Музыкальные сказки

– А это, – пояснила ехидная Василиса – Муж мой.

Кощей посмотрел на Ивана, понял до КОГО он так настойчиво домогался последние три дня и кому предлагал руку и сердце

Царевич обрадованный заключил её в объятия.

– Как хорошо, что ты пришла! Я уже не знал, куда мне от него деваться! Непристойное предлагал! Представляешь?! Ужас!

– Так ты меня обманула?! – взревел слоном Кощей Бессмертный и, подскочив вплотную к Василисе, хотел схватить её за косу, но царевна оказалась проворнее – она успела отскочить в сторону, отпихнуть мужа, взмахнуть Мечом-Кладенцом и даже попасть им по Кощею. Правда, последнее получилось не совсем, так как проклятую железку намертво заклинило в ножнах и Кощей вместо раны, получил со всего размаха этими ножнами по спине. Это ему не особо понравилось, поэтому он вновь сделал попытку оттаскать проворную девушку за косу.

Василиса раздраженно тряханула наотмашь мечом, пытаясь освободить его от ножен. Это получилось весьма неожиданно. Ножны соскользнули и, по инерции полетев вперед, попали Кощею в лоб. Кощей, не ожидавший такой подлости от Василисы, охнул и осел на пол, держась рукой за растущую шишку.

– Ах ты змея… – начал было он, но докончить не успел.

Иван, тихо и ни на что не жалуясь, стоял в сторонке до тех под, пока с языка Кощея не начали слетать обидные слова в адрес жены. Иван терпеть не стал. И меч ему никакой не понадобился. Он просто подошел и врезал кулаком….

Пока Кощей валялся в глубоком нокауте, в который его отправил апперкот царевича, Василиса и Иван свистнули у него из конюшен самого лучшего коня и были таковы.

Прискакали домой. А там и пир горой устроили. И стали жить долго и счастливо….

ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Тринадцатый подвиг Геракла

Утро начиналось как всегда: не спеша, спокойно… Солнце лениво выглянуло из-за горизонта, окинуло взглядом окрестности и медленно, словно размышляя – а стоит ли вообще вставать в такую рань, выплыло на небо, прогоняя предрассветную прохладу.

Греция только начала просыпаться. Самые ранние прохожие стали красться по безлюдным улицам, спеша сегодня докончить то, что не успели сделать вчера – а именно дойти до дома, получить за ночные гулянки скалкой от жены. Изредка эти самые прохожие, спешащие по синусоидной траектории, натыкались на бордюры, колонны, заборы, а чаще всего – друг на друга.

Во дворах замычали коровы, своим слаженным хором напоминая своим хозяевам об утренней дойке. Пастухи поспешили на пастбище, отпихивая ногами наиболее голосистых подзаборных собачонок, которые, захлебываясь визгливым лаям, кидались на ноги.

И… мир сотрясся от мощного вопля, усиленного эхом с Небес. Жители Греции с тревогой воззрились на вершину Олимпа. Небо заволокло тучами…

– Кажется, дождь начинается… – протянул обеспокоенный оракул и поспешил скрыться в Храме Великого Зевса, не забыв при этом припереть дверь дубовым брусом. И как потом показала практика – не зря.

***

– Где мои молнии?!!! – бесновался Зевс, прыгая по Олимпу белкой туда-сюда, – Где они?!!!

А ведь утро начиналось так хорошо и тихо…. Зевс проснулся в дурном настроении из-за нового скандала с женой. Кто же мог знать, что богине захочется видеть своего супруга не позже, чем в десять часов вечера. А Зевс пришел где-то в районе трёх утра. Гера не долго думала и, как любая любящая жена, честно прождала Зевса у двери в спальню, поминутно меняя оружие домохозяек в руках (начиная с пустых рук, а закончив чугунной сковородкой). Ждала долго и упорно. А уж когда дождалась… то в ход пошла не только сковородка, но и вся домашняя утварь, включая тарелки, чашки и безумно дорогие вазы. Когда Зевсу на голову надели одну из таких ваз с широким горлышком, постучали по ней половником и ехидным голосом предложили массу подобных экстремальных способов развлечься, нежели «пить амброзию в компании таких же безголовых, как и он»

Сначала Верховный Бог пытался вяло оправдываться, доказывая жене, что она не права. Потом Зевс вспомнил, что он – самый главный на Олимпе и начал качать права. За что тут же получил по лбу цветочным горшком с кактусом и был отправлен со своими правами по адресу не столь отдаленному.

