Придуманная жизнь. Роман

Первые танцы в парке. Девочки с начёсанными чёлочками, дрожь в коленках. Ах, эти тогдашние девочки в коротких юбочках! Их не страшит будущее. Ведь живут они в лучшей стране, которая всегда позаботится о них, поддержит и поможет встать на ноги.

Это было всего-то год назад. Книжная девочка, наконец-то и она очутилась на презираемом мамой сверкающем «блюде»! Асфальтированный клочок земли. Там таяли и одевались в панцири сердца, решались судьбы, приключались личные драмы.

Октябрина прошла через пост билетёра, как через государственную границу, отошла подальше и замерла. Да может ли существовать это самое «подальше» в ярком свете фонарей? Парни словно не замечали её. Хотелось плакать. Не шевелясь, глядя в одну точку, девушка обдумывала план незаметного отступления в сторону дома. Главное – не выдать себя, никому не показать разочарования собой. Больше сюда – ни ногой! Куда ей, голенастой пигалице, до этих томных избалованных вниманием парней красавиц! Не так уж и далеко они ушли от неё по возрасту, а… какие-то они другие. Стать бы ей хотя бы немного похожей на них!

Октябрина уже почти решилась сбежать, как кто-то бесцеремонно и крепко сжал её ладонь. Она испуганно подняла глаза:

– Ой!

– Что «ой!»? – передразнил симпатичный и статный парень.

Певец и гитарист, он был мечтой многих завсегдатайш веранды. «Сиреневый туман… над нами… про-плы-ва-а-а-ет…», – кажется, солист ансамбля страдает всерьёз!

С того вечера настроение Октябрины на долгие месяцы и годы погрузилось в тот самый придуманный чьей-то загрустившей фантазией «туман». Чепуха какая-то. Кто видел туман сиреневого цвета? И вообще… Что это такое – туман? Сырость, портящая прическу. В энциклопедии и того хуже: «Туман, в общем смысле – аэрозоль с капельножидкой дисперсной фазой (ну и формулировочки!) … Образуется из перенасыщенных паров в результате конденсации… Туман… это скопление водяных капелек или ледяных кристаллов в приземном слое, значительно сокращающее дальность видимости…» Вот так-то! Не больше и не меньше. «Сокращает дальность видимости», – хорошо бы не забыть!

Неотразимый молодой человек о своей работе никому не рассказывал, лишь многозначительно улыбался и уводил разговор в сторону, если кто-то пытался ею поинтересоваться. Изредка парень позволял себе безобидные «закидоны» вроде игры в парковом ансамбле или хозяйско-панибратского знакомства, например, с ней, почти девчонкой.

Не потому ли он, к его удивлению, охотно чуть ли не до утра бродит с нею по городу, на равных разговаривает. Какая она интересная, эта тростинка с зеленоватыми глазами! Удивлённо слушая её рассуждения, он с удовольствием поддерживал разговор. Ишь, умница-разумница! С ней почему-то не тянет в отдалённые аллеи, не приходит в голову предложить ей часика полтора «отдохнуть» в квартире друга.

Вадим, так звали нового знакомого, потрогал ключи, прихваченные на всякий случай. Он неплохо разбирается в психологии женщин – молодых и не очень. Ему двадцать пять. И он – человек цели.

***

…Уже шестой день девушка сидела взаперти. Под домашний арест её отправил отец. Нарушив после танцев допустимые сроки возвращения, она предстала под утро перед плачущей мамой и разъярённым папой. «Вытерплю!» – думала Октябрина, вспоминая минувший вечер. За всё приходится расплачиваться. И за счастье – тоже! После танцев в неё вселились неописуемый восторг и радость, вошло ощущение новой жизни – неведомой ранее, спрятанной за крепкими замками родного дома.

Наверное, девочки влюбляются иначе, чем мальчики. Но он – не мальчик! Ему скоро двадцать шесть! Говорят, он избалован вниманием женщин. Но он такой необыкновенный! Если б было можно, Октябрина никогда не расставалась бы с ним.

Телефонного звонка она не ждала – её не позвали бы к телефону. Ждать звонка было бессмысленно. Проводив её почти до дому (дальше Октябрина не разрешила), новый знакомый сказал, что днём уезжает. Она же кое-как объяснила родителям своё поздне-раннее возвращение: заговорилась с подружками, не заметила, как перестал работать городской транспорт, шла пешком. Тогда мама зашлась в рыданиях:

– Как так! Одна! По тёмному городу! Могли и обидеть! Мало ли хулиганов! Нужно было взять денег для такси.

