Любовь на излете века. Шипы и розы герцогини Мальборо

Однако сестры Джером были всего лишь первыми ласточками, за которыми последовали другие, вольные и невольные охотницы за аристократическими титулами. Семейство предпринимателя Ричарда Торнтона Вилсона, сделавшего состояние на гражданской войне, удачно выдало свою старшую дочь за отпрыска «старой» нью-йоркской семьи Огдена Гулета, а их дочь Мэй, продолжая семейную традицию, вышла замуж за герцога Роксбургского в Шотландии и была в полном восторге от того, как встречали ее на новой родине – сто человек с факелами на фоне сказочного силуэта замка Флорз под пронзительный аккомпанемент волынок.

Миссис Паран Стивенс, жена владельца отельного бизнеса, объехала всю Европу с дочерью Минни в поисках подходящего жениха, прежде чем выдать ее замуж за Артура Паже (Artur Paget) – внука маркиза и близкого друга принца Уэльского. Несмотря на «скромное» приданое в сумме 65 тысяч фунтов стерлингов, она сама оказалась настоящим бриллиантом и смогла составить достойную конкуренцию светским львицам местного розлива.

Еще одна американская наследница – Адель Грант – становится графиней Эссекской, а знаменитая Консуэло Вандербильт, одна из главных героинь нашей книги, в 1985 году получает титул герцогини Мальборо в обмен на приданое в 2 миллиона фунтов, что в наши дни составило бы примерно 80 миллионов, дабы удовлетворить амбиции своей властной матери. Ко всему этого прилагались и фамильные сокровища. Еще 10 миллионов фунтов Вандербильты потратили на то, чтобы удержать Мальборо на плаву в последующие годы.

Мэри Виктория Лейтер

В этот же год, вдохновленные примером Консуэло, по меньшей мере еще девять долларовых принцесс выходят замуж за титулованных британских аристократов, а главный трофей достается Мэри Лейтер, дочери богатого американского бизнесмена и владельца крупного универмага из Чикаго, чье приданое в сумме 650 тысяч фунтов стерлингов плюс солидный особняк в Лондоне оказали солидную поддержку политическим амбициям ее супруга, Джорджа Керзона. Недаром родители нарекли ее Мэри Виктория – первое имя в честь матери, а второе в честь королевы, словно зная, что ей суждено будет стать не только маркизой, но и вице-королевой Индии, супругой Вицероя – наместника короля – наивысший официальный титул в истории всех американских женщин и до и после нее.

На самом деле Мэри идеально подходила на эту роль – она получила прекрасное домашнее образование: французский язык, танцы, пение, музыка и искусство. Профессор Колумбийского университета преподавал ей историю, арифметику и химию. Плюсом ко всему шел блестящий интеллект и отличное чувство юмора. Да и сама она была красавицей – высокая и ладная, с большими серыми глазами, правильными чертами лица и густыми волосами.

В лондонском высшем обществе, куда Мэри ввел американский посол, она познакомилась с 35-летним Джорджем Керзоном, помощником министра по делам Индии, который увлек и заворожил ее своим красноречием и рассказами об Индии, яркими и страстными, под стать его темпераменту. Амбициозный, гордый, типичный аристократ, Джордж Натаниэль был старше ее на одиннадцать лет – «дитя своего круга и верный рыцарь своего мира», как образно и точно охарактеризовал его один из биографов. Первый всегда и во всем – еще в Итоне и в Оксфорде он брал призы и получал высшие баллы по любимым дисциплинам – истории, французскому и итальянскому языку. Путешественник, публицист, харизматичный собеседник – сердце Мэри было завоевано окончательно и бесповоротно. Для ее родителей все это, впрочем, не имело особого значения, кроме того, что он принадлежал к одной из старейших аристократических семей Англии, будучи потомком старинного рода Керзонов, чьи далекие предки происходили из местечка Курсон в Нормандии. Один из представителей рода – Робер де Курсон – участвовал в победоносном походе Вильгельма Завоевателя на Англию, заделавшись позднее крупным землевладельцем.

