Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая

– Проходи, – пригласил я девчонку.

– Сначала скажите, хватит ли шести цагриков, – пожелала она знать.

– Хватит двух, – соврал я, хотя это ведь просто смешно.

В кабинете сердитая и запачканная клиентка мигом перестала хлюпать носом и двумя руками схватила статуэтку кошки с колокольчиком на шее. А надо сказать, что дед привёз её аж с Дрианских островов.

– Тебе кто разрешил? – спросил я.

Вот лично я, например, в одиннадцать лет сказал бы: «Извините», – и поставил на место. Девочка же вздрогнула, статуэтка взлетела, кувыркнулась и брякнулась ей на макушку, где я поймал её и водрузил обратно на подставку.

– Уй-я! – простонала девчонка.

– Больно? – испугался я: однозначно будет шишка. – Ну-ка, дай посмотрю. Ещё и царапина!

Ранку я обработал пошептал над нею, чтобы скорее затянулась, и спросил у клиентки:

– Ты откуда такая дёрганная?

– Вы бы тоже задёргались, если бы по мокрому тоннелю прямо из моря поднялись в пещеру, а потом – в другую, а там всякие кости, и летучие мыши, и рисунки такие страшные, с глазами. Там всё что-то шуршало и пищало – ужас! Надо было больше еды с собой брать. И холодно очень. Пришлось всё время ходить в одеяле.

Я рассмеялся. Что за ерунда!

– Ты рассказываешь мне сказку, да? С чего бы это тебя понесло в жилища моих древних и жутко диких предков? Туда взрослые-то не ходят – боятся.

– Мне надо было, – вздохнула обладательница шести цагриков. – Мы на экскурсию поехали, все наши дети. Туда, в долину. А я заранее всем запаслась, ну и улизнула по пути, на привале. Знаю, где вход. Там, по обе стороны, такие же кошки сидят.

– Да, только высеченные в скале, здоровенные такие, – подхватил я. – Зачем ты туда пошла? Говорят, в пещерных городах водятся привидения. Тебя нашли? – Я сам поразился глупости вопроса.

Девочка пожала плечами.

– Нет там привидений. Летучие мыши есть. Зверьки какие-то есть. А привидений не видела.

Она подошла к зеркалу и задумчиво уставилась на свою, взлохмаченную мною, причёску.

– Нашли, – горько сказала дурочка. – Только я на след напала, как все налетели, как завопили: «Ай-ай, как можно, да мы тебя три дня уже ищем!». Ну и наказали.

Одной рукой девочка попыталась поправить пшеничные волосы, другой – машинально погладила то место, к которому применяются средства убеждения и воспитания.

– Думаете, почему я в таком платье? До сих пор в саду работаю по часу в сутки, а за ворота гулять не пускают, – трагически поведала она. – Вот, сделала подкоп и выползла.

– Зачем?

– Погадать.

– Скажи, ты в какой школе учишься? Где живёшь? – на всякий случай я решил убедиться, что это не заведения для несчастных душевнобольных.

– В школе номер восемь учусь. Живу в приюте. Называется «Прибежище».

– Ясно. Знаю о нём. И сам в той же школе учился.

Я облегчённо вздохнул. Просто девочка. Любительница приключений.

– Зачем ты ходила в жилища анчу? – потребовал я ответа.

– Как зачем? Искала маму и папу. Сначала их туда понесло, а потом уж меня. Их искать.

– Так-так-так, – до меня начало доходить. Только ненормальные способны лазить по этим норам, по этим мрачным дырам. За что некоторые, как говорят, и поплатились. – И кто же у нас мама и папа? Путешественники – авантюристы по фамилии Паг?

– Ну да. Я – Лала Паг. Я что, не сказала?

Вот так случай!

Никогда бы не подумал, что мне выпадет честь гадать на этих странных, и, как говорят, не вполне благонадёжных людей.

– Девочка, – проговорил я, – известно, что в год, когда твои мама и папа пропали, твой дедушка обращался к моему дедушке. А тот был предсказатель поопытнее меня. Пагов разыскивала полиция и две экспедиции. Вторая отважилась сунуться в пещеры и не вернулась. Потом искали эту экспедицию, но не нашли. Я ещё удивляюсь, как отыскали тебя. Наверное, не далеко от входа ушла.

– Это верно. Гадали и другие люди, не только твой дедушка, – согласилась Лала. – Но не при мне же. Когда родители пропали, я маленькая была.

– Ладно, – сказал я и добавил: – Посмотрим.

И, торопясь завершить это дело, достал гадательные принадлежности, старые и верные, ещё дедовы. Абы кому на них не гадаю.

– Я читала про гадания. Вы меня не проведёте. Всё говорите, как есть, – зачем-то предупредило меня дитя блудных родителей.

– Гадала бы сама, – буркнул я.

– Хочу, чтоб ты, – фамильярно заявила малявка.

Получилось очень похоже на то гадание, что когда-то совершил мой дед, который меня учил. Я доказал глупышке, что мне незачем её обманывать. Это было легко: девочка немного знала сочетания карт.

– Они живы – уже хорошо, – вздохнула Лала. – Так говорили и раньше. Их нет поблизости от меня, но они есть в недосягаемом месте. Где? У них где-то бурная жизнь. Любовь друг к другу. Путь к власти в этом недосягаемом, хитрости, уловки. Как это может быть, ведь они мои мама и папа? Поиск. Чего они ищут? Лучше б меня нашли. Я не сказала? Они меня любили. Мне так кажется… Другие дети. Или ребёнок. Представляешь? Дети! Другие! Не я. Сомнительные дела, нечестные деньги… Миче, это всё не про них. Они ведь мои. Они хорошие, правда. Разоблачение… Разочарование… Я очень разочарована, очень. Что это за карта, а?

Эта карта в таком сочетании указывала на то, что нечестные деньги, возможно, добыты путём преступления. А если учитывать, что сверху в раскладе карта «бес», то можно прямо говорить о неоправданной жестокости. Да ещё, заметьте, к младшему члену семьи: слева картинка «щенок». Но не рассказывать же об этом разочарованному ребёнку.

– Ну, – протянул я, – думаю, «Прибежище» не такой уж плохой приют, если тебя искали, а такие платья у вас только для садовых работ.

– Нормальный, – отмахнулась Лала. – Очень хороший. Только я ведь там в каникулы не живу. Вот беда – меня забирают Корки. Ну, их все знают. Они наши дальние-дальние-дальние родственники.

Я присвистнул. Большущий дом Корков на Вершинке знают все.

– Те самые Корки, что вечно грызутся с нашими государями из-за престола?

Девочка захихикала.

– Да, считают, что триста лет назад их родственники Охти заняли это большое кресло незаконно. «Корк должен был стать королём, но эта глупая чернь предпочла Охти…»

Лала очень похоже изобразила своего напыщенного дядюшку, и мы с ней расхохотались.