Всему свое время

Машка медленно, в мельчайших подробностях пересказывала мне весь свой разговор с Аленой, я молча слушала. Наконец она умолкла. Все было ясно, оставался один только вопрос.

– Машка, – поинтересовалась я, – ты себя обнаружила? Ну, в смысле, открыла, что он твой муж?

– Нет, что ты! – испуганно ответила Машка.

– А почему?

– Не знаю. – Она задумалась. – Наверное, просто обалдела и пропустила момент, когда можно было отреагировать сразу. А потом мы уже шли на посадку. Ирка, – жалобно протянула Машка, – вот зачем она вытащила эти дурацкие фотографии? Лучше бы не делала этого.

Ну, разумеется, кто б сомневался! Лучше бы она этого не делала! И все осталось бы по-старому. Машка в своем репертуаре. Столько лет прятала голову в песок, уверяя всех, что Петюнчик такой чудный, теперь будет продолжать закапываться еще глубже, отрицая Петюнчиков адюльтер.

– Что будешь делать? – тем не менее спросила я.

– Не знаю. Сейчас лягу спать для начала, если, конечно, смогу уснуть. А завтра буду думать.

Ну-ну.

– Когда он приезжает?

– Через три дня. Ну ладно, – Машка тяжело вздохнула, – спасибо, что выслушала.

– Полегчало?

– Нет, – призналась она, – но все равно, хорошо, что поговорила с тобой.

– Звони, если что.

– Ладно. Пока!

– Спокойной ночи.

Я положила трубку и задумалась. Вот это да! Адюльтер, конечно, в наше время событие не из ряда вон, можно сказать, даже рядовое. Кого ни возьми – грешны практически все. Но Петя? Эта красная физиономия, эти глаза бешеной селедки в окружении совершенно белых ресниц, это вечное сопение и изнуряющая безликость. Любопытно было бы взглянуть на смелую девушку Алену, беззаветно влюбленную (по словам Машки) в него последние два года. Не спорю, у всех вкусы разные, у меня самой далеко не все поклонники отличались голливудской внешностью, но в таких случаях компенсация прочими достоинствами была весьма и весьма. Но Петя?

Я долго не могла уснуть, а когда наконец-то погрузилась в сон, видела там среди прочего и Петю, игриво флиртующего со мной и назойливо ощупывающего меня своими жадными ручонками. Я вынырнула из этого кошмара, потная и уставшая до невозможности, будто в действительности всю ночь отбивалась от непристойных ухаживаний. Холодный душ облегчил мои страдания лишь отчасти, и только чашка крепкого кофе вернула меня к жизни. И в этой жизни важнейшим был вопрос не о способностях или неспособностях Пети к адюльтеру, а о том, что теперь Машке-то делать.

Гнать его взашей! Что тут раздумывать? Первая очевидная реакция любой нормальной женщины. Первая, а значит, неправильная. Хотя что считать в этой жизни правильным и неправильным? Я, возможно, выгнала бы и чувствовала бы себя прекрасно, но Машка…

