Ювелирная работа

– Все?

– Ну, те, кто в нашем бизнесе, само собой – не знаю, говорили ли об этом в «новостях»!

– Упомянули вскользь – так, всего пару слов.

– Я только не понимаю, при чем здесь я? – развел руками Эдуард. – Я не имел дел с Фельдманом, мы с ним в разных весовых категориях!

В тоне Вагнера прозвучало нескрываемое превосходство: очевидно, он не считал убитого ювелира ровней себе, хотя, по сути, Фельдман стоял выше его по статусу, являясь владельцем собственного, хоть и маленького, бизнеса, а Эдуард был всего лишь наемным работником и полностью зависел от милости Романа Вагнера, который позволял ему работать в фирме. В очередной раз Алла подивилась тому, как быстро люди, получившие деньги и хоть какую-то власть, начинают считать все это само собой разумеющимся, полагая, что заслужили свой статус, а остальных – тех, кто не добился в жизни больших высот, – и в грош не ставят! Она решила, что Эдуард ей, скорее, не нравится – слишком уж задирает нос, хотя ему есть, чему поучиться и в плане бизнеса, и в сфере межличностного общения.

– Разве вы не поспорили с Фельдманом накануне его гибели? – невинным тоном поинтересовалась Алла.

– Я – с Фельдманом? Да вы смеетесь! На почве чего мы могли спорить, ведь у нас нет ничего общего!

– Есть свидетели вашей ссоры.

– Неужели? И кто же?

– Работники убитого ювелира: они видели вас и слышали, как вы кричали друг на друга!

– Ну, тогда они должны были видеть, как я уходил, и Фельдман был живее всех живых!

– То есть, вы не отрицаете, что приходили к нему? – спокойно уточнила Алла, делая пометку в блокноте. На самом деле, этого не требовалось – она лишь желала заставить допрашиваемого нервничать, и ей это удалось.

– Хорошо, не отрицаю! – буркнул он.

– А зачем сначала сказали неправду?

– Слушайте, я не первый день на свете живу, к тому же я уже сидел на этом месте, и мне не понравилось! Если бы я сразу признался, что виделся с Фельдманом, то тем самым сделал бы себя первым подозреваемым – не так, что ли?

– Конечно, не так! Вы не должны доказывать свою невиновность, помните? Это мы должны собрать доказательства того, что вы убили Зиновия Фельдмана. Ваша с ним ссора, конечно, имеет значение, но она не доказывает вашей вины, ведь, как вы верно подметили, ювелир был жив, когда вы уходили.

Во взгляде Вагнера промелькнуло удивление: он определенно не ожидал, что следователь встанет на его сторону в этом вопросе. Однако это выражение тут же сменилось подозрением: а что, если она блефует, чтобы подставить его?

– Вам, Эдуард Георгиевич, лучше рассказать все, как было, – посоветовала Алла. – Чем более полную и правдивую картину мы будем иметь, тем скорее поймаем настоящего преступника. Я отлично понимаю, какой дискомфорт вы испытываете, но давайте его не усугублять, хорошо? Зачем вы приходили к Фельдману, из-за чего возник спор?

Вагнер помолчал, размышляя над ее словами. Наконец, он заговорил:

– Ладно, раз уж такое дело… В общем, Фельдман был записной сволочью – вот ни секунды не жалею, что его грохнули!

– Что так?

– Он действовал абсолютно пиратскими методами, не гнушался переманиванием клиентов, лямзил чужие дизайны и так далее!

– Он перешел вам дорогу?

– В некотором смысле, да. Это связано с бриллиантами.

– С украденными бриллиантами, которые он привез из Индии?

– Что он сделал, простите?!

– А что не так? – встрепенулась Алла. До сих пор все, что она выяснила, совпадало с показаниями свидетелей. Не то чтобы она полностью доверяла словам Эдуарда, однако выслушать его версию просто необходимо.

– Конечно, не так! Фельдман никогда не имел дел с иностранными поставщиками, тем более с теми, кто непосредственно добывает камни – разве что с посредниками!

– А в чем разница, я что-то не пойму?