Внешность у Джорджа Натаниэля была под стать его происхождению: идеально выбритое лицо, выразительные карие глаза, орлиный нос и чувственные губы, на которых нередко играла ироничная улыбка. Не случайно на свет появилась эпиграмма, сочиненная его однокашниками по Баллиол-колледжу:

My name is George Nathaniel Curzon,
I am a most superior person.
My cheeks are pink, my hair is sleek,
I dine at Blenheim twice a week.

(Меня зовут Джордж Натаниэль Керзон.
Я умею держать фасон.
Мои щеки покрыты румянцем,
а волосы гладким глянцем.
И дважды в неделю я столуюсь в Бленхейме).

    Перевод автора
22 апреля 1895 года Мэри Лейтер и Джордж Керзон соединили свои сердца – и трудно было представить более гармоничную пару: Мэри, с ее лучистой энергией, и истинно английский джентльмен Джордж прекрасно дополняли друг друга. Многие считали, что переизбрание Керзона в парламент осенью того же года объяснялось в большей степени неотразимым обаянием и прекрасной улыбкой его жены, чем его собственными выступлениями.

Заручившись таким бесценным соратником, Керзон продолжил свое восхождение на политический олимп. С 1895 года занимает в кабинете маркиза Солсбери пост заместителя министра иностранных дел и руководит политикой Англии в Азии. 29 июня 1895 года получает звание рыцаря из рук самой королевы Виктории. А летом 1898 года он был возведён в пэрство Ирландии в качестве барона Керзона из Кедлстона и назначен на должность вице-короля Индии. Это была самая заветная мечта, которая не покидала Керзона со времени обучения в Итоне. Он свято верил в то, что само Провидение возложило на англичан нелегкую миссию повести народы Индостана по пути цивилизации и прогресса.

Впервые посетив Калькутту во время кругосветного путешествия в декабре 1887 года, Керзон, по свидетельству очевидцев, заявил, что в следующий раз войдет через городские ворота как вице-король. Индия, воистину, была романсом его юности, всепоглощающей страстью в зрелые годы и незабываемым прошлым в старости.

Джордж Натаниэль Керзон в юности

В конце 1899 года Керзоны прибывают в Бомбей, который встречал их по-королевски: пристань была украшена темно-красными драпировками, и после приветственных речей они ехали семь миль до губернаторской резиденции сквозь оцепление из солдат по улицам, на которые высыпали толпы народа. Над их головами был раскрыт золотой зонтик – один из самых древних и почетных символов индийской королевской власти.

Из Бомбея Керзоны переезжают в Калькутту – к этому времени в семье уже родились две девочки – Ирэн и Синтия Бланш.

Разделяя, как и многие викторианцы, взгляд на коренных жителей Индии как на «детей, которые никогда не вырастут и всегда будут требовать опеки со стороны взрослых», Керзон тем не менее делает все, чтобы сохранить и приумножить их культуру. На посту вице-короля развивает бурную деятельность: проводит налоговую реформу, строит Мемориал Виктории в Калькутте, уделяет особое внимание сохранению древних индийских памятников: именно благодаря Керзону был спасён от разрушения и отреставрирован Тадж-Махал. «Ни один из вице-королей, – писал редактор газеты “Таймс оф Индия” С. Рид, – не приезжал в Индию наделенный столькими талантами; ни один из вице-королей не вносил в управление страной такого же количества неустанной работы; ни один из вице-королей не был настолько охвачен страстным желанием служить земле, которую он любил, и империи, которой он так гордился».

Леди Керзон от мужа не отстает: активно занимается благотворительностью, реформированием и созданием новых больниц, обучением местных врачей и сестер. Покоренная Индией, делает все, что в ее силах, чтобы развивать ее инфраструктуру, особенно в области шёлкового ткачества, вышивки и других художественных промыслов – индийские товары должны стать достоянием европейских модниц!

Лорд Керзон

И Мэри создает прекрасную рекламу индийским мастерам, демонстрируя на себе качество их продукции. Консультирует вышивальщиков и ткачей, побуждая их отражать в узорах современные тенденции моды, вовлекает в сотрудничество свою подругу – ведущего британского модельера леди Люси Дафф Гордон. Вносит свою лепту и в создание изысканного коронационного наряда королевы Александры, сшитого из золотой ткани с фабрики Чандни Чаук в Дели, где Мэри заказывает материалы для своих парадных платьев.