Я попыталась встать на ее место. Непростое, однако, это занятие, имея характер, столь не схожий с Марусиным. Видимо, мне это все-таки удалось, потому что вдруг откуда-то взявшийся внутренний голосок жалобно спросил: «Как же гнать? А на что тогда жить мне и моим детям?» Действительно, а на что ей и ее детям (ведь не потащит же за собой Петя в новую семью великовозрастных детишек) жить: кушать, одеваться, учиться и так далее? Все, дальше можно не продолжать. Что бы мы ни говорили – бытие определяет сознание. Так что, подытожила я, дилемма: гнать или не гнать – решилась (с Машкиной точки зрения, разумеется) в пользу второго варианта. А если не гнать, то как тогда строить с ним отношения дальше? Завести кого-нибудь в отместку? Наплевать на дом и стать деловой женщиной? Я повертела все пришедшие в голову варианты так и эдак, но что-то беспокоило меня, что-то в моих рассуждениях отдавало искусственностью. Так иногда бывает, когда смотришь какую-нибудь душещипательную американскую мелодраму со счастливым концом и, хотя тебе безумно хочется поверить во все происходящее на экране, умом понимаешь, что нет, не бывать этому, все это кино – одним словом, обман. Каждой клеточкой своего существа я желала, чтоб Машка безболезненно выпуталась из этой передряги и пошла по жизни дальше, уверенная, не растратившая себя на страдания и унижения, победившая и свою собственную мягкотелость, и Петюнчика с его самодовольным эгоизмом. Я любила Машку, просто, без всяких оговорок любила ее. И к великому сожалению, очень хорошо знала. А знание это тихонько талдычило мне: «Не будет этого победного шествия, не будет». Будут слезы, робкий скулеж, самоуничижение и вечная надежда, что все само собой устроится. А еще я поняла, что не могу держать все это в себе. Требовалось поделиться с кем-то, кто смог бы адекватно оценить происходящее. Я решительно взялась за телефон.

– Алло, – ответила мне Светка из далекой Германии.

– Привет, дорогая, – сказала я..

– О, Ирэн! – обрадовалась Светка. – Какими судьбами?

– Ты не занята? Можешь поболтать несколько минут?

– С тобой – всегда. Хотя занята теперь я действительно под завязку, – ответила Светка.

– Что так?

– Пашу как вол, ни минуты продыху.

Полтора года назад Светка окончательно обосновалась в Германии. И вынуждена была работать, работать и работать. Подвизалась она на ниве журналистики и теперь целыми днями носилась, по ее собственному выражению, как жесть по ветру. Не всегда это выражалось в реальном физическом перемещении ее тела в пространстве большого индустриального и морского города Гамбурга, поскольку много времени Светланка проводила за компьютером, но занята она была действительно день и ночь.

– Не возражаешь, если ты станешь рассказывать, а я тут тихонько буду писать? – спросила Светка.

– Да ясное дело, – ответила я.

– Ну, валяй докладывай, что там у тебя новенького.

Я немного помедлила. Очень хотелось услышать Светкины комментарии, все же она почти профессионал в сложном деле поиска истины в проявлениях человеческой души. Для чистоты эксперимента я решила пока повременить с информацией о том, что главная героиня моей истории – Машка.

– Представляешь… – начала я и выложила всю историю, обозначив Машку как «одна моя подруга». – Как ты думаешь, что она будет делать дальше? – завершила я свой рассказ.

– Ну и где ты насмотрелась этой белиберды? – вдруг спросила Светланка после некоторой паузы.

– Пардон? Ты о чем? – удивилась я.

– Что за сериал, спрашиваю? Я же тут ваше российское телевидение не смотрю, но вообще, честно сказать, думала, что у вас только детективы гоняют. Или теперь и мелодрамы в ход пошли?

– Светка, – решительно прервала я ее, – ты что, не слушала меня? Это не сериал. Это было в действительности.

Компьютерное пощелкивание в трубке прекратилось.

– Прости, я, видно, отвлеклась немного, – стала оправдываться Светка, на секунду умолкла, потом осторожно спросила: – Ты не шутишь? Хочешь сказать, это было взаправду?

– Да, – подтвердила я.

– То есть, – начала врубаться Светка, – эта твоя подруга садится себе в самолет, а там…

– А там любовница.

– Слово какое-то… – фыркнула Светка.

– Согласна, но не в слове суть.

– С ума съехать! – расхохоталась Светка. – Вот уж прикол так прикол! И что твоя подруга сделала?

– Светка, ты точно ни черта не слушала. Повторяю: она ни-че-го не сделала.

– А, ну понятно, – сообразила наконец Светка, – ты звонишь мне, чтобы, так сказать, узнать возможный вариант развития событий?

– Ну да, – подтвердила я, – очень любопытно, как бы ты трактовала ситуацию. Ты ж у нас душевед.

– Комплиментируете, девушка, – хихикнула Светланка.

– Есть немножко, – усмехнулась я.