Непрошеный лунный свет

Женщина с цветами в руках

Рисуют художники женщину в цвете,
То – с ликом небес, то – верхом на коне,
То – в шляпе старинной, то – скромно в берете,
И образ веками живет в полотне.

И пишут поэты о женщине-лире,
О той, что как музыка, льется в стихах,
И строки звучат упоенно в эфире,
Их сущность всегда остается в веках.

О женщине песни поют и слагают,
И скульптор ваяет её силуэт,
И каждый мужчина, конечно, мечтает
В любимой увидеть таинственный свет.

Пусть время идет, каждый раз все меняя,
Но всё же, живет эталоном в веках:
Будь она близкая, будь неземная,
Женщина просто с цветами в руках.

Мамина песня

С колыбели тянутся ручки малыша,
Льется с глаз невинных светлая душа.
Мама поцелует, ко груди прижмет,
Бессловесный голос только мать поймет.

С губ порхнет тихонько песня-мотылёк,
Задрожит, замается ярко камелёк.
И дитя наполнится благостным теплом,
Он укрыт надежно маминым крылом.

Плохо, если нету матери с тобой,
Тут уж не поспоришь с тяжкою судьбой.
Но незримой нитью связанной родной,
Прочное единство будет в жизнь длиной.

Если мама рядом – ждет в окошке свет,
Мы к нему слетаемся миллионы лет.
И никто на свете нас не разлучит,
Только неизбежность в двери постучит.

В сумасшедшем ритме, в суматохе дней
Мы не замечаем старость матерей.
Скоротечность времени явленным гонцом
Ляжет паутиной на ее лицо.

Хочется пригладить, возвратить тепло,
То, что с колыбели с матерью пришло.
Чтоб не гас, не меркнул яркий камелёк,
Пусть порхает мамина песня – мотылёк.

Мама

Кто нам на свете всех ближе, дороже?
Мама, что с песней весеннею схожа,
В мягких ладонях хранящих тепло,
Мама, с которой на сердце светло!

Может, здоров ты, а может – недужен,
Знаешь, что маме, любой будешь нужен.
Если оступишься – тоже не в счет,
Мама слезинку рукою смахнет.

Словом поддержит и мудрым советом,
Снова наполнишься внутренним светом.
Стар ты иль мал – для сынов, дочерей —
Нету дороже своих матерей!

По дороге войны

Война оставила жестокое наследство:
Сиротство, голод, слезы и нужду,
Смотрела взглядом взорванного детства,
Отложив в память горе и беду.

Следы войны на сопках и курганах,
На обелисках, вкопанных крестах,
На стенах, где в боях кровавых,
Мы занимали попранный Рейхстаг.

Героям вера силы придавала,
И шли на смерть, не замечая ран —
Матросов, перекрывший амбразуру,
И Талалихин, совершающий таран!

Советский воин гнал мучителей-тиранов,
В свинцовом небе маялась заря,
Их столько полегло героев славных,
Но знаем мы, что было все не зря!

Не зря в блокадном городе держались,
Не зря летели эшелоны под откос,
А люди каждый день мужались,
И вспоминали мирный шум берез.

И верили, и ждали, и сражались,