Такси! Откуда могла знать Октябрина, какой стороной к ней повернётся минувший вечер! Она же не предполагала задерживаться. Ну а теперь, как уж получилось.

Знала бы мама: до тех пор, пока Октябрина будет рядом с ним, её никто не обидит. Вспомнив его руки, Октябрина улыбнулась: такие нежные. А плечи! Крепкие, широкие! За ними хочется спрятаться.

Наверное, в тот вечер в ней заговорила женщина.

Знала бы мама, с кем познакомилась её дочь. А если бы узнал папа? Не миновать скандала, как пить дать! Папа не привык к противоречиям и говорит один раз. С папой нельзя спорить. Ему нужно повиноваться. Он не хочет слышать ни о каких «женихах»!

Октябрина зажмурилась. Нет! Она ничего не расскажет родителям. Ведь это её жизнь! Пусть будет, как будет!

Молодой человек по пути домой думал о девочке с остреньким носиком и острым умом. Чистая девочка. Такие в большинстве своём отличницы, зубрилы и зануды. А эта – живая, разговорчивая, забавная. Только вот… непросто быть рядом с такими девочками. Потом они превращаются в очень правильных женщин, с чувствами которых приходится считаться! И это осложняет жизнь.

«И что это я думаю о ней?» – удивлялся молодой человек.

У него, носившего красивое и незаезженное имя Вадим, было всё для беспроблемного будущего: образование, здоровье, красивая мужественная внешность, спортивное телосложение, перспективы серьёзного карьерного роста. Он быстро шёл в гору, был на хорошем счету у начальства, безукоризненно выполняя его затейливые поручения вроде игры в бесшабашного массовика-затейника, музыканта и любимца женщин.

В ближайшее время он уезжал на учёбу в столичную академию. А там… Всё возможно. К примеру, возвращение в родной город со значительным повышением. Но есть и другой путь: пробиться на самый верх. Главное сейчас – правильное поведение. Заманчиво оказаться наверху в молодые годы. Здесь уж не до любви, не до дружбы, не… не до чего. Или – или! Но он попробует сохранить эту девочку. Надо подумать, надо выбрать правильное решение. Но как же хочется попасть туда! Там – всё! Перспективы, связи, деньги, власть, изобилие! Ради них он готов отказаться от всего личного. Хоть сейчас! Хоть и навсегда! А что? Одному жить тоже неплохо. Во всяком случае, хлопот намного меньше. И отвечаешь только сам за себя. Такая карьера дорогого стоит. Только круглый идиот этого не понимает. Или безнадёжный… идеалист. Что в данном варианте практически одно и то же. Ну что здесь непонятного! Всё ясно, как белый день.

Ведь там – уже коммунизм, возможностью наступления которого когда-нибудь одурманивают головы таким вот девочкам, миллионам девочек, мальчиков, стариков и всем остальным преданным стране согражданам. Но выбор граждан – это не его выбор. То есть, его это не касается. Пусть живут сами, как получается или как могут. До них ему нет никакого дела. У него другие планы! Он пробьётся! Сейчас он почти обременён семьёй – для карьерного роста. Официальную церемонию пока удаётся оттягивать под благовидными предлогами. И он понимает: ни к чему заводить романчик с неизвестной девчонкой. «Но она мне понравилась. Окончит школу. Поступит учиться… Хорошая девочка из хорошей семьи. Чистая душа. Я обучу её правилам всех „игр“, без знания которых ничего добиться невозможно. Чем раньше она поймёт это, тем понятливее станет относиться ко многим явлениям реальности. Её нельзя потерять. Из неё можно вылепить хорошую жену для того, кто стремится наверх!»

В тот вечер Вадим не узнавал себя.

Он хорошо осознаёт, что не вправе думать о любви. Кандидатуры для недолгого личного общения в его серьёзном ведомстве тщательно рассматриваются, их подбирают заранее. Довольно привлекательные девушки. С ними обеспечено приятное время без последствий.

И ему подыскали вероятную жену. Его не привлекала женитьба. Но карьера важнее. Без правильного брака её не выстроить.

«А что, если?.. – мысль сначала обдала холодом, потом бросила в жар. – А что, если доложить об этой девочке? Через год она окончит школу. Потом…» – Вадим отогнал вариант как неосуществимый.

Кто знает, не поспешил ли отмахнуться, не осложнил ли своё настоящее, не ошибся ли… «Погода» в его ведомстве начала потихоньку, незаметно, пока малоощутимо, меняться. И, кто знает, вариант девочки как будущей жены мог пройти. Но как говорить о ней, едва познакомившись? Сочтут несерьёзным. Как-то такое повернётся потом! Как-то аукнется! Уж лучше далеко не заходить в этом знакомстве, но и пока не отказываться от него. Очень хорошая и добрая девочка – настроение и радость.

