Сватовство Миче. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть II

– Клепаю золотые цацки, – подхватил я мамину мысль. – Да ещё и серебряные в придачу. Мужское ли это дело, мама? Или оно мужское только тогда, когда клепает папа?

От неё никак не ожидал обвинения в том, что писать стихи – это плохо. Помнится, она радовалась и гордилась, когда я притаскивал ей в коллекцию новый листок с рукописными четверостишиями, складывала в отдельный ящик. Может, мои стихи в последнее время недостаточно хороши? Но их с удовольствием печатает университетский журнал.

– При чём здесь твоя профессия, Миче? Ничего такого я не говорила. Но стихи и впрямь сочиняют странные люди. Однако, доктор Шу советует им потакать.

Вот как выбил маму из колеи несчастный случай с Рики. Вот до чего она на меня сердита.

Ловкач побыл у меня недолго. Пришёл, потолкался во дворе с сочувствующими соседями, послушал сплетни и испарился. Спешил куда-то. Он принёс хорошую новость: старый убийца Корк арестован за избиение старшего сына. Я очень сильно обрадовался: вот сошлют негодяя на каторгу – и никаких больше проблем. Может, моей семье не придётся покидать Някку.

Ловкач не выглядел довольным, когда сообщал мне такое прекрасное известие. Это отчего-то показалось мне подозрительным до последней крайности. Нет, я не сказал себе: «У Воки проблемы, оттого он так раздражён, сердит, даже груб. Отводит бегающие глазки, нервно поправляет очёчки и дёргает себя за белобрысые пряди. Помочь надо Воки». Я бы так сказал, если бы речь шла о Мальке, Чудиле или Шу-Шу. Но тут я подумал: «Дело нечисто. Всякий радуется, если негодяй получает по заслугам. Ловкач, похоже, не рад. С чего бы это?» Подумал, хотел попозже погадать, но меня отвлекли.

Вечером, когда все угомонились и разошлись спать, я выполз в свежий и влажный сад постоять и подумать в тишине. Голова у меня разболелась, и весь я был какой-то потрясённый и сам не свой. И, если я глядел на дом, то видел, что он горит, я видел пожар, и мне приходилось уговаривать себя, что это наваждение, мой вечный страх. Я отвернулся и стал смотреть на звёзды.

Отчего этот страх так усилился?

ГЛАВА 3. ТРОГАТЕЛЬНАЯ ЗАБОТА

– Эй, анчу, – донеслось из-за забора, граничащего с переулком.

Опять Корки! Я уже не могу. Я хотел уйти в дом.

– Эй, иди сюда, поболтать надо.

Я подошёл. Я сжал кулаки. Я сейчас с ними поболтаю.

Встав у калитки, хотел сказать этим разнокалиберным Корковым прихлебателям что-нибудь нехорошее, но они меня опередили. Их было человек шесть. Что странно, не брехливая молодёжь, а их отцы, бородатые, угрюмые типы. Дело плохо, решил я. И предпочёл за калитку не выходить.

– Анчу, ты знаешь, что сделал, – сказал Крук, какой-то там семиюродный дядюшка.

– Что я опять вам сделал?

– Ты избил Кохи почти до смерти.

– Что? Я?!

От такой наглости мне стало просто смешно. Я расхохотался в их волосатые заросли:

– Отчего же арестовали не меня, а вашего благодетеля?

– А мы не знаем, отчего наш драгоценный король так с тобой носится. Но кое-кто не намерен с тобой носиться. Думаем, ты не понял, отчего твой братец с горки слетел. Так вот. От тебя зависит, чтобы вскоре он не слетел с горки повыше и не сломал чего-нибудь посерьёзней. Понимаешь, нам очень не нравится, что Кырла посадили в тюрьму.

Я аж хрюкнул.

– Вы заговариваетесь. Бред несёте. Ха! Вашего Кар-Кара выпустили из тюрьмы, чтобы он столкнул Рики со склона? Вы чего, вообще, добиваетесь? И Рики тут при чём?

Да, откуда они знают, что у Рики сломана рука? Я стал лихорадочно вспоминать, когда узнал от Ловкача, что папочка Корк арестован. Сегодня утром.

– Нет, не выпустили из тюрьмы. Его арестовали вчера после обеда, – вякнули бородатые рожи.

Отчего они не бреются? Я знаю: потому что бороду с год как отрастил их благодетель. Он побреется – и они тоже. Он начнёт усы заплетать косичкой да с розовой ленточкой – и те туда же.

Ну, я вспомнил, что вчера после обеда. И чем мне это грозит?

– Только все должны знать, Миче Аги: Кырл пальцем не тронул своего сына. Это сделал ты, – просветили меня из темноты переулка.

Я присвистнул:

– Интересная теория!

– Дети Кырла скрывали всю эту историю, – пояснил Крук. – Не хотелось им скандала. Кырл не позволял им пререкаться с тобой. Они сказали ему, что Кохи упал.

– Ха-ха! – прокомментировал я.

– Но ты обнаглел.

– Да что вы?

– И дети Кырла возмущены.

– Вот как?

– Не лезь к ним сейчас. Не задирайся.

– Да ни за что.

– Уповай на справедливый суд.

– Уповаю. Кстати, ведь есть свидетели, их много, и они знают, кто кого побил, кто куда упал, и в какое время это произошло.

– Если месть совершается быстро, свидетели могут и не понадобиться. Кохи поклялся отомстить.

– Ой, я дрожу! – издевательски бросил я. Мне угрожают местью, но никто из них не видел Кохи, иначе бы они знали, что в таком состоянии невозможно даже мяукнуть. Мне рассказывают дурацкую версию событий… Зачем?

– Видишь ли, анчу, – нёсся Крук, – Кырл нам дорог, а ты – нет. Ты любишь свою семью, ведь так? Ты не хочешь её лишиться? Так вот. Если ты убедишь свидетелей, что они обознались и ошиблись, мы убедим Кохи не мстить.

Они всё пытаются свалить на этого несчастного парня, который всеми силами хотел быть похожим на них, добивался любви и признания. Они уже отказались от него. Если откроется история с предательством, пиратами и амулетом, виноватым окажется Кохи, который пытался защитить своих Корков.

– То есть, вы хотите, чтобы я заявил, что подрался с Кохи и избил его. А ваш старый злыдень…

– Ну-ну!

– Ваш старый злыдень ни при чём, стало быть. Раз король со мной носится, с этой стороны мне ничего не будет. А с вашей будет, если я не возьму вину на себя. Вроде как, все знают, что мы с Кохи время от времени любим подраться. Вы угрожаете моей семье. Я правильно изложил?

– Абсолютно, – заржали негодяи. – Сделай что-нибудь, чтобы Кырл побыстрее вышел из тюрьмы. Скажем, сроку тебе две недели. У тебя же высокопоставленные друзья в недрах дворца, – намекнули они не то на Чудилу, не то на Далима. – Ты увидишь, Корки могут быть благодарными. Настолько благодарными, что не тронут младшего Аги, а ведь это так просто. Надеемся, ты понял это вчера вечером? – добавили бородачи и, посмеиваясь, пошли вверх по переулку, не дав мне возможности ответить.

Они угрожают лишить меня самого дорогого – моего Рики.

Они намекают на то, что вчера вечером организовали его падение в нижний двор. Для устрашения Миче Аги. Чтобы он плясал под их дудку и помог им выгородить главу клана.