Алёнка-Сластёнка в Заводной стране

И вроде бы, на все вопросы Уля отвечала спокойно и гладко, но что-то Алёнке всё же не нравилось. Хотя и не настолько, чтобы отказаться от следующего путешествия!

4. История пряничная

День был дождливый, у всех были свои дела, а у Алёнки дела не было, вот она и маялась. Хотелось с кем-нибудь поиграть, но просить родителей в ближайшие пару часов было бесполезно. Хорошо, что на этот случай у Алёнки был запасной план!

Ключик тихонько затарахтел в замочной скважине теремка. Уля с важным видом вышла на крыльцо.

– Улечка, милая, мне так скучно. Может, давай ты вырастешь, поиграем вместе?

– А если родители зайдут и увидят двух Алёнок сразу?

– А мы дверь подопрём стулом. Если они захотят войти, мы услышим. Ты успеешь съесть блинчик и спрятаться, – придумала девочка.

– Ну нет, я так не хочу. Лучше просто поменяться, как раньше. Я уже могу два часа здесь пробыть.

Алёнка, конечно, была совсем не против, но тут она кое-что вспомнила:

– В твоей стране играть совсем не с кем. Все рты варежками затыкают и дальше своим делами занимаются.

– У меня столько разных развлечений, что играть ни с кем и не захочется. Можешь, например, посмотреть, как появляются пряничные человечки или карамельные витражи. Можешь пойти к шоколадному фонтану или пожарить зефирки на палочке. Можешь полазить по полосе препятствий или прыгнуть в бассейн с попкорном. А можешь отправиться на дегустацию тортов…

От такого множества вариантов у Алёнки даже голова закружилась. Ни слова не говоря, она сбегала на кухню за очередным кусочком хлеба. Уля ждала ее с ухмылочкой. Ухмылочка Алёнке не понравилась, но она уже проглотила крохотный блинчик и была готова к новым приключениям.

Сегодня она сначала прошла по верёвочному парку. Молчаливые пряничные человечки одели ей страховку и даже один раз помогли пройти дорожку до конца, когда Алёнке никак не удавалось взобраться на особо хитрую шатающуюся шоколадную бочку. Ловко перебирая руками и ногами, то повисая на мармеладных червячках, то прыгая на зефирные платформы, то перелезая через крекерные блоки, Алёнка развлекалась так примерно час, но в конце концов умаялась и захотела более спокойных радостей. Что там с заводом пряничных человечков?

На самом деле, это был не завод. На круглой площадке посреди леса лежал большой, раза в два выше Алёнки, ком теста. Немой пряничный человечек показал, что этот ком надо бить, можно на нём прыгать, кувыркаться, в общем – месить. Потом два служителя долго прокатывали по тесту тяжелый валик. В валике можно было лечь и покрутиться, пока дурно не станет. Потом наступал черёд огромных формочек. Алёнка выбрала формочку-мишку, формочку-зайчика и формочку-уточку. Их надо было уложить как можно плотнее друг к другу и хорошенько вдавить в тесто, чтобы отрезать лишнее. Неговорящие пряники скатывали остатки теста в новые комки, а вырезанные фигурки грузили на тачку и увозили в большую печь. Потом Алёнке выдали тюбики со сладкой цветной глазурью. Тюбики были величиной с детскую лопатку для снега. Ох, и разукрасила же Алёнка мишку, зайчика и уточку! А как только она закончила их украшать, имбирная живность вскочила и разбежалась. Имбирные человечки, которых раскрашивали такие же имбирные человечки, поднялись, встряхнулись, приложили ладошки-варежки к губам и разошлись.

Стало скучно. Алёнка слетала ненадолго на дегустацию тортов, но попробовала всего несколько кусочков и поняла, что больше не может. Девочка вызвала блин-самолёт и полетела назад.

В этот раз Алёнке долго пришлось сидеть в теремке. Уля играла с её родителями в настольную игру. Не могли же они меняться местами прямо на глазах у мамы с папой? Время шло ме-е-едленно, очень хотелось есть (похоже, волшебная еда из Заводной страны вообще не достигала желудка, а исчезала прямо на языке). Смотреть, как Уля притворяется, а мама и папа ей верят, было противно. Неужели родители не видят её насквозь? Неужели не замечают, что это не их дочь? Но вот игра была окончена, мама ласково обняла самозванку и сказала, что поставит чайник. Папа погладил Улю по голове и вышел. Как только дверь за ними закрылась, хозяйка Заводной страны улыбнулась гадко-гадко. И Алёнка вспомнила слова Колобка про лису. И посидела в теремке ещё немного, пока улыбка не сошла с лица, так похожего на её собственное.