В свою очередь лорд Керзон организует в Индии торжества в честь коронации короля Эдуарда VII и королевы Александры в 1902 году – «Делийский Дарбар» («Королевский двор в Дели») – «самое грандиозное зрелище в истории», который превзошел по своей масштабности и помпезности и предыдущий Дарбар 1877 года, и последующий 1911-го. За несколько месяцев пустынная равнина преобразилась в изысканный шатровый город со множеством магазинов, со своей почтой, телефоном и телеграфом, полицейскими в красивой униформе, с больницей, магистратом, канализацией и даже электрическим освещением. В кратчайшие сроки проложили легкую железную дорогу, чтобы с комфортом доставлять многочисленных гостей из Дели. Отлили сувенирные медали и напечатали путеводители.

К разочарованию Керзона, Эдуард VII не удостоил торжество своим личным визитом, прислав вместо себя своего брата герцога Коннаутского, который прибыл поездом из Бомбея, а потому и не увидел, как со всей Индии съехались махараджи со своими свитами и английские чиновники, увешанные драгоценностями, как рождественские ели, а лорд Керзон вступил в зону торжеств вместе с махараджами на слонах, у которых на бивнях были огромные золотые канделябры. В конце концов, короля в Индии замещает именно он, а не брат короля герцог Коннаутский – никаких сомнений быть не должно!

Перед собравшимися прошёл парад армии под командованием лорда Китченера. Гремели и сверкали фейерверки. Грандиозное событие освещалось журналистами со всего мира.

Леди Керзон, как всегда, была на высоте – поразила и ослепила всех гостей Дарбара, появившись в своем знаменитом «павлиньем платье» от Парижского дома Уорт из шелковой тафты цвета шампанского, вышитой местными мастерицами золотыми нитями и расшитой павлиньими перьями. Писали, что когда она грациозно шествовала через зал, толпа затаила дыхание – разошелся слух, что каждое перо на платье леди было украшено изумрудом. На самом деле переливающиеся сине-зеленые «глаза» павлиньих перьев были не чем иным, как надкрыльями жука-златки, издавна используемого индийскими мастерами для украшения одежды. Подол был украшен сотней белых шелковых роз. На ее голове красовалась тиара с бриллиантами и крупными жемчужинами. «Бриллиант, оправленный в золото, Полная луна в ясном осеннем небе» – такими эпитетами награждали ее индийские поэты в своих стихах.

Леди Керзон в знаменитом «павлиньем платье»

«Роза из ярких роз, Видение воплощенного света», – писал о Мэри Керзон индийский поэт Рам Шарма.

В 1901 году Чарльз Тернер действительно вывел в ее честь новый сорт розы «Леди Керзон», которая имела мягкий переливчатый розово-фиолетовый оттенок, крупные цветы и сладкий аромат.

В честь нее был назван и черепаховый суп со вкусом карри – одно из любимых блюд, куда леди Керзон неизменно добавляла херес.

В 1904 она родила ещё одну девочку – Александру. Супруги мечтали о наследнике и год спустя радовались новой беременности Мэри. Увы, Мэри потеряла ребенка, начались осложнения, тропический климат и подхваченная инфекция серьезно ухудшали ее здоровье. В то же время Керзон переживает серьезный конфликт с главнокомандующим англо-индийской армией генералом Китченером – по сути, столкновение амбиций двух политических гигантов. Керзон, уверенный в том, что правительство встанет на его сторону, отправляет в Лондон телеграмму с ультиматумом: либо правительство Великобритании принимает его точку зрения на некоторые аспекты управления Индией, либо он покидает свой пост. Ответ не заставил себя ждать: утром 16 августа 1905 г. в ответной телеграмме Керзону сообщили, что правительство приняло его отставку.

Семейство возвращается в Англию в надежде на то, что смена климата пойдет на пользу здоровью Мэри, но, увы, леди Керзон умирает 19 июля 1906 года в Карлтон-Хаусе в Лондонском Вестминстере в возрасте тридцати шести лет.

