Не делай добра

Анна Яковлевна Сурдина слыла одним из самых опытных и уважаемых в своей сфере специалистов, и любой прокурор мечтал о том, чтобы заполучить ее в качестве эксперта. В свои пятьдесят с гаком со спины она производила обманчивое впечатление шестиклассницы. Морщинистое личико, напоминающее обезьянью мордочку, обрамляли вьющиеся волосы, а темные блестящие глаза весело глядели из глубоких глазниц – казалось, Анна Яковлевна всегда пребывает в отличном настроении и ничто на свете не может заставить ее расстроиться или выйти из себя. Алла знала, что Сурдина одна вырастила двоих сыновей (что определенно было нелегко!), и уважала ее за неизменную жизнерадостность и за то, что судмедэксперт никогда не позволяла себе жаловаться на судьбу. А еще потому, что не делала скоропалительных выводов: Сурдина говорила лишь то, в чем была абсолютно уверена. И она произнесла «волшебное» слово – убийство.

– Причина смерти? – выпалила Алла и тут же поймала укоризненный взгляд собеседницы.

– Аллочка Гурьевна, вы же в курсе, что я…

– Да-да, простите, Анна Яковлевна, – тут же исправилась Алла. – Ну, хоть намекните, что ли?

– Труп не свежий, сами понимаете…

– Не огнестрел, не ножевое?

– Петехиальные кровоизлияния, след от удавки на шее – все указывает на удушение. Остальное скажу позднее.

– Можете хотя бы сказать, не беременна ли жертва?

– Это важно?

– Возможно.

– Я вот понять не могу, с чего вас-то дернули? СКР обычными убийствами вроде не занимается?

– Вы в курсе, что за последний месяц в городе уже три убийства молодых женщин произошло? Эта – четвертая.

– Вы меня простите, Алла Гурьевна, но нашего брата – вернее, сестру – убивают ежедневно. По пьяни, из ревности, ради денег, да и просто так, чего уж греха таить! Что заставляет вас думать, что это серия?

– Вы правы, Анна Яковлевна, пока рано говорить, – согласилась Алла. – Но те три убийства решено объединить в одно дело. Их связывает беременность.

– Ого! – присвистнула Сурдина. – Так вот почему вы спрашивали! Но я все равно не могу ничего сказать прямо сейчас, понимаете? Возможно, к вечеру.

Оказавшись в машине оперативно-следственной бригады, Алла закрыла дверцу и вытащила из сумки пластиковый контейнер с варенной на пару брокколи, кусочком куриной грудки и парой помидоров черри. Диетолог Евгения Добрая строго-настрого наказывала не пропускать приемы пищи, и Алла, куда бы ни заносила ее работа, старалась выполнять указание. Есть надо не реже пяти раз в сутки, ее рацион диетолог расписала досконально. Поначалу Алле казалось, что так питаться невозможно, но спустя несколько недель она поняла, что не все так ужасно. Пришлось забыть о пирогах и плюшках, перейти на нежирное мясо и заменить макароны овощами, зато Алла начала есть рыбу, о существовании которой почти забыла за два года пищевой распущенности, как называла ее расстройство диетолог.

Дверь резко отъехала в сторону, и Алла едва не подавилась куском курицы.

– Приятного аппетита! – сказал Антон Шеин, старший оперуполномоченный бригады, плюхаясь на сиденье. Алла не стеснялась коллег: они в курсе ее ситуации и относятся с пониманием. И даже, сказала бы Алла, со снисхождением и сочувствием: бедная женщина пытается сбросить вес, поэтому ее необходимо поддержать и пожалеть!

– Вкусно пахнет! – добавил Антон. Он кривил душой: при одном взгляде на брокколи и куриную грудку его охватила неизбывная тоска по хорошему бифштексу с жареной картошкой, обильно политой кетчупом. Но он, Антон, настоящий товарищ, поэтому не станет рассказывать об этом тому, кто вынужден питаться «подножным кормом»!

– Тело увезли? – спросила Алла, закрывая крышку контейнера.

– Да. Можем ехать!

– Вот и ладненько.

– Алла Гурьевна, вы считаете, мы имеем дело с маньяком?

– Кто говорит о маньяке? – встрепенулась Алла. – Серия – еще не значит маньяк, вам ли не знать! Одна из женщин умерла от потери крови, что может указывать на непрофессионально сделанный аборт. Еще одна также прошла через эту процедуру, однако не она стала причиной смерти. Третья погибла в результате падения с высоты собственного роста и удара об угол какой-то мебели – скорее всего, стола. Всех троих связывает беременность, но я не торопилась бы с выводами: Питер – чертовски большой город, и в нем полно изуверов, способных на самые жуткие преступления! Только дочь телеведущей и Гуревич умерли недалеко друг от друга, но это может быть простым совпадением. С другой стороны, данный факт может оказаться зацепкой.