– Во-первых, в цене: если делаешь заказ у добывающей компании, она в полтора-два раза меньше. Кроме того, в этом случае есть шанс купить по-настоящему качественное сырье из первых рук.

– Так украденные бриллианты были…

– Моими! Я сам их выбрал и заказал лично у Гопала Триведи, владельца небольшой алмазодобывающей компании. Покупка делалась под определенные изделия, которые, в свою очередь, клиенты заказали в нашей фирме. Камни были предоплачены, кстати.

– То есть, ваши покупатели оплатили часть заказа до того, как вы приступили к его исполнению? – уточнила Алла, снова делая в блокноте пометку, теперь уже не просто для вида.

– Это обычная практика, если вам требуется эксклюзив, – пожал плечами Эдуард. – Если я вложу в камни собственные средства, а заказчик впоследствии откажется, мне придется искать кого-то другого, а это – и время, и деньги!

– Но ведь покупатель и так может отказаться в любой момент, и вы, выходит, получите только стоимость камней, так?

– Да, но камни и работа – самое дорогое в нашем деле. Если хотя бы первые оплачены, то проблема не так велика – рано или поздно изделие удается пристроить. Конечно, такие ситуации нежелательны, и они происходят крайне редко, ведь мы заключаем с клиентом предварительный договор.

– В самом деле?

– Ну да, там мы прописываем ответственность сторон.

– Так что же, он не может отказаться от готового изделия?

– Ну почему же, не может – всякое случается, – пожал плечами Вагнер. – Однажды вышло так, что один менеджер высшего звена заказал у нас дорогое кольцо с аризонской бирюзой…

– Простите мой дилетантизм, но разве бирюза так уж ценна?

– Ну, это смотря как оценивать. Вообще-то она считается ювелирно-поделочным камнем, но есть нюансы. Дело в том, что девяносто процентов бирюзы на рынке – имитация.

– Подделка, что ли?

– Не совсем. Месторождений качественной бирюзы много, но они невелики по объему запасов, а спрос большой. «Бирюзовые» вставки выращивают искусственно, нарезают тонкими пластинами, пропитывают смолами и измельчают в порошок, смешивая с крошкой других материалов, после чего формуют «камень» более или менее приличных размеров. Понимаете, обычно стоимость ювелирных камней определяется четким набором критериев – цветом, прозрачностью, твердостью, весом и так далее. Но в случае бирюзы оценивается не столько это, сколько ее происхождение, то бишь месторождение. Чаще всего бирюза является побочным продуктом добычи меди. Лучшие в мире месторождения расположены в северном Иране, в штате Аризона в США, в Египте и Мексике. Аризонская бирюза из закрытой шахты «Спящая красавица» считается одной из наиболее дорогих, и цены на добытые там камни взлетели до небес – теперь они доходят до пятидесяти долларов за карат! В кольце, о котором я упомянул, было пятнадцать карат, да и золота на него ушло около десяти граммов, не говоря уже о ювелирной работе… Кстати, этим заказом занимался Роман, если вам интересно.

– Очень интересно! – честно ответила Алла. Она обожала драгоценности, но редко баловала ими себя: во-первых, дорого, а во-вторых, ей и носить-то их особенно некуда – не бандитов же допрашивать в золоте и бриллиантах! Украшения представляли для нее скорее художественный интересе и доставляли эстетическое наслаждение, поэтому разговор с Эдуардом Вагнером, несмотря на ее изначально отрицательный настрой, даже начал доставлять Алле удовольствие. – Так что там насчет этого… менеджера?

– Да… так вот, он, значит, сделал роскошный заказ для своей невесты. Работа заняла около месяца, и за это время мужик лишился места, можете себе представить?

– С трудом!

– Он не смог расплатиться за кольцо, да и сам подарок потерял актуальность: невеста бросила его, узнав, что его уровень благосостояния резко упал.

Эдуард замолчал, и Алла точно знала, о чем он думает, ведь его собственная ситуация очень напоминала только что описанную.

– И как вы вышли из положения? – поинтересовалась она. – Пошли в суд с договором?