В ту же ночь Керзон написал матери Мэри: «От меня ушла самая верная, преданная, бескорыстная, прекрасная и обаятельная жена, которая когда-либо являлась супругой мужчины, а я остался один с тремя детьми-сиротами и сломанной жизнью. Но ничто не сможет лишить меня памяти об одиннадцати счастливых и долгих годах, ведь ее душа наблюдает за мной откуда-то, принося все доброе, что она может принести».

Говорят, что, увидев Тадж-Махал лунной ночью, Мэри была так потрясена его красотой, что воскликнула, что готова умереть, если кто-нибудь построит ей такой же великий памятник любви.

Лорд Керзон страшно горевал, но Тадж-Махал не построил – возвел мемориальную часовню в фамильном поместье Кедлстон-холл в готическом стиле и завещал похоронить себя рядом (этому суждено было случиться только через 19 лет).

В мечтах о наследнике лорд женился повторно лишь в 1917 году, но этот брак счастливым не был, да и желанного наследника не дал.

Согласно одной из версий, именно Мэри Лейтер стала основным прототипом Коры – американской жены лорда Грэнтема из популярнейшего исторического сериала «Аббатство Даунтон», который в 2011 году вошел в Книгу рекордов Гиннесса как «самый обсуждаемый критиками телесериал» и получил приз «Эмми» за костюмы, операторскую работу, режиссуру и, конечно же, оригинальный сценарий Джулиана Феллоуза. Автор признался, что источником вдохновения для него послужила книга «Выйти замуж за английского лорда», повествующая о юных американках, приехавших в Англию в конце XIX века, чтобы выйти замуж за английских аристократов.

Сериал действительно родился под счастливой звездой, или, говоря точнее, звезды действительно сошлись в прямом и переносном смыслах – это и удачный выбор актеров, стопроцентно вжившихся в свои роли, и аутентичные костюмы, и неожиданные повороты сюжета – «и жизнь, и слезы, и любовь» на фоне исторических декораций уходящей в прошлое старой, доброй Англии… И, конечно же, впечатляющий замок Хайклер в роли «Аббатства Даунтон» – фамильного поместья Грэнтемов, тут же ставший местом паломничества фанатов телесериала. И пусть никого не смущает слово «аббатство», ибо к религии это поместье имеет весьма опосредованное отношение. Печально известный Генрих VIII, проводя реформацию английской церкви, отбирал земли у католических монастырей и аббатств, раздавая их приближенным аристократам в обмен на службу и верность. Поместья в виде замков и дворцов, построенные на бывших церковных землях, сохранили в своих названиях слово «аббатство».

Что же касается Джулиана Феллоуза, автора сериала, то он весьма дружен с хозяевами замка Хайклер, сам является обладателем титула барона Вестстаффордского (правда, полученного совсем недавно за заслуги перед отечественными литературой и кинематографом), женат на дочери графа и живет в прекрасном большом доме, хотя и не считает себя аристократом, поскольку всего в жизни добился сам. И это действительно так.

Детство Джулиана прошло в Каире, куда был направлен на службу его отец – дипломат и арабист. Судя по всему, именно там наблюдательный мальчуган почерпнул свои первые сведения о жизни «верха» и «низа» – господ и слуг. Затем последовала учеба в престижной частной школе в Лондоне, в католическом колледже Ampleforth College и, наконец, в Кембриджском университете, где он стал членом театрального клуба «Footlights», в котором в разное время состояли Стивен Фрай, Хью Лори, Эмма Томпсон, Сесил Битон, актеры и создатели «Монти Пойтона» и другие. В итоге Феллоуз, увлекшись театром, принимает решение стать актером, а параллельно пишет дамские романы под женским псевдонимом. Романы, правда, славы не снискали, а вот сценарий фильма «Госфорд-парк», написанный им по заказу режиссера Р. Олтмана, принес ему «Оскар» в 2002 году. Сценарий этот, кстати, по структуре во многом напоминает «Аббатство Даунтон» – действие имеет место в 30-е годы прошлого века в загородном доме, где происходит убийство, через которое режиссер рассматривает межклассовые отношения, исследуя три группы людей: семью, гостей и слуг. «Госфорд-парк» получился интересным и кассово успешным.

