.

– Руви?! – снова попытался привлечь её внимание Ван, но девчушка лишь отмахнулась.

– Я не намекаю, – хмыкнул мальчишка, – Я всегда только правду говорю. И я видел, то, что видел. Все знают, что ведьма опоила Руфиса, чтобы сделать тебя. Может поэтому он от нее и сбежал…

– Мой отец мертв! – отрезала Руви, не давая Ниму закончить мысль, и почувствовала, как между пальцев зажглось пламя.

– Ты сама-то в это веришь? – не унимался Нимро, радуясь, что провокация удалась, – Хотя ты же, как мать. А она тоже отказывается верить, в то, что считает неудобным.

– Если бы её мать была тут…, – попытался вступиться Ван.

– Смотрите-ка, он уже ее защищает. Я же вам говорил, – с довольно улыбкой, обратился Ним к своим дружкам, – Точно что-то подсыпала. Иначе, зачем бы ему так делать? Надо её проучить, чтобы не лезла, куда не просят!

Огонь все сложнее было сдерживать, но за магию на празднике, Алазар ее отлупит, и никакие отсылки на провокацию, не спасут. Руви прикрыла глаза, с усилием заталкивая назад, то, что рвалось наружу. На лбу выступили капельки пота, а потом….

Потом она улыбнулась и снизу вверх врезала кулаком в эту довольную рожу. Помня наставления учителя, ни в коем случае не терять инициативы и не оставлять противника на ногах, она развернулась и въехала ему по корпусу с ноги. Тонкая ткань платья жалобно затрещала, но ее было уже не остановить. Нагнав, отлетевшего Нимро она успела еще два раза заехать ему по лицу, прежде чем Ван успел ее оттащить.

– Пусти! – заорала она, – А то ишь, проучить он меня собрался!

– Руви! Руви? Остынь, – Ван только сильнее сжал руки, удерживая брыкающуюся девчонку, – Он сказал то, что и так все знают. А ты повелась!

– И ты?! Ты тоже с ними? – захлебываясь праведным возмущением, зашипела Руви, и вонзила в его руку острые ногти. Парень ойкнул и отпустил.

– Руви? – он протянул к ней руку, надеясь успокоить рыжую девочку, но она только отбросила её от себя.

– А еще друг! – укоризненно бросила она в его сторону, задирая нос к небу. На самом деле, только чтобы удержать слезы, но они этого не должны узнать. Руви резко развернулась и кинулась в лес.

– Что вы тут устроили? – подошел на шум ссоры Арван и вопросительно посмотрел на Вана, – Мм?

– Да ничего, – буркнул он, зыркнув из-под бровей.

– Дурак, – сделал вывод Арван, и, влепив подзатыльник отпрыску, забрал из его рук изрядно подтаявший Тусал, – Знаю я ваше «ничего». А Нимро лучше вообще рта не раскрывать! Куда она побежала, знаешь?

– К озеру, – угрюмо буркнул Ван, а Арван лишь кивнул в ответ и тяжело вздохнув, направился следом за рыжей.

***

Озеро, в противовес тому, что творилось у нее внутри, выглядело безмятежным. В гладкой зеркальной поверхности отражая синее небо.

Она давно привыкла к таким сварам. Сверстники частенько ее цепляли, но скорее не от злости, а от зависти. Хоть Лафи и стала одержимой своей целью, но это все еще была Лафадия, самая сильная и прекрасная среди магов темного леса…. И все знали, что со временем ее отпустит, и все вернется на свои места. Да еще и наставником у Руфи был сам Алазар. А всем известно, что учеников у него было всего трое, включая и её, даже Лафи учил другой эльф.

Вот только им хорошо говорить, а она кроме этой, другую мать не знала. И учиться у Алазара, это не сладкие леденцы жевать. И Руви с радостью бы поменялась местами с любым из них. И остро завидовала сама, тому, что каждый вечер они возвращаются домой, где их ждут родители. И наверняка кормят вкусным, улыбаются и спрашивают, как прошел день.

От этой мысли стало еще тоскливее, и из её глаз потекли слезы.

– На, – протянул ей Тусал, внезапно возникший рядом Арван, – похоже ты особо и не старалась спрятаться?

– А зачем? – пожала она плечами и утерла лицо рукавом. Боясь посмотреть дяде в глаза, чтобы не расплакаться снова, она забрала сладкий кристалл и отломила кусочек. Праздник испорчен, но не пропадать же ему.

– Но ты же убежала, – Арван присел рядом и тоже с удовольствием уставился на воду.

– И что? – агрессивно буркнула она, а потом вздохнула и печально добавила, – Все равно за мной никто не пойдет.

– Но я же пошел? – теперь вздохнул дядя, – Даже спрашивать не буду, что случилось. Если захочешь поделиться, расскажешь сама. Но Руви, – он повернул голову и пристально посмотрел, – Вы повзрослеете, и это все пройдет, и не будет иметь значимости.

– Но сейчас-то важно! – она тоже посмотрела на него, – Почему вы всегда молчите? Игнорируете мои вопросы? Отец, правда, умер? Почему мать в это не верит?

– Руви, – поморщился Арван, он не сомневался, что девочка снова об этом спросит, – Я не знаю. Так нам сказал круг старших. Как мы можем им не верить? И потом, – он тепло улыбнулся, – Может так лучше? Он не особо ладил с Лафи. И чем я тебе не отец?

– Потому что ты не он! – холодно отрезала она, посмотрев ему в лицо, и Арван сам отвел взгляд. Потом тяжело вздохнул и, не прощаясь, направился назад. Упрямой девчонке было бесполезно сейчас что-то говорить. Остынет и сама придет извиняться.

Руви проводила его взглядом и поежилась, вечером стало еще холоднее, а от воды несло сыростью. Она обняла колени руками и уткнулась в них носом. Жутко, сильнее всего на свете ей захотелось поговорить с отцом. Они все твердят об их схожести….

И если это так, то он бы ей не стал врать! И не стал отводить глаза, из-за нежелания рассказывать неприятные вещи. Он бы ее понял! Она снова хлюпнула носом и почувствовала, как что-то горячее коснулось ее кожи. Тот самый камушек на шнурке светился, и тепло шло от него. Руви взяла его в руку и поднесла поближе к лицу. И что это значит? Что она услышана, и ее желание теперь сбудется?

Она не особо в это верила, но надежда уже разгоралась в её груди, а на лицо наползала глупая улыбка. Мертвых не вернуть, это понятно, но может отец и вправду не умер? Она вскочила на ноги, сжимая заветный камушек. Пусть так и будет! И пусть все сбудется.