– Если кто-то промышляет нелегальными абортами, то жертвы должны быть связаны территориально. Одна женская консультация, одна клиника, так?

– Не обязательно, – возразила Алла. – Во-первых, как вы сами сказали, аборты, скорее всего, были сделаны нелегально. Кто, спрашивается, в таких случаях действует через официальную женскую консультацию?

– Но они хотя бы жить должны поблизости!

– Не факт. Как женщина, говорю вам, что, возникни такая необходимость, я попыталась бы найти клинику подальше от места, где живу. Сами подумайте: женщина по какой-то причине не может позволить себе родить. К примеру, она слишком молода, живет с родителями и боится признаться…

– Как вторая жертва, – кивнул Антон. – Ей всего шестнадцать – девчонка!

– Или, скажем, она замужем, а беременна от любовника. Или уже имеет детей, которых с трудом в состоянии прокормить. У женщин есть друзья, знакомые, родственники, а значит, существует шанс, что кто-то их увидит. Этого нельзя допустить, поэтому территориальный признак не срабатывает. К тому же не забывайте, что только двое подверглись аборту.

– И что же делать?

– Ждать вскрытия и отчета судмедэксперта. А еще выяснять подноготную погибших. Пока дела не объединили в одно, они расследовались ни шатко ни валко, но теперь все иначе. Узнайте все о жертвах, опросите родственников, найдите возможных отцов нерожденных детей… Что-то же должно у них быть общее?

Шеин ничего не ответил, а про себя подумал, что СК не имел бы к случившемуся отношения, не окажись одна из жертв дочкой телезвезды. Она ведет рейтинговое политическое шоу по государственному каналу и имеет большие связи. Так и вышло, что тут тебе и серия, и руководитель Первого следственного отдела Первого управления по расследованию особо важных дел Суркова. И он, Антон Шеин, со своей бригадой.

* * *

Мономах открыл дверь кабинета и с облегчением приземлился в свое старое, но такое удобное кресло. Рабочий день окончен, и он может с чистой совестью отправляться домой, к преданно ожидающему его возвращения Жуку. Проверив телефон, он увидел девять пропущенных звонков и сообщение от Гурнова, зава патологоанатомическим отделением. Что за срочность заставила Ивана названивать столько раз? Мономах уже намеревался открыть сообщение, когда раздался стук в дверь. За годы работы заведующим отделением он научился определять визитеров по тому, как они стучат. Пациенты в большинстве своем делали это тихо и нерешительно. Родственники пациентов – требовательно и настойчиво. Коллеги – по-деловому, коротко и громко. Сейчас Мономах не смог определить, к какой категории относится человек по другую сторону двери. Возможно, дело в усталости?

– Войдите! – крикнул он.

Дверь отворилась, и на пороге возник незнакомый мужчина. Родственник пациента? Хотя вряд ли – уж слишком официально одет.

– Владимир Всеволодович Князев? – уточнил незнакомец. А кого он ожидал увидеть за столом личного кабинета зава ТОН, специализированного травматолого-ортопедическо-нейрохирургического отделения?

– Это я, – ответил Мономах. – А вы?

– Олег Витальевич Мартынюк, старший оперуполномоченный Выборгского РУВД, – представился вновь прибывший.

– Что-то я не понимаю…

– Это ваша визитка, Владимир Всеволодович? – Вместо объяснения Мартынюк протянул ему белый прямоугольник.

– Ну да, моя – там так и написано, – подтвердил Мономах.

– Верно. Только там не написано, как ваша карточка оказалась у жертвы преступления.

– Преступ… погодите, кого убили?

– С чего вы взяли, что убили?

– Вы же сказали: «жертвы»!

– Понятно, – поджав губы, кивнул Мартынюк. Несмотря на то что Мономах не ощущал за собой вины, он почувствовал, что во рту внезапно пересохло. Почему в присутствии представителя органов рядовые граждане теряются и начинают вспоминать грехи, большие и малые, которые могли привести к неожиданному визиту? Будто бы чувство вины изначально заложено в человеке и тихонько дремлет в глубине организма в ожидании как раз такого момента!

– Простите, что вам понятно? – поинтересовался Мономах.

– Кем вам приходится Яна Романовна Четыркина? – вновь оставив вопрос без ответа, спросил Мартынюк.