Спустя годы тема «прислуга – господа» вновь всплыла в жизни сценариста – на свет появилась семья Кроули, живущая в огромном имении под названием «Аббатство Даунтон» в окружении многочисленных слуг на полпути между старой и новой эрами в сложное и тревожное время – с 1912 по 1919 год. Фамильный замок был спасен от разрушения и продажи с молотка благодаря солидному приданому американской жены графа Грэнтема, Коры, урожденной Левинсон – одной из сотни долларовых принцесс, прибывших в Туманный Альбион, чтобы обменять свое богатство на аристократический титул.

«Я вдруг подумал, каким радужным все казалось для них вначале, но вот что стало с ними 25 лет спустя, когда они мерзли в больших старинных домах где-нибудь в графстве Чешир после привычного и комфортного Лонг-Айленда?» – делился своими мыслями Феллоуз в одном из интервью. И сколько таких браков закончилось разводом, взаимной ненавистью и ожесточенной битвой за деньги и имущество?

Его героиня Кора оказалась одной из счастливиц – хотя она и вышла замуж за графа Грэнтема в 19 лет ради спасения его фамильного гнезда, любовь в этом браке все же свила свое гнездо. Как признавался Роберт, ее экранный супруг, любовь пришла достаточно быстро, стоило ему ближе узнать свою жену – настоящее сокровище! Мудрая, мягкая, женственная, чудесным образом сочетающая практичность и аристократизм, умеющая в то же самое время твердо отстоять свою позицию. Подарившая Даунтону шанс на выживание и процветание – ее приданое позволило лорду Грэнтему сохранить «дело всей его жизни» – величественный замок: для кого-то «груда камней, требующая постоянного ремонта», а для него дом, где он родился и надеется умереть. У них три дочери – Мэри, Эдит, Сибил, отношения с которыми доверительные и тёплые, а вот наследника родить им не удалось. Кто станет новым лордом? Сохранит ли он старинный замок, на который ушли все деньги Коры?

Увы, история хранит и печальные примеры из жизни долларовых принцесс – тезка нашей экранной героини, Кора Коулгейт, вдова мыльного магната, выйдя замуж за маркиза Страффорда, вложила сотни тысяч долларов в его фамильный замок, но потеряла все, когда он умер, а поместье перешло к его племяннику.

Было, однако, и еще одно немаловажное обстоятельство, помимо вопроса о наследстве и вечной мерзлоте старинных замков, что доводило американских жен практически до отчаяния – отсутствие привычного комфорта. Вспомним, как восклицает в сердцах леди Кора, когда ее супруг противится модернизации Даунтона, отказываясь устанавливать ванные при спальнях, заявляя, что это будет не дом, а отель: «Я американка и не разделяю ненависть англичан к комфорту!»

А тех, кто героически адаптировался к арктическому холоду в собственной спальне, ждало испытание жестким протоколом и удушающей рутиной веками заведенного и отполированного образа жизни английской аристократии.

Конечно, можно было бы породниться и с обширными королевскими семьями Италии, Австрии, России и Франции, что, впрочем, и сделали некоторые из долларовых принцесс. Так, например, наследница миллионов Зингера, сделавшего состояние на знаменитых швейных машинках, превратилась в принцессу де Полиньяк, выйдя замуж за французского принца, а Алиса Хайн из Нью-Йорка – в принцессу Монако, выйдя замуж за принца Альберта.

Но, какой бы экзотической и привлекательной ни казалась жизнь в Париже или Санкт-Петербурге, высшим мерилом жизненного успеха в американском обществе все же оставался брак с английским аристократом. И это при том, что британская светская элита взирала на таких новоиспеченных баронесс, графинь и герцогинь с небрежным налетом высокомерия и снобизма. Для многих понятия «янки» и «вульгарность» всю жизнь оставались абсолютными синонимами: «Никакой породы. Никакой истории рода. Никаких манер. Никакой сдержанности – дают волю чувствам и говорят то, что думают! Кичатся своими мехами и драгоценностями! Подумать только, они требуют горячего душа и центрального отопления!»