5. История сырниковая

Следующим вечером, когда Алёнка вернулась из садика, папа делал сырники. Мама была в их семье мастером блинов, а папа – мастером сырников. Сладкий аромат тут же заставил Алёнку вспомнить о Заводной стране.

Она повернула ключик, даже толком не поздоровалась. Сразу пихнула Уле довольно крупный кусок хлеба. Та не возражала, только снова ухмыльнулась и протянула привычный уже блин.

В этот день Алёнка прямо-таки промчалась мимо пряничных домиков и грустных сахарных скульптур. Сегодня ей страсть как захотелось в цирк. Блин-самолёт послушно доставил её по нужному адресу. Сам шатёр был из огромного ажурного блина, арена в центре – тоже блин, окруженный бортиком из ирисок. Сиденья для зрителей и тумбы для пряничных тигров – круглые пышные сырники. Из сырников были сделаны и снаряды акробатов, и диски на штанге силачей (которые вообще-то называются блинами), и подставки под волшебный ящик фокусника.

Пряничные тигры были ничуть не хуже настоящих. Пряничные клоуны перебрасывали друг другу знакомого Колобка, тот визжал от страха, а шмякнувшись на арену, подкатывался клоунам под ноги, а они падали носом вниз. Пряничные музыканты играли от души. Алёнка даже почти забыла про окружающие её ароматные сырники и во время представления совсем не жевала. К тому же, девочку постоянно звали на арену. Такого с ней никогда не бывало: Алёнке прежде не приходилось сидеть в цирке на первых рядах, где артисты всегда выбирают себе ассистентов.

Сначала клоуны пригласили её вместе поиграть мячиком-Колобком. Потом вызвал пряничный фокусник – тянуть карту, проверять цилиндр перед трюками с исчезновениями, залезать в волшебный ящик, выворачивать карманы домашних шортов (в которых рядом с засохшей хлебной коркой вдруг оказалась шоколадная медаль). Потом девочку прокатили на марципановой лошадке и дали подержать обруч, через который прыгал сахарный пудель. В общем, можно сказать, что половину представления Алёнка выступала сама.

После представления девочка подошла погладить мармеладных мишек, леденцовых попугаев и марципановых лошадок. Лошадки, кстати сказать, во время выступления навалили кучку шоколадных шариков. Видимо, кормили их шоколадным овсом. Пряничные работники цирка быстро смели безобразие на совок, а потом принялись убирать снаряды и декорации.

Тут Алёнка вдруг услышала разговор за кулисами:

– …заманила к нам новую обжору, а мы её теперь развлекать должны!

Алёнке стало не по себе. Что значит «заманила»? Что значит «новую обжору»?

– Тише, тише, хозяйка запретила нам об этом говорить! – Так Алёнка впервые услышала голос пряничного человечка. Был он тонкий и не слишком приятный.

– Это с обжорой нельзя говорить. А между собой можно. И чего это я должен молчать? Мне за ней убирать приходится, мне её развлекать приходится, может, мне ещё и ножки ей поцеловать?

Алёнка делала вид, что кормит марципановую лошадку, а сама чуть пододвигалась на звук разговора.

– Если будешь так шуметь, планы хозяйки сорвутся.

– Да и пусть срываются! – разошёлся Колобок. – Как будто раньше у неё всё выходило, как на себе нафантазировала? Каждый раз всё кончается одинаково: приходит сюда новый обжора, сначала на полчаса, потом на час, потом на день. Хозяйка в настоящем мире развлекается, а этот ест, как не в себя, ломает и портит всё вокруг, и так год или два, пока не превратится в сахарную фигурку. Хозяйка, видно, очень хочет в том мире навсегда остаться, вот и ищет себе замену. Только тамошние сластёны не могут здешней едой питаться, так зачем с ними вообще связываться? Без них чище и спокойнее.

Алёнка тихо ахнула и зажала рот ладошкой. Обжоры превращаются в сахарные фигурки? Те самые сахарные фигурки грустных детей в блинном саду у маяка и в пряничной деревне?