Гера, выпустив, пар ушла ночевать к Афродите, а Зевс, ругаясь себе под нос, вооружившись веником и совком, начал оперативно ликвидировать остатки утренне-ночной ссоры. Наспех сгрёб осколки сервиза, ваз и сковородку с отломанной ручкой, выкинул все в мусорку. А затем злой, усталый и голодный пошел отдавать должное сну…

Проснувшись с первыми лучами солнца, да еще после вечернего гуляния, Зевс, мягко говоря, был готов к тому, чтобы вставить спички в глаза. Но начинался рабочий день, который был расписан если не по минутам, так по часам точно. Вот и сейчас, разглядывая закрывающимися глазами график, Зевс, наконец-то, понял смысл написанной первой строчки после её пятикратного прочтения. Первым пунктом в расписании дня стояла гроза. А какая гроза без молний? А по сему Зевс пошел искать их в кладовку. По его расплывчатым представлениям, молнии следовало искать там.

Обычно все заботы по поиску рабочего инвентаря ложились на плечи его вспыльчивой супруги. Уж кто, как не она, знала кладовку, в которой регулярно наводила порядок. И только с её помощью, Зевс мог найти то, что ему было нужно. Гера знала кладовку как свои пять пальцев и могла с лета сказать, что корона Зевса лежит на третьей полке справа под стопкой чистых выстиранных туник, или, допустим, что песок забвения лежит слева на первой полке, прибитой справа от двери, под стопкой книг по мифологии, в баночке из-под кофе с надписью «Поваренная соль».

Зевс зашел в кладовку, со злостью хлопнул дверью … и на его голову со стены свалились ветвистые оленьи рога. «К чему бы это?» – мрачно подумал Верховный Бог, снимая с головы дивный убор и водружая его на самую близкую полку, и так переполненную и зловеще потрескивающую. Полка громко треснула еще один, судя по всему контрольный, раз и с грохотом свалилась Зевсу под ноги. Перед мысленным взором бога промелькнула картина давнего прошлого, когда Гере на голову свалился плохо прибитый к стене подсвечник и она, пылая (не только праведным гневом, но еще и огнем в волосах), пришла требовать, чтобы Верховный… (ВЕРХОВНЫЙ!!!) Бог вооружился молотком (ВЕРХОВНЫЙ БОГ – МОЛОТКОМ!!!) и, как любой уважающий себя мужчина, пошел и хоть что-то сделал своими руками, а именно прибил гвоздями подсвечники и подправил полки, которые того и гляди – рухнут, погребя под собой все нужные вещи, божественный инвентарь и магические зелья с порошками (последнее было самое опасное, так как на полках гранились не только обычные порошки от головной боли и микстуры против кашля, но и весьма огнеопасные термоядерные смеси, типа тринитротолуола, хранящиеся запасы которого в данной кладовке могли разнести по атомам весь Олимп, оставив от его обитателей хорошо, если кожаные ремешки от сандалий). Зря, ой как зря он не выполнил просьбу Геры…. Но, увы, повернуть время вспять не под силу даже богам Олимпа. Поэтому Зевс горестно вздохнул и начал поиск молний.

Бог продвинулся вглубь комнаты и долго блуждал по ней неосмысленным взглядом, пока не наткнулся им же на краешек холщевого мешка. Предполагая, что молнии могут находиться там, он легонько потянул за край мешка. Никакого эффекта не произошло: то есть Зевс с мешком как стояли отдельно, так и остались стоять. Памятуя о каверзных полках, Бог продолжал осторожно тянуть мешок на себя. Но это мало ему помогло – и он попал в эпицентр вещевого града. Хорошо, что полка была не с горючими склянками, а со старыми вещами, выкинуть которые у Геры все никак не хватало времени. На него сверху посыпались резиновые уточки в количестве четырех штук, старые заколки для волос, туфли на тончайшей шпильке (то есть шпильки – отдельно, туфли – отдельно, вслед за шпильками), нестиранные носки, один из которых покоился внутри старого тапка в виде ушастого зайца, и другой ворох ненужного хлама.

Зажав в руке злополучный мешок, Зевс пулей вылетел из кладовки и очень вовремя – стоило ему выскочить за порог, прикрыв дверь, как внутри неуютной комнаты что-то тренькнуло и с грохотом обвалилось на пол.