Пребывая в почти безмятежно-романтическом настроении Вадим добрался до дому. Он поставил рядом с кроватью будильник и выключился на два часа.

Глава третья

Всё это происходило чуть больше года назад. Поступив в академию, Вадим легко учился и сумел-таки не обременить себя браком. Начальство отнеслось к его доводам с пониманием, рекомендуя на некоторое неограниченное обязательствами время заниматься только учёбой. Оно делало на Вадима ставку. Что ж… Пусть пока… до поры до времени… руки у парня останутся развязанными.

***

…День набирал силу. Октябрина спала. Снился Вадим. Он нежно обнимал её загорелые плечи, целовал волосы. В радостном волнении девушка проснулась. Комнату заливало солнце. Кажется, сегодня произойдёт что-то хорошее… очень хорошее. Ах, да! Вечером ей разрешено прогуляться!

Поразительно, но родители отпускали Октябрину в столицу без сопровождения! Она было подумала, что они признали её право на взрослость. Но они всего лишь решили попробовать хотя бы немного ослабить воспитательные вожжи. Да и мамина институтская подруга, у которой Октябрина поселится, жила рядом с вокзалом, на который прибывал поезд. Даже транспорт не требовался, чтобы добраться до её дома. Октябрина с мамой не раз бывали у неё в гостях.

Та-а-а-к! Значит, в столицу одной отправляться можно, а в родном городе, видите ли, нельзя задержаться вне дома и лишней минуты! Теперь надо суметь не насторожить родителей, набраться терпения, не нервировать их пустяками. Но как всё предусмотреть, как отличить, к чему готовиться? Больше года она скрывала тайну. Если бы родители знали о Вадиме, об их девятилетней разнице в возрасте, – а в юности это очень много – то… Ей было бы, ой, как непросто. Родители считались с общественным мнением, которое не поощряло многое, тем более дружбу с молодым человеком с большим возрастным отрывом.

Октябрина пряталась в мысли о Вадиме всякий раз, как только на её личном небосклоне появлялось даже незначительное облачко. Она постепенно привыкла к тому, что Вадим решает, как ей поступить в том или ином случае.

Сегодня в четыре дня она отправится якобы в библиотеку. Она и в самом деле туда зайдёт – никакой преднамеренной лжи. Потом ей можно погулять с девочками, а если девочки надумают гулять подольше…

– Непременно, мамочка! – кивала послушная дочь.

Долго ли попросить кого-либо подтвердить наличие исключительно девичьей компании! Зато сегодня они с Вадимом собираются от души наговориться!

– Только обязательно позвони! – примирительно увещевала мама.

Тоненькая девочка, открытая душа… Тысячи девушек со свойственной юности безгрешностью каждодневно начинают свой взрослый путь по планете.

Вадим не успевал вернуться к выпускному вечеру Октябрины ровно на день, предупредив её об этом по телефону. Да и что бы изменил его приезд? Зато сегодня, ближе к вечеру, у них свидание в парке с той самой танцевальной верандой, где он без дальних мыслей ухватил её за руку. И вот всё ещё держит.

«Вадим… – с этим именем в час дня Октябрина проснулась, чувствуя себя совсем не так, как раньше. – Мне не хочется в библиотеку. Мне не нравится ложь. Легче вообразить какую-нибудь историю, сфантазировать сюжет, поселиться в нём и там жить, реально находясь здесь. Но когда надо придумать что-либо в оправдание… Это не по мне! Сегодня же попрошу Вадима расставить всё по местам. Я окончила школу. Пора делать родителей союзниками», – размышляла Октябрина, собираясь в «библиотеку».

Она крутилась перед зеркалом, примеряла одежду, выбирая, в чём лучше показаться на глаза Вадиму. Вещей у неё было немного. Только самое необходимое. Мама категорически возражала против «погружения в «тряпки». Мода, видите ли! Всё это отвлекает от дел, моды эти самые, песни на непонятных языках… Запад, это чужеродное влияние, не пойдёт на пользу нашей здравомыслящей молодёжи… Поменьше информации надо давать «оттуда»… Мода… У них своё, у нас – наше. Они нам не указ. Чисто, аккуратно – вот и вся «мода»! Сама же мама строго следила за своими красотой и одеждой.

***

«А вчера…» – вчера в это время завершались предвыпускные хлопоты.

Однако вчера было давно. И хорошо. Октябрина не могла дождаться окончания уроков, избавления от школьной формы и вообще! Класс был недружным. Даже странно, что вчера они вдруг объединились.