Девочка выбежала из шатра. Блин-самолёт она, кажется, оставила где-то возле палаток со всякой вкуснятиной. Теперь от изобилия сладостей сделалось тошно. А что если уже поздно? Что если Уля уже может переваривать настоящую пищу настолько хорошо, чтобы больше не возвращаться в теремок?

Девочка поскорее нашла блин-самолёт.

– Неси меня обратно!

Блин отнёс Алёнку к пряничному домику на холме. Только теремок теперь выглядел иначе. Алёнка взошла на порог и попробовала открыть дверцу, но и дверь, и стена, и забор, и деревенский пейзаж за забором оказались нарисованными на стене, уходящей вверх до неба и во все стороны, сколько она ни ощупывала. Возвращаться было некуда.

Алёнка по-настоящему испугалась. Она села на порог и заплакала. Слёзы текли по щекам и губам. Они были сладкие на вкус. «Вот и я стану сахарной фигуркой, пока эта Уля там притворяется мной!» – подумала девочка.

Но тут, откуда ни возьмись, прилетел леденцовый попугай из цирка. Он опустился к Алёнке на колени и сказал ворчливым голосом:

– Перррредай обжоррре, чтобы проверррила карррманы.

И упорхнул.

Алёнка встала, вытерла нос и сунула руку в карман домашних шортов. В правом было пусто, а в левом лежала малюсенькая корка засохшего хлеба. Алёнка взвизгнула и подпрыгнула от радости. Настоящая еда может разрушить колдовство, так Уля сама сказала! Девочка прижала кусочек хлеба к нарисованной дверной ручке, и ручка на короткий миг стала самой настоящей. Алёнке больше ничего и не надо было. Она дёрнула ручку, и дверь нехотя открылась. Девочка подставила ногу так, чтобы она не захлопнулась обратно, оторвала кусочек блина-ледянки, прошептала: «Извини, дружок, но мне очень надо», – и скорее забежала в терем. За окошком видна была родная детская комната. Уля уже вернулась с прогулки. Она как раз говорила слабым, тоненьким голоском:

– Мамочка, я совсем не хочу есть. Мне не очень хорошо. Я лучше лягу пораньше.

Мама обеспокоенно заохала, померила Уле температуру, уложила обманщицу из Заводной страны в кровать, посидела с ней немного, а потом выключила свет и ушла. Алёнка стала ждать. Долго. Так долго, что девочка чуть сама не заснула. И вот она решила, что пора.

Алёнка тихо открыла дверь теремка и вышла на крыльцо. Аккуратно перепрыгнула с полки шкафа на стол, потом на стул, потом спустилась на пол по свисавшим со стула колготкам. Только тут она съела сухарик и снова стала обычного роста. Алёнка подошла к спящей обманщице и осторожно сунула блинчик из Заводной страны в приоткрытый рот Ули. А та мгновенно съёжилась. И сразу проснулась.

Увидев перед собой большую Алёнку, Уля вскрикнула и хотела сбежать. Но девочка поймала её и некрепко сжала в кулаке. Вырываться было бесполезно.

– Ты что, решила навсегда меня подменить? Хотела, чтобы я в теремке вместо тебя жила и в сахарную фигурку превратилась?

Уля что-то забормотала.

– Ты не фея, ты злодейка. Правильно меня предупреждали, что нельзя говорить с незнакомыми. Не буду я жить в твоей Заводной стране, она вся ненастоящая! Живи там сама!

Алёнка засунула упирающуюся Улю в домик, захлопнула дверцу и выдернула ключик из замочной скважины, а сама повалилась на кровать. Но несмотря на усталость, сон никак не шёл. Алёнка-Сластёнка всё думала и думала, что сделать с заводным теремком. Ведь если выбросить его или просто оставить на улице, то кто-то его подберет, и тогда в садах Заводной страны может стать на одну сахарную фигурку больше. В конце концов Алёнка решила спрятать ключ в своей копилке, а сам теремок – в самой дальней коробке для обуви. Потом, может, придёт в голову идея получше.

Немного тревожила её судьба грубияна-Колобка. Но он от бабушки ушёл, и от дедушки ушёл. Наверное, тут тоже как-нибудь выкрутится.