Глубоко желая, чтобы этим «что-то» оказался потолок, Зевс отдышался, развязал мешок и заглянул внутрь него. Потом со стоном сполз по стенке и закатил глаза. Конечно, без сомнения, найти давно, и, казалось бы, бесповоротно потерянную килограммовую заначку сушеной тарани, которую преподнес ему в Храме в виде дара местный рыбак Греции.

Но из рыбы, пусть даже столь задубевшей как эти тушки, молний не сотворишь. Поэтому Зевсу пришлось скрепя сердцем лезть обратно в кладовку.

Двух часовой поиск не привел к результатам. Вот тогда-то Зевс всерьёз испугался. Ведь взбешенная Гера могла захватить молнии с собой. Она и так-то не подарок, а уж с молниями….

Тогда Зевс сменил объект своего поиска и стал искать жену. Новый двухчасовой поиск так же к результатам не привел. И Зевс напугался по-настоящему….

***

Зевс поносился по Олимпу ещё немного и принял очередное мудрое решение – созвать Совет Олимпийских Богов. Поймав по дороге Гермеса, бог поделился своими планами на ближайший час и приказал собрать остальных жителей Олимпа в Зале Совещаний. Гермес с ужасом воззрился на Верховного Бога – в такую рань кто послушает посланника – Гермеса, ведь в восемь утра нормальные (НОРМАЛЬНЫЕ!!!) Боги спят ещё, а не бегают туда-сюда по Олимпу, и тем более, не собирают совещания.

Верховный Бог выслушал эту замечательную тираду, медленно багровея и пуская пар ушами, потом молча развернул Гермеса на сто восемьдесят градусов и отвесил пинка для скорости. Крылатые сандалии посланника Богов приобрели необходимое ускорение, и Гермес торпедой полетел вперед.

– Вот так-то лучше, – довольно ухмыльнулся Зевс и пошел готовить зал к срочному собранию.

Посланник Богов вздохнул. Очень печально и горестно. Да делать нечего. Ослушаться Верховного Бога он не посмел, а поэтому полетел собирать богов. Нелегкая же работа свалилась на его плечи. А про то, что свалиться на его голову, когда он начнет тормошить спящих богов, он предпочел вообще не думать.

Итак, номером один в списке стоял Нептун. В принципе, бог морей уже давно не спал, он вообще никогда не спал. Найти его не составило труда – всю последнюю неделю он подбивал клинья к местной Сирене. Но Сирена оказалась на редкость упрямой, своенравной и непреступной как скала – выкидывала все подаренные букеты из кувшинок и водорослей, не принимала никаких ценных подарков, а при просьбе Нептуна: «Спой, светик, не стыдись…» – выдала звуковую волну таких децибелов, что Бога ими же и унесло. Вот и сейчас, Гермес обнаружил Бога морей в подавленном состоянии, при плетении венка из букета подводных цветов, который в очередной раз отказалась брать его избранница и одела его ему на голову. Причем вместе с ниткой черных жемчужин. Нептун оторвался от своих мрачных дум и, внимательно выслушав Гермеса, закинул недоплетеный венок в воду, а сам отправился обратно на Олимп.

Гермес облегченно вздохнул и полетел навестить Артемиду. Богини охоты в её доме он не обнаружил, поэтому поспешил навестить все её храмы. Но там её он тоже не нашел. Зато встретил компанию подвыпивших сатиров с Дионисом, коротающих время в компании очаровательных красоток – нимф. Дионис Гермеса понял не с первой попытки. Далеко не с первой. Быть может где-то с пятой… от конца. К тому же Гермес очень торопился, а по сему говорил очень быстро, проглатывая и не выговаривая то буквы, то целые слова. Поэтому, единственное предложение, которое полностью понял бог, было таким: «Срочно, в Зал Совещаний…». Полутрезвый (или полупьяный, что, в принципе, одно и тоже) Дионис быстро смекнул, что просто так на Олимп без повода не вызывают и, извинившись перед собутыльниками, поспешил в указанное место.

Гермес в который раз облегченно вздохнул. Местные нимфы ушли гулять дальше. Однако одна из них многообещающе подмигнула посланнику богов и с улыбкой на устах поспешила сказать, что Атремида с утра пораньше убежала на охоту, оставив их покараулить её любимый храм, так что по истечении дня она будет тут. Гермес кивком головы поблагодарил нимфу за помощь, пообещал зайти под вечер.

Единственное место, куда ходила охотиться Артемида – были восточные леса Греции. Безрезультатно побродив по ним, Гермес успел: заблудиться; наткнуться на стадо кабанов, от которых пришлось в спешном порядке убегать; наступить на гнездо павлинихи; получить от павлинихи пендюля; сесть на пень, не заметив на нём ежа; и до смерти напугаться лупоглазым филином, которому приспичило выпучить глаза и громко ухнуть из темноты дупла. После всего этого, Гермес, уже теряя надежду, громко завопил:

– Ау-у-у-у!!! Артемида-а-а!!!!

Увы, на его крики богиня не откликнулась. Зато, цокая копытами, к нему на опушку вышел кентавр и, посочувствовав посланцу богов, посоветовал ему поискать богиню охоты около самого большого старого дуба, где она была всего несколько минут назад.

Гермес дуб нашел быстро. Благо такой дуб был единственным на весь березовый лес. А за ним углядел и саму богиню, которая пряталась в высокой траве с луком наготове. Гермес проследил за её взглядом и содрогнулся. Да, действительно, Артемида охотилась. Только вот отнюдь не на дичь. А за браконьерами, которые надоели ей хуже горькой редьки. Ведь богиня искренне считала лес своим вторым домом. Вот если бы у вас в квартире поставили капкан, в который вы впотьмах угодили ногой, чтобы вы сделали? Правильно – расстреляли бы того гада, кто его поставил. По той же самой причине Артемида прицелилась и плавно спустила тетиву. Стрела сказала «Вжик», и полет завершила в филейной части бородатого грека, который как раз нагнулся, чтобы проверить очередную поставленную ловушку на предмет попавшей в неё дичи. Вопль неудачливого браконьера потряс окрестности леса и поднял на крыло местную стаю птичек. Птички испугались…. Очень испугались…. А последствия своего испуга оставили на незадачливом охотнике, пролетая над ним.

Артемида удовлетворенно хихикнула, с хрустом размяла затекшие пальцы и только тогда обернулась к Гермесу. Тот уже третий раз за утро повторил приказ Верховного бога. Затем богиня кивнула и отправилась на Олимп. А Гермес, облегченно вздыхая, сверился со своим списком.

Итак, номер четыре – Арес. Найти его удалось практически сразу. В его любимом храме. Не успел Гермес возрадоваться и произнести хвалу великому Зевсу, как посланник богов возрадовался вдвойне: ибо вместе с Аресом стояла Афина. Оба бога были заняты тренировочной битвой на мечах. Довольно захватывающее зрелище. Первые несколько минут Гермес заворожено смотрел на поединок. Потом неожиданно у Афины сломался её клинок. Богиня не растерялась и, отбросив его остатки, засветила богу войны кулаком в глаз. Арес тоже не растерялся и дал сдачи. Сдача Афине не понравилась и, громко заявив противнику кто он после этого и где она его видала, от всей души двинула богу войны стройной ножкой в самое уязвимое место. Арес согнулся пополам, хватая воздух ртом…

Гермес, обрадованный короткой передышкой, поспешил вклиниться между богами и сообщить им о просьбе Зевса. Афина кивнула, а Арес промычал что-то нечленораздельное в знак того, что все понял.

Гермес полетел дальше, уверенный, что боги отправятся прямиком на Олимп, поубивав друг друга по дороге. Богиня Любви и Красоты.… Ну, с этим все просто. Афродита была страшной соней, искренне считавшей, что её организм должен спать как минимум десять часов в сутки. А, следовательно, богиня еще должна была быть на Олимпе. Около двери в её спальню Гермес смог затормозить не сразу, его крылатые сандалии пронеслись мимо на приличной скорости и, если бы их хозяин вовремя не зацепился шиворотом за дверную ручку, то затормозил бы с помощью стенки напротив. Дверь, не ожидавшая такого напора, гостеприимно распахнулась.… И взору Гермеса, повисшему на дверной ручке, явилось зеленомордое чудище в бигудюшках. Чудище поставило на незваного гостя и без того огромные зеленые глаза, отшатнулось в сторону и высоким, хорошо поставленным сопрано исполнило короткое:

– А-а-и-и-и-ииииииии!!!!!

Гермес в свою очередь вылупился на зеленомордого и тоже завопил.… Получился неплохой дует. Повизжав еще немного, они умолкли и недоверчиво поинтересовались друг у друга:

– Ты кто, страшилище?